Морская звезда - Варвара Некрасова Страница 5

Много чего еще говорил Афанасий Лукьянов, и смог таки достучаться до материнского сердца. И вот Алексей шесть лет на Васильевском острове, сначала в Морской Академии – альма матер российских флотоводцев, затем в переименованной в Морской кадетский шляхетский корпус, но только летние практики на фрегатах «Урании» или «Милом» делали его жизнь полноценной. Большую же часть года занимали занятия по математике, тригонометрии, навигации, истории, инженерному делу, генеалогии, риторике, французскому языку, и многому другому. Алексей не мог дождаться, когда он закончит обучение и получит назначение на первый корабль. А это зависело от прилежности в учебе.

Вспомнив об экзамене Алексей тяжело вздохнул и снова взялся за трактат де Сен-Реми, где, как гласило название, содержалось “описание мортир, петард, допель-гакенов, мушкетов, фузей, и иного, что принадлежит ко всем сим видам оружия”.

Преподаватель по артиллерийскому искусству, невысокий сутулый цейхва́хтер Платонов, окинул взглядом гардемаринов прошедших сквозь сито теоретической части экзамена. Они выстроились у длинноствольной шести фунтовой пушки на корабельном лафете, специально для практических стрельб воспитанников корпуса установленной на бастионе. Гардемарины с тревогой смотрели на цейхва́хтера, гадая какую каверзу на этот раз придумали фармазоны, чтобы оставить их еще на год в корпусе. Практические стрельбы кадеты проходили еще в третьем-втором классе и любой из них легко мог управиться с орудием. Но ожидать от Платонова легких задач было бы самодеянно.

– Первым пойдет Григорьев, – выбрал жертву Платонов.

Алексей шагнул вперед.

– Ядром заряжай, – приказал цейхва́хтер Алексею и отвернулся, даже не глядя, как гардемарин выполняет приказ.

Алексей с подозрением осмотрел пушку. Не обнаружив ничего необычного, он пробанил орудие, хорошо утрамбовал картуз с порохом и пыж, вложил ядро со вторым пыжом, вставил запальную трубку и отрапортовал о готовности.

– Определить расстояние до судна, – кивнул Платонов в сторону старого галиота, стоящего на якоре у самого берега.

Прищурившись, Алексей посмотрел на судно. В памяти вертелись рекомендации из «Артиллерийского устава» и чертежи из трактата Бардета де Веленье, но там требовалось знать высоту одной из мачт или длину корпуса судна. Раньше кадетам так задачу и ставили, мол высота мачты судна такая-то, определить расстояние до цели. Сегодня фармазоны уточнять условия задания не спешили, прекрасно зная, что для точных тригонометрических расчетов не хватало значения переменных. Вот только вряд ли каверза Платонова в банальном определении расстояния. Алексей отбросил сомнения, и имитируя будто он использует квадрант, просто-напросто прикинул сколько карбасов Ионы поместится между ним и кораблем.

– Полсотни морских саженей, – обернувшись, с напускной уверенностью ответил он.

Николай Поспелов, его лучший друг и компаньон по кадетским проказам, кивнул, то ли одобряя сам расчет, то ли уверенность ответа.

Преподаватель же с удивлением приподнял бровь. «Угадал», – понял Алексей, а еще он понял, что поблажек и подсказок сегодня не будет.

– Для стрельбы на полмили чугунным ядром из шести фунтового орудия с длиной ствола в полторы сажени, одной мерой пороха – продолжал гардемарин, – нужно поднять ствол на двадцать градусов вверх от линии прицеливания.

Алексей вопросительно посмотрел на преподавателя, но тот ответил насмешливым, колким взглядом.

– Ваша задача с первого выстрела лишить галиот руля. Выполняйте, – поставил Платонов задачу и отвернулся, пряча усмешку.

Гардемарины зашептались. Слыханное ли дело, с первого выстрела, да без пристрелки. В судно с такого расстояния попасть немудрено, а вот руль подвешенный на ахтерштевень – сложная цель, да и большая его часть находится ниже ватерлинии. Тут не всякий мастер-артиллерист справится.

Ко тому же кадетам еще ни разу не доводилось стрелять сверху вниз, и нетрудно догадаться что заученные правила расчета поправки тут не работают. В дополнение ко всем этим сложностям, пушка оказалась наведенной по центру галиота, а метить нужно в корму. Гардемарин поискал глазами гандшпуг. Дюжина ядер и книппелей, деревянные ящики с картузами и картечью, банник, пальник и набойник, но ничего похожего на ганшпуг возле орудия не обнаружилось.

– Николай, подсобишь? – повернулся он к другу.

Вдвоем они подкатили пушку к амбразуре и попытались развернуть тяжелый лафет, но не тут то было. Пришлось использовать набойник в качестве рычага. Цейхва́хтер поморщился, но промолчал. В итоге Алексею удалось таки направить дуло на корму галиота. Припав щекой к холодному чугуну пушки гардемарин тщательно навел орудие и с помощью квадранта взял вертикальную поправку, – не положенные по расчетом двадцать градусов, а по наитию, на четверть меньше, – после чего зафиксировал положение ствола клином.

– Готово, – отчитался Алексей преподавателю и ища одобрения обернулся к товарищам. Николай подмигнул, но большинство смотрели с сомнением.

– Пали! – скомандовал цейхва́хтер

Шепотом Алексей воззвал к святой Варваре, покровительнице моряков и артиллеристов, моля о точном выстреле, и поднес пальник к запальной трубке. В это мгновение мир для него будто замер. Затаив дыхание Алексей вслушивался в шипение горящего затравочного пороха и стук своего сердца. Пушка оглушительно рявкнула, выплюнула ядро и откатилась назад. Все взгляды были прикованы к старому торговому кораблю. Сам цейхва́хтер Платонов и оба его подмастерья смотрели на галиот в подзорные трубы.

– Попал! – раздался радостный и в то же время удивленный возглас Николая.

Алексей выдохнул с облегчением. Сам он сквозь густой пороховой дым результатов выстрела не разглядел. Гардемарины зашумели, переговариваясь. Не все радовались успеху товарища, но все признавали удачный выстрел.

– Госпожа фортуна сегодня вам благоволит, Григорьев, – складывая подзорную трубу, подвел итог Платонов, – Стрельба по целям расположенным ниже линии горизонта, требует меньшей поправки. Поступи Григорьев по книжным правилам и торговец с партией отборного свежего табака в трюме отправился бы сейчас в лиссабонский или какой-нибудь другой порт. Однако ваш товарищ правильно оценил расстояние и угол наведения. В итоге ядро точно поразило цель. Галиот потерял управление и будет взят на абордаж, а мы все набьем наши трубки отличным табаком. Может перейдете в артиллеристы, Григорьев?

– Никак нет, – возмущенно отказался Алексей, – мое призвание корабли, а не пушки.

– Он у нас «теорист», – вставил кто-то из гардемаринов, то ли с иронией то ли с завистью, – «зейман».

– Вы правы, не стоит. – не смутился от столь категоричного отказа Платонов, – Я-то знаю, что ваш точный выстрел – чистое везение, а не результат знаний и способностей. В любом случае – примите мои поздравления – вы успешно сдали экзамен. Везучие офицеры – неплохое приобретение для русского флота, гораздо лучшее, чем невезучие, уж поверьте моему опыту.

– Признавайся, ты ведь наводил