Сердцеед в Венецианской паутине - Натали Карамель Страница 21

«Он не умер, Беатриче, — сказал я твердо. — Он просто перепил. Настолько, что его можно хоронить заживо. Он проспит так до вечера, а утром будет молить о смерти от похмелья.»

Девушка всхлипнула еще громче, но теперь уже от облегчения. «Ох, слава Святым! Слава Святым!»

Я достал кошелек. Достал несколько серебряных монет — обычную плату за ночь — и положил ей в дрожащую руку. Потом добавил еще один золотой цехин. И еще один — протянул Катарине. «Для вас обеих. Купите себе лент… что-нибудь красивое. В качестве компенсации за… доставленные неудобства и испуг.»

Беатриче смотрела на монеты, не веря своим глазам. Катарина взяла цехин, ее взгляд на мне был теплым и благодарным. «Спасибо, синьор граф. Вы очень добры.»

«Теперь помогите мне с этим… грузом, — кивнул я на Луи. — Надо его как-то доставить домой, не шокируя весь город.»

Мы с трудом приподняли Луи (он был тяжел, как мешок с песком) и натянули на него штаны. Потом я взвалил его безжизненное тело себе на плечи, как мешок с мукой. Он повис, головой болтая у меня за спиной, продолжая храпеть.

«Прощайте, синьоры, — процедил я, балансируя под весом Луи. — И спасибо еще раз.»

Катарина проводила нас до лестницы. Когда я начал спускаться, оглянулся. Она стояла наверху, в своей простой ночнушке, опершись о косяк. Утренний свет из окна в конце коридора освещал ее силуэт. Она не улыбалась, но в ее глазах, устремленных на меня, был такой теплый, такой глубокий взгляд, полный чего-то невысказанного. Я невольно улыбнулся ей и подмигнул, пытаясь передать: «Все в порядке». Она чуть кивнула в ответ, и тень улыбки тронула ее губы, прежде чем я скрылся из виду, спускаясь под тяжестью спящего друга.

Донести Луи до гондолы было подвигом. Гондольер, видавший виды, лишь хмыкнул и помог завалить бесчувственное тело на дно лодки. Я плюхнулся на сиденье, вытирая пот со лба. Утро в Венеции разворачивалось во всей красе. Солнечные лучи золотили купола Сан-Марко вдали, вода канала отливала перламутром, отражая яркие фасады палаццо. Воздух был свеж, прозрачен, напоен запахом моря и свежевыпеченного хлеба. После духоты «Рыжего Осла», тревоги за Луи и Катарину, это было как глоток живой воды. Я откинулся на спинку, закрыл глаза, впервые за день позволив себе просто дышать и наслаждаться минутой покоя, пока храп Луи создавал своеобразный басовый аккомпанемент к плеску весел.

Дома слуги, сохраняя каменные лица, вынесли Луи из гондолы и понесли в его покои — отмаливать грехи. Я же, чувствуя голод и острую необходимость в ясной голове, направился прямиком в кабинет.

«Марко, — бросил я, входя и сбрасывая плащ. — Сытный завтрак. И кофе. Крепкий. Очень крепкий. И будь готов — работы прибавилось.» Теперь у меня было две срочные задачи: подготовка к субботнему обеду с Брагадином и спасение Катарины. И время текло как песок.

Глава 15: Цена защиты и письма в пустоту

Завтрак был спасительным якорем — яйца, ветчина, теплый хлеб, фрукты и кувшин крепчайшего кофе, за который я мысленно благословил венецианских купцов. Каждый глоток прогонял остатки ночной духоты и утренней суматохи. Марко стоял напротив, его лицо — привычная маска невозмутимости.

«Сядь, Марко, — кивнул я на стул, отодвигая пустую тарелку. — Дело… деликатное.»

Я рассказал ему историю Катарины. Кратко, без лишних эмоций, но не скрывая тяжести ее положения и той ловушки, в которую я, сам того не желая, мог ее загнать своим вниманием. Упомянул пронзительный взгляд Брагадина и его двусмысленную фразу. «Я невольно сделал ее мишенью, Марко. Она и так в аду. Теперь этот ад может стать горячее из-за меня.»

Марко слушал, не перебивая. Когда я закончил, его брови чуть приподнялись — единственный признак удивления. «Два вечера… и только шахматы, синьор?» — произнес он нейтрально, но вопрос висел в воздухе: Зачем?

«Ее ум стоит больше, чем услуги тела, — отрезал я, не вдаваясь в объяснения о совести и образе Елены. — Но это не отменяет проблемы. Как ее вытащить?»

Марко медленно покачал головой. «Выкупить будет сложно. Хозяйка «Рыжего Осла», синьора Бьянка, — акула. Узнав о вашем интересе, она заломит цену, сравнимую с выкупом за принцессу. К тому же, есть долги, кредиторы… Это паутина, синьор. Разрубить быстро не получится.» Он замолчал, обдумывая. «Самый быстрый и надежный вариант сейчас — нанять ее как компаньонку. По сути — содержанку. Временную. Это… распространенная практика здесь среди знати. Вы платите хозяйке за ее «эксклюзивное право» на девушку на определенный срок. Сумма будет высока, но не запредельна. И главное — это немедленная защита. Пока она числится вашей компаньонкой, Брагадин или кто-либо другой не смогут к ней подступиться без вашего разрешения. Это щит, синьор. Временный, но щит.»

Сердце сжалось от горечи. Спасти, чтобы сделать содержанкой? Это было лучше ада «Рыжего Осла», но все равно унизительно. Но Марко был прав. Это был единственный быстрый ход. «Сделай это, Марко. Немедленно. Сумма не важна. Скажи Бьянке, что я хочу ее здесь сегодня же». Голос прозвучал резче, чем я хотел.

«И Марко… суббота. Обед с Брагадином в траттории даль Боначеччо. Полдень. Подготовь меня. Что говорить, о чем молчать, как реагировать.»

Тень улыбки мелькнула на его губах. «Будет сделано, синьор граф. Информация и инструкции будут у вас завтра к завтраку.» Он исчез так же быстро, как появился, оставив меня наедине с гулкой тишиной кабинета и грохочущей в ушах тревогой.

В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем массивных часов. Я подошел к окну. Солнце уже высоко, канал кипел жизнью. А где-то там Марко торговался за свободу Катарины. Временную свободу.

Нужно было занять ум. Я сел за стол, достал пергамент и чернила. Отчет Королю. Сухой, формальный. Успехи в установлении контактов (упомянул вечер поэзии и знакомство с нужными дамами вскользь), трудности с торговыми гильдиями (расписал консерватизм Мочениго), заверения в преданности. Ни слова о Морозини, о Змее, о настоящей миссии. Маска графа-дипломата должна была сидеть безупречно. Печать легла на воск, как печать молчания на правду.

Письмо тетушке. Другое дело. Здесь можно было дышать чуть свободнее. Я описал атмосферу Венеции — «город-ловушка, где стены шепчут, а каналы хранят мертвые секреты». Упомянул Луи — «шпион, как и ожидалось, но, возможно, с проблеском совести или страха, что дает рычаг». Крайне осторожно намекнул на «завязывание полезных знакомств в неожиданных местах» (имея в виду Катарину и предстоящий обед с Брагадином) и на