Коллектив авторов - Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии Страница 17

Равигупта[215]

Недостижимого жаждет вдвойнеЛибо глупец немудрящий,Либо ребенок, ручонкой в волнеСиянье луны ловящий.

Неизвестные поэты

В храмовом дворе живущий быкТяжести возить не приобык.В плуг не запряжешь его подавно.«Что же он умеет?»«Жрет исправно!»

Ашока, манго, бакула[216], пахучийЖасмин претят пчеле!Она глупа:Облюбовав себе сафлор колючий,Не уберечься от его шипа!

Черным-черна, однажды затесаласьВорона между черными дроздами.Ее никто не распознал бы в стае,Сумей она попридержать язык!

Что занесло тебя в наш край, фламинго?Не ты ль твердил, что местным журавлямТвое названье удалось присвоить?Вернись домой, покуда здешний дуреньТебя наречь не вздумал журавлем!

Златокузнец! Ты из чистого золотаСерьги в селенье принес для продажи.Разве не знаешь? У здешнего старостыМочки ушей не проколоты даже!

Не прав океан, оставляяБлистающий жемчуг на дне,А морскую траву возносяНа гребень высокой волны!И все-таки жемчуг — есть жемчуг,Трава остается травой.

Джаганнатха[217]

Растут при дороге деревья тенистые,Нам отдых сулящие.Но редкое дерево вспомнится путнику,Дошедшему до дому.

Неизвестные поэты

«Монах-прощелыга! Ты падок до рыбного блюда?»«За винною чашей и рыбы отведать не худо!»«Ты пьешь?» — «Как не пить, непотребную встретив красотку?»«Распутник! Небось ростовщик тебя держит за глотку?»«Коль скоро добром у него я не выпрошу ссуду —Тайник проломлю, а желанные деньги добуду!»«Ты вор и заядлый, должно быть, игрок, по приметам?»«Нельзя мне иначе: я нищенства связан обетом!»

Я обвалял их в мокром тмине[218]И в горке молотого перца,Чтобы приправа глотку жгла,Чтоб от нее коснел язык.Я, маслом их полив на славу,Не мешкал с трапезой, не мылся:Едва обжарив яство, стоя,Я рыбиц «койи» пожирал.

Раскрыл над головою брахмачаринДонельзя рваный зонтик; все пожиткиПрикручены веревкой к пояснице,И несколько священных листьев бильвы[219]Торчат в пучке волос, худая шеяОт ветра зябнет, а желудок тощийДрожит, пугаясь впалости своей.Так юноша, ходьбою утомлен,Превозмогая ноющую больВ ногах, бредет порой вечерней к домуНаставника — дрова ему колоть.

Неизвестные поэты

Что́ в сердца своего табличкуЯ вписывал — судьба в привычкуВзяла стирать своей рукой.Так было с каждою строкой!Но воск от этой благостыниСтал тонким. Он лежит, сквозя.И ни строки надежды нынеНа нем запечатлеть нельзя.

Я не ношу браслета золотого,Что блещет, как осенняя луна;Я не вкусил стыдливой неги устНевесты юной; ни перо, ни мечНе заслужили мне бессмертной славы.Я время расточаю в школе ветхой,Уча лукавых, наглых мальчуганов.

Дандин[220]

Богатым не стал я,Ученым не стал я,Заслуги святой не обрел я,И время мое истекло.

Неизвестный поэт

Детишки — мертвецы живые,Укоры едкие родни,Кувшин, залепленный смолой,—Терзают меньше, чем улыбкаИ взгляд язвительный соседки,Когда жена к ней каждый деньЗаходит попросить иглу,Чтоб залатать свои отрепья.

Йогешвара[221]

Из ячменя размокшие лепешкиСушить, ребят ревущих унимать,Вычерпывать горшком разбитым воду,Солому для спанья беречь от ливня,Дырявое лукошко нахлобучивНа голову, в лачуге обветшалойДоводится супруге бедняка.

Неизвестный поэт

«Поди сюда, мой маленький, не плачь,На разодетых мальчуганов глядя.Когда отец вернется, он тебеПодарит ожерелье и обновы».Услышав это, горемычный странник,Стоящий за стеной, уходит прочь,И слезы льются по его лицу.

Вира

Заплату на заплату класть —Непревзойденное искусствоИ пригоршню еды делить —Непостижимое уменье,—Мне суждены; ведь я — жена!

Неизвестные поэты

Отец и сын схватили за рога,А мать — за хвост, родители отцовыУперлись в ребра, а сноха — в подгрудок.Ребята с плачем за ноги взялись.Одно у них богатство — дряхлый вол,Что издыхает, лежа на земле.И всем семейством, проливая слезы,Они его стараются поднять.

«Золотой водой польешь тыквенную плеть —Будут у тебя плоды непрестанно зреть».С радостью поверил я слову доброхота.Тыкву круглый год иметь каждому охота.Я просил, и наконец мне богач одинНацедил чуть-чуть воды золотой в кувшин.Я пришел домой, и глядь — нет ее в помине:Просочилась по пути сквозь трещину в кувшине!

Бренное тело твое развалилось бы сразу, бедняк,Если б веревки мечтаний не стягивали твой костяк!

Раджашекхара[222]

Ты ноги дал, чтоб ныли от ходьбы,И голос, чтоб вымаливать подачки.Ты дал жену, чтоб от меня ушла,И тело, чтоб дряхлело с каждым днем.Я знаю, ты лишен стыда, создатель,Хоть бы устал дарить, щедроподатель!

Из «Описаний времен года»

Нараяналаччхи[223]

Вишну и Лакшми объятья разорвало горячее лето.Божественных клонит ко сну, оттого, что валы океанаКачают плавучий дворец, где влага струится со стен,Изнутри охлаждая покои.Свирепые солнца лучи! По милости вашей луна,Лишенная чудного блеска, сегодня печется, как блин.Докрасна вы раскалили небесную сковороду!

Йогешвара

Воду пру́да нагревает знойСверху, а внизу — холодный слой.Если водоемы су́хи всюду,Путники приходят в полдень к пру́ду.Буйволы грязнят его: скотинеОтдыхать привольно в склизкой тине.Но, руками разгоняя муть,Люди пьют, войдя в него по грудь.

Неизвестный поэт

Когда развертывают купы ке́такБлестящие зеленые листы,Свисают кисточки соцветий с веток,—Точь-в-точь ягнячьи белые хвосты!

Билхана[224]

О дивнобедрая! Стрелы Ананги[225]Время дождей закаляет усердно,Словно железные стрелы — кузнец.Разве не видишь? В угольных тучахПеребегают молний огни!

Неизвестный поэт