Замок проклятых - Ромина Гарбер Страница 41

– О чем ты говоришь?

– Приходил Фелипе, – говорю я и закрываю глаза, чтобы Себастиан не увидел в них что-то еще, кроме того, что я хочу ему сказать.

– И что случилось? – В его голосе нет больше ни намека на улыбку.

– Я видела черный дым.

– Расскажи подробнее. – Он совсем близко, но я не открываю глаз.

Я представляю, как Фелипе хватает меня, засовывает язык мне в рот…

– Дым появился, когда Фелипе поцеловал меня. – Я моргаю, чтобы сдержать слезы. Лицо Себастиана в нескольких дюймах от моего, я чувствую его напряженный взгляд и заставляю себя дышать спокойно, глубоко. – Думаю, ты прав насчет заклинания, защищающего меня, – продолжаю я, мне нельзя замолкать, а то я не выдержу и нарушу обещание не прикасаться к нему без разрешения. – Черный дым окутал все вокруг, так было и в метро, а потом он наполнил глаза Фелипе…

– Он сделал тебе больно? – Голос Себастиана звучит тихо и зловеще.

– Не успел.

Себастиан не двигается и по-прежнему не сводит с меня глаз. Он Железный принц – сверхъестественное существо королевских кровей, склонное к кровопролитию. Инстинкт самосохранения подсказывает мне: надо держаться от него подальше. Но я не могу. Он невероятный! Принц-вампир принадлежит другому миру, но чудовище-тень мой, и я никому его не отдам.

– Каждый раз перед встречей с тобой, – говорит он после долгой паузы, – я спрашиваю себя, может, именно этой ночью я возьму то, что хочу, и брошу в замке твой обескровленный труп.

Я нервно сглатываю, у меня бешено колотится сердце. Мы что, снова обсуждаем мое убийство?

– И все же, – бормочет он, и взгляд его серебристых глаз смягчается, – каждую ночь, когда я с тобой, я чувствую себя… довольным.

Он хмурится, как будто сказал не то, что хотел, и я боюсь вздохнуть, вся моя жизнь зависит от того, что он скажет дальше.

– Я не уверен, что подобрал правильное слово, – объясняет он, – но мне хочется, чтобы ты была рядом. – Мне становится тепло и хорошо, и тут он говорит: – И все же ты чего-то недоговариваешь.

Я чувствую грязь под ногтями, хотя дочиста вымыла руки. Надо рассказать ему, кто он такой, но я разбужу принца Бастиана и уничтожу Себастиана. Мне не хватает сил так поступить.

– У меня новая зацепка, – говорю я, стараясь унять сердцебиение, – помнишь, я сказала, что дым наполнил глаза Фелипе? Потом он заговорил со мной. Только я не думаю, что говорил Фелипе, его голос звучал как-то по-другому. Он сказал: «Если хочешь получить ответы, приходи в полночь в лес». – Я нервно сглатываю. – Я собираюсь пойти.

– Шутки у тебя не особо удаются.

– Я не шучу.

– Тогда ты просто сумасшедшая.

Хоть он и спорит со мной, но наклоняется все ближе. И мне все труднее сдерживаться.

– Схожу, и узнаем, кто из нас прав, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

– Нет! – Себастиан свирепо смотрит на меня. – Никуда ты не пойдешь.

Его тело, словно неприступная стена, преграждает мне путь.

– Не тебе указывать, что мне делать, а что нет! – Я расправляю плечи и отстраняюсь от него.

Он издает какой-то низкий протяжный звук, будто в глубине его горла клокочет буря.

– А кому же еще? – свирепо говорит он.

– Что это значит?

Теперь мне хочется не только поцеловать его, но и придушить. Я подвигаюсь чуть ближе к нему. Меня буквально раздирают противоречивые желания: разум сопротивляется влечению, а тело молит о возможности прильнуть к любимому.

– Я не позволю тебе так рисковать жизнью.

– В смысле не позволишь, чтобы моя кровь пропала даром?

Не знаю, почему я так сказала, но теперь он с укором смотрит на меня, будто я ранила его в самое сердце.

– Мы ведь договорились, – напоминает он, – мы партнеры и вместе ведем расследование. Эгоистично с твоей стороны рисковать жизнью, от этого мои шансы вернуться домой только уменьшаются.

Его слова ранят меня. Лучше бы я осталась такой же оцепенелой и бесчувственной, как в тот день, когда только приехала в замок, тогда бы мне не пришлось переживать боль, что разрывает мое сердце сейчас.

Себастиан предпочел бы вернуться в мир, о котором он ничего не помнит, чем остаться со мной.

Мне хочется сопереживать ему, не сомневаться, что на его месте я чувствовала бы то же самое, но я понимаю, что не способна на такое великодушие. Кроме Себастиана, никого в этом мире у меня нет. Он – все, что у меня есть. Ни с кем раньше я не была так близка, как с Себастианом.

– Я иду в лес, – тихо говорю я, – лучше сразу убей меня, если хочешь остановить, потому что в любом случае нашему партнерству конец.

Я спрыгиваю со стола и иду в свою комнату, чтобы переодеться. Когда я выхожу из нее, Себастиан ждет меня в кроваво-красном коридоре.

– Эстела, пожалуйста! Я не смогу защитить тебя там. Ты же понимаешь, что мы имеем дело с опасным чародеем, а ночью в полнолуние он особенно силен!

Я не реагирую на его слова и спускаюсь по лестнице.

– Не ходи, пожалуйста, – умоляет Себастиан, – останься, здесь я могу защитить тебя…

– Ты не можешь меня защитить, – отвечаю я, не оборачиваясь, – ты призрак!

Я иду в лес, хотя еще рано. Не могу рисковать и ждать назначенного времени в замке, ведь Себастиан найдет способ остановить меня. Я ежусь от холода, а когда подхожу к лесу, вжимаю голову в плечи. Хорошо хоть, из-за полнолуния не полная тьма.

Себастиан прав насчет черного дыма, он каким-то образом связан со мной. Дым появился в метро, потом в замке, когда мне грозила опасность, и в тот момент, когда Фелипе насильно поцеловал меня. Он перешел как будто из меня в него. Если я несу его в себе, то, возможно, Себастиан прав – на меня наложили заклятье. Но значит ли это, что именно он спас меня в метро, или, наоборот, был всему виной?

И тут я вижу черный дым и резко останавливаюсь, буквально задыхаюсь от неожиданности. Застыв от ужаса, я смотрю на струйку дыма, которая вьется впереди меня, будто зовет меня в лес.

Дым исходит откуда-то с моей стороны, подтверждая некую связь со мной. Неужели я просто пойду за ним в лес посреди ночи, чтобы встретиться с тем, кто наложил на меня заклятие? Себастиан прав: я абсолютно сумасшедшая.

И все же он страстно желает разрушить чары, которые удерживают его в замке. На моем месте он не стал бы прятаться, пошел бы в лес и получил то, что ему нужно.