Игорь Свинаренко - Записки одессита Страница 7

- Категория: Проза / Современная проза
- Автор: Игорь Свинаренко
- Год выпуска: 2009
- ISBN: 978-5-17-057965-5; 978-5-403-00381-0
- Издательство: АСТ: АСТ МОСКВА
- Страниц: 39
- Добавлено: 2018-09-18 06:49:27
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Игорь Свинаренко - Записки одессита краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Игорь Свинаренко - Записки одессита» бесплатно полную версию:Широко известный в узких кругах репортер Свинаренко написал книжку о приключениях и любовных похождениях своего друга. Который пожелал остаться неизвестным, скрывшись под псевдонимом Егор Севастопольский.
Книжка совершенно правдивая, как ни трудно в это поверить. Там полно драк, путешествий по планете, смертельного риска, поэзии, секса и – как ни странно – большой и чистой любви, которая, как многие привыкли думать, встречается только в дамских романах. Ан нет!
Оказывается, и простой русский мужик умеет любить, причем так возвышенно, как бабам и не снилось.
Читайте! Вы узнаете из этой книги много нового о жизни. То, что люди скрывают от других, тут вывалено в открытый доступ.
Игорь Свинаренко - Записки одессита читать онлайн бесплатно
Превер – роскошный поэт. Превер – это очень просто:
В манеже лжиПо кругу бежитКрасная лошадь улыбки твоей.А я неподвижно стою на песке,Хлыст правды печальной сжимая в руке.И нечего мне сказать.Твоя улыбка так же верна,Как правда, что может больно хлестать.
И знаменитейшее его стихотворение «Барбара», которое ты, конечно же, слышал…
Орлуша мне говорит:
– Ну, французская поэзия – это же переводы!
Но у меня на этот счет своя теория. Раньше издавали много переводов, и хороших в том числе; видно, серьезные ребята, поэты, которые были в подполье, пошли в переводчики. И в академических изданиях был основной перевод, а в конце – варианты. И тут все очень просто, как с бабами: если у тебя выработался литературный вкус, очень легко отбрасывать то, что тебе не нравится. И я выбирал, как потом выяснилось, правильные переводы. Я много читал французов, которые мне очень нравились, и испанцев. Почему я очень люблю, в частности, Аполлинера? Впрочем, это длинный разговор и неинтересный.
Сам про себя я, конечно, понимал: какой, я на хуй, поэт… У меня были стихи более или менее технично сложены, но… Правда, я считал себя квалифицированным поэтом-песенником. Я начал в 20 лет писать с Джоном песни: он – музыку, я – тексты; это продолжалось долго…
Музыка всегда подпирает текст. «Мне нравится, что вы больны не мной» – эти стихи были известны всей России 70 лет. Но пока они не прозвучали с музыкой, никто из широкой публики их не знал. Кто возьмет сборник Высоцкого и прочтет его тексты как просто стихи – того постигнет жестокое разочарование. А стихи Окуджавы? Это не Мандельштам и не Пастернак, и даже не Тарковский…
Считая себя песенником, я могу сказать, что написал по крайней мере один хороший текст, который можно воспринимать без музыки.
Если тронет улыбку печаль,Если пальцы коснутся плечаИ мелькнет в осенней толпеТвой прощальный взгляд…Если тронет улыбку печаль,Как зарницы смятение светлых гроз,Мы заставим сердце молчать,Но не сдержим слез.Мы не сдержим тепла сентября,Не поверив ему всерьез.И осыплются листья, горяВ ломкий снег у застывших берез.Вспыхнет прорубью под снегомХолодом согретЛист, отпевший первым снегомТвой уход – твой след.
В мире нет беспросветных ночейИ утерянных напрочь ключей.На таежной стылой реке мне твой смех звучал.В мире нет беспросветных ночей.Будет, осень, светиться твое крыло,
И хмелеть апрельский ручей,Дымный, как стекло.И когда полыхнувший апрельТронет веткой твое окно,Будет в лужах смеяться капель,Словно не было в мире темно.Словно не было горьких и смутных гроз.Разве с небом сводят счеты за такую боль?Разве можно ветер моря упрекать за соль?..
Будет ключ улыбаться реке,И мелодия плыть вдалеке.Будет ясных глаз глубинахолодеть у дна.Будет ключ улыбаться реке,Затанцует корабль на шальной волне,И лежать рука на рукев самом первом сне.Нас укутает ветром прибойна исходе тепла и дня,И соленые брызги и больВсе пройдет, все отпустит меня.Разве с небом сводят счеты за такую боль?Разве можно ветер моря упрекать за соль?..
На самом деле это был текст песни, при том, что это, конечно, длинно для песни… Вот я все говорю про себя – графоман, графоман, но этот-то текст хороший, он, блядь, не графоманский! Я это написал в 1980 году. Мы как раз три песни продавали тогда Пугачевой, но это отдельная история…
Песни вот с чего начались (зейская история не в счет, там все было наивно и бескорыстно). В Одессе у меня была баба, она работала в деканате в консерватории, а муж ее был моряк на очень большом пароходе; она еблась от него, как почти все моряцкие жены, и как некоторые из них, именно со мной… Она видела, что у меня бабок нет, но ее грело, что я все-таки доцент. Ей захотелось поддержать хорошего парня, и она познакомила меня с преподавателем кафедры композиции, композитором же; слово за слово, я принес ему свои тексты. Помню, там точно был стих «Не ищите в море жемчуга, матросы» – подражание андалузской поэзии и заодно Лорке. Композитор посмотрел это, задумался и говорит:
– Давайте мы с вами напишем песню о родине!
Да, свежие у него ассоциации: море, жемчуг – и родина, социалистическое отечество.
Мне уже было 33 года, какая, казалось бы, песня? Причем о родине? Но я исходил из того, что за песни платят, и это было главным мотивом. Или, может, графоманство мое взыграло? Но, с другой стороны, это был challenge: что, я не могу песню о родине сочинить?
Но как и что сочинять? Лично я о родине не думал ничего. И я не придумал ничего лучшего как прийти к своей еврейской маме и спросить:
– Скажи, а ты что о родине думаешь?
– Родина – это мать…
Я серьезно отнесся к ее словам. Я тоже понимал, что можно, только убрав политику, говорить о родине – о природе, о сыновьях, в таком духе.
И я написал. Может, это плагиат, может, нет, но написал я так лобово:
Люблю сады твои в цветуИ грозы летние.Люблю весенний шум апрельского ручья,Дым стороны родной,Тепло друзей-товарищей —Все это – родина любимая моя.
И дальше припев:
Сколько сыновей нежныхСпит в твоих полях снежных,Вечно спит в полях снежных…Ты помнишь их, земля?Боль моя и мой праздник,Сколько нас таких разныхПоднято твоим светом,Родина моя.
Композитор насторожился насчет сыновей нежных в полях, но потом остыл.
Третий куплет звучал, как сейчас видно, двусмысленно:
С годами к нам приходят вновь простые истины.Мы их несем в душе своей во все края.Тобою мы живем, с тобою вместе выстоим,С тобой всегда мы будем, родина моя.
Во все края – в Тель-Авив, в Нью-Йорк, далее везде. Так, что ли?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.