Битва за сердцееда: Версальский фронт - Натали Карамель Страница 29

Я улыбнулась королю, который смотрел на меня с холодным любопытством. Улыбнулась Лоррену, который сиял, как победитель. Улыбнулась своим новым врагам.

Игра в самом разгаре. И я была одета для нее в самый дорогой в мире доспех. И самый опасный.

Глава 25: Золотая клетка для будущей королевы?

Утро в Версале начиналось с привычной роскошной суеты. Но для меня оно началось с лихорадочного переезда. Колетт, едва сдерживая волнение, сообщила новость: по невероятному распоряжению герцога де Лоррена мне выделялись новые апартаменты. Не просто улучшенные в Крыле Принцев, а совершенно иные — в самом сердце дворца, в крыле, где обитали лишь особы королевской крови или их ближайшие фавориты первого ранга. С видом на Оранжерею и Северный партер.

«Его птичке тесно». Горькая усмешка скользнула в моих мыслях. Он услышал мой намек на неудобство — и воспринял как личное оскорбление. Его сокровище должно сверкать в оправе, достойной его амбиций. И он добился невозможного. Мгновенно.

Вещи — тяжелые шелка, бархат, драгоценности в футлярах, немногие личные вещи — уже были упакованы в лаковые сундуки под неусыпным взором Мари. Воздух густел от запаха кедра, нафталина и скрытого напряжения. Я стояла посреди почти пустой комнаты, чувствуя под жестким шелком корсета острый угол самодельного блокнота. Самое безопасное место. Пока что. Каждое слово сегодня могло стать оружием или приговором.

Дверь распахнулась без предупреждения. Лоррен вошел, как триумфатор, осматривая хаос переезда с видом творца, довольного своим творением. Его глаза сияли властью и тем особым, опьяняющим блеском человека, уверенного, что вершина покорена. Он был облачен безупречно, от воротника кружевной сорочки до пряжек на туфлях — сама картина могущественного покровителя.

— Ну вот, моя сияющая Виктория, — его голос лился, как теплый мед, полный самоудовлетворения. Он подошел вплотную, его пальцы легли мне на плечо, властно и в то же время с подчеркнутой нежностью. Я встретила его взгляд, позволив губам растянуться в ослепительной, благодарной улыбке, в которой горели искры обожания — именно то, что он жаждал видеть. — Скоро вы окажетесь в обители, достойной вашего сияния. Свет затопляет те покои с утра до вечера, а вид… вид открывается прямо на королевский партер. Истинный рай.

Он повел меня к окну, как будто показывая свои владения, хотя старые покои выходили во внутренний двор. Его рука под моим локтем была твердой, заявляющей права.

— Я лично осмотрел их, — продолжал он, и в его тоне зазвучала неподдельная гордость создателя. — Простор, изысканная лепнина, мрамор камина… — Он замолчал на мгновение, его взгляд затуманился мечтой, а губы растянулись в торжествующую улыбку. — Прямо как покои для будущей… — Он резко оборвал себя. Слово «королевы» так и повисло в воздухе, не произнесенное, но кричаще очевидное. Его пальцы на моем локте непроизвольно сжались. Я почувствовала, как он внутренне дернулся. В его глазах мелькнул ужасный, ледяной миг осознания — ослепленный страстью и тщеславием, он едва не выпалил измену вслух в комнате, полной слуг.

Воздух перехватило. Блокнот под корсетом жгло кожу. Я застыла, сохраняя маску восхищенного внимания, но внутри все сжалось в ледяной ком. Он сказал это. Почти.

Лоррен быстро оправился. Маска уверенности вернулась, но в глазах еще плавал холодный пот страха. Он резко кашлянул, отпустил мой локоть и сделал шаг назад, переводя взгляд на упакованные сундуки.

— …для будущей хозяйки столь изысканного вкуса, конечно же, — выдавил он, голос чуть хрипловатый. Фраза прозвучала фальшиво и неубедительно. Он явно переключал стрелки. — Говоря о хозяйках… — его тон стал нарочито деловым, — есть ли какие-нибудь вести от вашего супруга, графа Леонарда? В Венеции, кажется? Король был столь… предусмотрителен, отправив его туда для поправки дел после вашей свадьбы. — В его глазах читалось: «Забудь, что я только что сказал. Вот безопасная тема. Все знают, что я его убрал».

Я опустила глаза, изображая легкую грусть и смущение, идеально вписывающиеся в роль покинутой (и не особенно опечаленной) жены.

— Никаких вестей, герцог, — ответила я тихо и искренне… потому что это была почти правда. Судьба Лео оставалась загадкой. — Я… я даже не знаю, жив ли он. — Голос дрогнул — не от горя, а от усилия контролировать ненависть к человеку, уничтожившему моего мужа.

Лоррен кивнул, довольный быстрым переходом и моей реакцией. Опасный момент, казалось, миновал. Он снова обрел равновесие, его самоуверенность вернулась.

— Ах, мы все обо мне да обо мне, — вдруг кокетливо вздохнула я, ловко меняя тему, словно стесняясь своей грусти. Я сделала шаг к зеркалу, поправляя несуществующую прядь. — Вы столько сделали для моего комфорта сегодня, герцог! Покои, переезд… Но скажите, чем вы порадуете меня дальше? — Я обернулась к нему, глядя с наивным, ждущим подарка любопытством. — Версаль ведь не может стоять на месте! Какое развлечение ждет нас сегодня?

Ловушка сработала. Его лицо вновь озарилось сиянием покорителя, которому льстят и который готов осыпать милостями.

— Вечером, мадам Виктория, — он таинственно улыбнулся, приближаясь, — я предлагаю прогулку. Не просто прогулку, а путешествие по тайным тропам парка, туда, где фонтаны поют для избранных, а лунный свет ткет кружева на воде. Будет… волшебно. Я позабочусь обо всем. — Ему нравилось быть волшебником, дарящим счастье. Нравилось держать меня в сладостном ожидании его следующего жеста.

Он взял мою руку, поднес к губам. Поцелуй был быстрым, но все еще властным. Урок «почти-измены» его не остудил, лишь добавил адреналина.

— До вечера, сияющая Виктория. Осваивайте ваши новые владения. — Он поклонился с театральным изяществом и вышел, его шаги быстро затихли в коридоре.

Я стояла неподвижно, пока не стих последний звук. Потом медленно выдохнула. Блокнот под корсетом напоминал о себе острым углом.

«Покои для будущей королевы». Это было не «почти». Это было. И он знал, что я это поняла.

— Мари, Колетт, вперед, — скомандовала я, голос звучал ровнее, чем я ожидала. — Посмотрим на нашу новую золотую клетку.

Новые апартаменты были великолепны. Просторные, залитые светом высокие окна действительно открывали вид на величественный партер. Золоченая лепнина, паркет, сверкающий как зеркало, мраморный камин — все кричало о статусе и милости покровителя. Слуги де Лоррена уже хлопотали, расставляя сундуки.

Пока Мари и Колетт, ахая, осматривали будуары и гардеробные, я делала вид, что восхищаюсь видом из окна. Мой взгляд методично скользил по стенам, карнизам, дверным проемам. Нужно было место. Не тайник в привычном смысле, а нечто… неприметное. Там, где искать бессмысленно. Где сама мысль о спрятанном листке бумаги показалась бы абсурдной.

И я его увидела. В небольшой уборной, примыкавшей к спальне. За