Право на дом - Анна Щучкина Страница 20

Мы не отплывали далеко от бухты, чтобы не привлечь внимание морского народа, который, без всяких сомнений, пребывал в ярости. Любимая дочь короля погибла – такое не прощают даже принцу Таррвании.

Затем, вдоволь наохотившись, мы вернулись к идолу, молча взирающему на нас. Я сел возносить прошения богодракону Ваи. Раз мои жизнь и рассудок все еще со мной, значит, Владыка Вод не покинул свое дитя. Позор и поражение – мои вечные спутники.

Но почему? Почему я не умер там и не унес их с собой?

Капли воды стекали с тела, с шипением падали на пол, поднимаясь горячим паром. Минутная слабость, мысль, что я отмел сразу, как только она забрезжила на границе сознания.

Мои старания и моя жадность. Мой народ и моя жена.

Выбор скуден. Уйти в добровольное изгнание, настоящее – без ребяческих плаваний, – бросить дело моей жизни, признав власть Астраэля, или же…

Продолжить мстить? В конце концов – разве не этого желало мое сердце много лет?

Спустя пять дней после того, как Киса доставил нас сюда, я пришел к очень простому выводу: больше никого не жалеть.

И на сердце стало легко.

* * *

– Хорошо, Руфина. Теперь я знаю. Бегите оттуда!

Образ моего фарффла пропал.

Киса заложил вираж и начал постепенно снижаться, кружа над полем. Уже опустилась ночь, обычно непроглядная на Сожженных землях. Но не сегодня. Россыпь звезд протянулась по небу щедрой полосой, а две луны – большая и малая – горели ярко, осеняя бледным светом дальние холмы, скрывающийся на горизонте лес да стоящий посреди поля замок, чьи острые шпили вспарывали темное полотно.

Непривычно ясное для этих мест небо подтверждало то, что я услышал от Блисса. Смирился с его смертью, да, Костераль? А ты отлично постарался, заметая следы, братец.

Глубокой ночью в замке горел всего один огонь – у парадного входа. Киса мягко приземлился неподалеку, подняв крыльями завесу пыли. Я скользнул по подставленной лапе вниз и спрыгнул на дорогу. Оправил лохмотьями свисающую одежду, пригладил растрепанные волосы и взглянул наверх.

Лампа находилась в руках тех, кто в свете не нуждался. Две фигуры молча встречали меня, глядя свысока.

С моих губ сорвалась невольная усмешка. Маррдеры даже не спустились поприветствовать принца Таррвании и капитана, что столько раз перевозил их товары и помогал в непростом деле контрабанды. Мясо выращенных ими прекорров пользовалось спросом не только на этих землях.

Что же, мой нынешний статус до смешного очевиден.

– Ваше высочество, не соблаговолите ли вы проследовать в замок? Князь Миралиласа ждет встречи с вами, – мягко, по-кошачьи протянул Эрнесто.

Его хищная улыбка блеснула в свете луны, а от пристального взгляда должны были пробрать мурашки. Но это действовало только на новичков, не знакомых с манипуляциями высших маррдеров. Или же на слабых. Проверяет, сколько у меня осталось сил? Я не сомневался, что весть о поражении Рейна Фуркаго промчалась по землям Таррвании.

Включая и наземный штаб Сопротивления. Те дома, что были преданы общему делу и мне.

Вот только как все объяснил Костераль? Тактический ход? Необходимая жертва? Но одно я знал точно – ублюдок провернул все ради мерзавца, что заварил эту кашу тысячу лет назад.

Александра.

–Мне казалось, совсем недавно ты был наместником Миралиласа.

– Песок времени больше не сыплется тонкой струйкой. Мы на краю бури, что снесет саму эпоху. – Эрнесто сощурил глаза и окинул меня оценивающим взглядом. Я ответил ему тем же, гордо вздернув подбородок. Пусть видят во мне того, кто расстанется с чем угодно, но только не с честью. Впрочем, это суждение не так уж и далеко от истины. – Но сначала, пожалуй, вам стоит переменить одежды, принц Рейн. И принять ванну.

– Ваш тонкий нюх оскорблен?

Нас разделяла целая лестница, сорок пять широких ступенек, но скользкий маррдер учуял бы запах моей крови и моих эмоций даже на таком расстоянии.

– Нет. Но от вас пахнет слабостью так, что мои клыки начинают чесаться. Надеюсь, здешние одежды хоть немного отобьют этот манящий запах. – Кровосос безмятежно улыбнулся и провел рукой по тщательно уложенным волосам.

Киса предостерегающе зарычал и приподнял шипы на шее. Я мысленно похвалил дракона за заботу о хозяине, а вслух спросил:

– Это угроза?

– Совет, – вкрадчиво произнес Эрнесто.

Стоящий рядом с ним маррдер растянул губы в ухмылке. Тонкий язык скользнул, облизывая острые клыки. Я бесстрастно пожал плечами. Что-то было явно не так при дворе кровососов, и стоило внять словам Эрнесто. Вряд ли терпеливый брат Джеймса осмелился бы упрекнуть меня в слабости.

Да еще и на чужих глазах.

– Жди здесь, – бросил я Кисе. – Если не появлюсь через два дня, разрешаю сожрать парочку маррдеров.

Киса издал довольное урчание и улегся на землю, положив морду на лапы. Кончик хвоста нетерпеливо подрагивал, словно дракон так и ждал сигнала, чтобы сорваться с места и растерзать ту самую «парочку».

– Это угроза, ваше высочество? – прошипел второй маррдер.

– Нет, что вы, – миролюбиво ответил я. – Всего лишь совет.

Маррдер с неприязнью уставился на меня, а затем, повернувшись, направился к медленно открывающимся дверям. Эрнесто кивком поманил следом и грациозным движением, едва заметным глазу, переместился к порогу.

Я бросил последний взгляд на Кису, а потом легко взбежал наверх.

И мы вошли в дом маррдеров – поверженный принц, наместник Миралиласа и тот, кому я точно пришелся не по душе.

* * *

Пока юные острозубые девы тщательно отмывали мое тело и втирали в него тонкие масла из Исметра – иногда задерживая взгляд на бьющейся венке на шее немногим дольше, чем нужно, – я думал о том, с чего начать мое прошение к князю Миралиласа. Хитрые маррдеры никогда не принимали чью-то сторону и предпочитали все свои дела проворачивать чужими руками, сами оставаясь в тени.

Высокомерные, но честолюбивые чистоплюи, которых можно пронять лишь великой выгодой. И только Джеймс отличался от этих кровососов. Впрочем, его пороки проявились иначе.

Волосы мои осушили и зачесали назад, одежду принесли чистую, ногти состригли, отросшую щетину аккуратно сбрили. Приятно было почувствовать свежесть после тяжелых дней на грани с подступающим безумием и отчаянием.

Служанки наконец с поклоном удалились, оставив меня в полнейшей тишине и полумраке зажженных ламп. Закрывая двери, одна из дев бросила бесстрастный взгляд на изысканного вида сервиз на столе. А затем подмигнула мне.

На серебряном подносе лежало запечатанное письмо. Так вот почему Эрнесто отправил меня «освежиться».