Приключения Джека Баллистера. Отто Серебряная Рука - Говард Пайл Страница 13

– Ты барон Отто? – спросила она.

– Да, – ответил Отто.

– Фу! – сказала она. – Вот так так! Я-то думала, что ты большой и высокий парень, а оказалось, ты маленький мальчик, не старше Макса, который пасет гусей. – Затем, после небольшой паузы добавила: – Меня зовут Паулина, а мой отец – барон. Я слышала, как он рассказывал о тебе моей матери, и мне захотелось прийти сюда и самой увидеть тебя. Ты болен?

– Да, – сказал Отто, – болен.

– Это мой отец сделал тебе больно?

– Да, – сказал Отто, и его глаза наполнились слезами.

Маленькая Паулина некоторое время стояла, серьезно глядя на него.

– Мне жаль тебя, Отто, – сказала она наконец. От этой детской ее жалости он вдруг разрыдался.

Это был первый визит девочки, после этого она часто приходила в тюрьму Отто, который начал ждать ее изо дня в день, как единственное светлое пятно в окружающем мраке.

Сидя на краю его постели и глядя ему в лицо широко открытыми глазами, она часами слушала, как он рассказывал ей о своей жизни в далеком монастыре, о чудесных видениях бедного простака брата Иоахима, о книгах доброго настоятеля с их прекрасными картинками и обо всех монашеских историях и преданиях о рыцарях, драконах, героях и императорах древнего Рима, которые брат Эммануил научил его читать на исковерканной монашеской латыни, на которой они были написаны.

Однажды после того, как он закончил говорить, девочка долго сидела молча. Потом глубоко вздохнула.

– И все, что ты рассказываешь мне о священниках в их замке, действительно правда? – спросила она.

– Да, – сказал Отто, – все это правда.

– И они никогда не сражаются с другими священниками?

– Нет, – ответил Отто, – они ничего и не знают о сражениях.

– Подумать только! – сказала она.

А потом замолчала, размышляя о том, как все это удивительно, и о том, что в мире существуют люди, которые ничего не знают о насилии и кровопролитии, ведь за все восемь лет своей жизни она почти не покидала стен замка Труц-Дракен.

В другой раз они заговорили о матери Отто.

– И ты никогда не видел ее, Отто? – спросила девочка.

– Да, – сказал Отто. – Я иногда вижу ее во сне, и ее лицо всегда сияет так ярко, что я знаю, что она ангел; потому что брат Иоахим часто видел прекрасных ангелов и говорил мне, что их лица всегда сияют. Я видел ее в ту ночь, когда твой отец причинил мне такую боль, что я не мог заснуть, и мне казалось, что голова вот-вот расколется на части. Потом она подошла, наклонилась надо мной и поцеловала в лоб, после этого я заснул.

– Но откуда она взялась, Отто? – спросила девочка.

– Из Рая, я думаю, – сказал Отто с той терпеливой серьезностью, которую перенял у монахов и которая казалась удивительной.

– Вот как! – сказала маленькая Паулина, а затем, помолчав, добавила: – Вот почему твоя мать поцеловала тебя, когда у тебя болела голова, – потому что она ангел. А когда я заболела, моя мать велела Гретхен отнести меня в дальнюю часть дома, потому что я плакала и беспокоила ее. Твоя мать когда-нибудь била тебя, Отто?

– Нет, – сказал Отто.

– А моя часто меня бьет, – сказала Паулина.

Однажды маленькая Паулина ворвалась в камеру Отто с целым ворохом новостей.

– Мой отец сказал, что твой отец где-то там, в лесу, за замком, потому что Фриц, свинопас, прошлой ночью заметил костер в лесу и незаметно подкрался к нему. Там он увидел барона Конрада и шестерых его людей, они ели убитого и зажаренного кабана. Может быть, – сказала она, присаживаясь на край лежанки Отто, – может быть, мой отец убьет твоего отца, его принесут сюда и положат в черный гроб, а кругом будут гореть яркие свечи, как было с моим дядей Фридрихом, когда его убили.

– Боже упаси! – сказал Отто и некоторое время лежал, сложив руки. – Ты любишь меня, Паулина? – чуть погодя спросил он.

– Да, – ответила Паулина, – потому что ты хороший мальчик, хотя мой отец говорит, что у тебя не все в порядке с мозгами.

– Может быть, так оно и есть, – просто сказал Отто, – мне часто говорили это и раньше. Но ты бы не хотела, чтобы я умер, Паулина, правда?

– Нет, – сказала Полина, – не хотела бы, потому что тогда ты не смог бы больше рассказывать мне сказки; мне говорили, что дядя Фридрих не может говорить, потому что умер.

– Послушай, Паулина, – сказал Отто, – если я не выберусь отсюда, я наверняка умру. С каждым днем мне становится все хуже, и лекарь не может мне помочь.

Тут он не выдержал и, уткнувшись лицом в свою постель, расплакался, а Паулина сидела и серьезно смотрела на него.

– Почему ты плачешь, Отто? – спросила она через некоторое время.

– Потому что, – сказал он, – я болен и хочу, чтобы мой отец пришел и забрал меня отсюда.

– Но почему ты хочешь уйти? – спросила Паулина. – Если твой отец заберет тебя, ты больше не сможешь рассказывать мне свои истории.

– Нет, смогу, – сказал Отто, – потому что, когда я вырасту и стану мужчиной, я вернусь и женюсь на тебе, и когда ты станешь моей женой, я смогу рассказать тебе все истории, которые знаю. Дорогая Паулина, не можешь ли ты сказать моему отцу, где я, чтобы он мог прийти сюда и забрать меня, пока я еще жив?

– Может быть, и смогу, – сказала Паулина, помолчав, – потому что иногда я хожу с Максом навестить его мать, которая нянчила меня, когда я была маленькой. Она жена Фрица, свинопаса, и она велит ему рассказать об этом твоему отцу; потому как она сделает все, о чем я ее попрошу, а Фриц сделает все, что она велит.

– И ради меня ты скажешь ему, Паулина? – спросил Отто.

– Но, знаешь, Отто, – сказала маленькая девочка, – если я скажу ему, ты, правда, пообещаешь приехать и жениться на мне, когда вырастешь?

– Да, – ответил Отто очень серьезно, – обещаю.

– Тогда я передам твоему отцу, где ты, – сказала она.

– Но ты сумеешь сделать так, чтобы барон Генрих не узнал об этом, Паулина?

– Да, – сказала она, – потому что, если бы мои родители узнали, что я это сделала, меня бы побили, и может быть, отправили бы меня в постель одну в темноте.

Глава IX

Как одноглазый Ганс появился в Труц-Дракене