Кафе на острове Сен-Луи. Родственные души всегда находят друг друга - Сабрина Филипп Страница 31

– Ты так ничего и не поняла? До сих пор? Он вторая половина твоей души. Ты не можешь это остановить. Он всегда будет возвращаться в твою жизнь, и никак иначе. Это не твой выбор и не его. Однако он это знает.

Половина моей души? Эти слова сработали как детонатор, как ключ к коду, который наконец расшифровал месяцы сомнений и абсурдных вопросов. Тем не менее это утверждение было абсурдным.

– Что это значит? – спросила я, позаимствовав один из любимейших вопросов отсутствующего предмета обсуждения. Когда в разговоре я настаивала на чем-то, что он якобы не понимал, он всегда задавал этот вопрос, глядя на меня с детской непосредственностью. Больше всего на свете ему нравилось наблюдать, как я развиваю мысль.

– Это значит, дорогая, что ты ничего не можешь с этим поделать.

– Я увижу его?

Она снова взяла чашку со стола и внимательно изучила на предмет ускользнувших от ее внимания подсказок.

– Да, увидишь. Но не в этой, в следующей.

– В следующей что? – настаивала я, взбудораженная мыслью, что мы скоро воссоединимся.

– В следующей жизни, дорогая. Эта жизнь – чтобы понять. В следующей будет легче. А он, он это знает.

Подруга опустила голову, кажется, ей расхотелось присутствовать при этом.

– Ты можешь ей помочь, Дара́? – спросила она.

Та перекрестилась.

– Не особо, дорогая. Он подарил ей свет, никто не сможет его погасить. Это тебе не лампочка.

Внезапно меня охватила ярость, я была на грани срыва от пассивного молчания, подавлена противоречивыми и жестокими чувствами, видениями, его постоянным присутствием, от которого невозможно избавиться, и словами женщины, звучавшими как смертный приговор.

– И что мне делать? – закричала я, вскочив с места и не обращая внимание, что шокировала присутствующих. – Что мне делать? А? Сидеть одной, пока не состарюсь на кладбище воспоминаний, или прямо сейчас покончить эту жизнь самоубийством, чтобы попасть в следующую? Да что здесь вообще происходит? Боже ты мой!

– Знаю, дорогая, знаю, – сказала Дара́ все еще хриплым, но смягчившимся голосом, звук которого заставил меня сесть на место. По щекам потекли слезы, которые я была не в силах остановить.

– Я больше так не могу, – прошептала я, обхватив голову руками, – я больше так не могу.

– Успокойся, дорогая, я тебе помогу. Не сильно, но постараюсь… Приходи ко мне в субботу, сможешь?

Я утвердительно покачала головой.

– Сейчас в это трудно поверить, но Бог преподнес тебе дар, которого удостаиваются единицы.

– Жизнь, полная страданий, ну да, прекрасный подарок.

– Нет, вот увидишь. Приходи в субботу.

Подруга дала понять, что пора уходить, но перед этим нужно отблагодарить, и я полезла в сумку за кошельком.

– Нет, только не ты, – произнесла она, положив ладонь на мою руку. Потом взялась за золотой православный крест, висевший у нее на шее. – Это свято, свято, – повторяла она, – с тебя денег не возьму.

Отказ принять вознаграждение окончательно выбил меня из колеи, поскольку он подтверждал ее искренность и убежденность в своей правоте, отчего пророчество пугало еще сильнее. И потом, одно дело чувствовать, что живешь на грани реальности, и совсем другое – получить подтверждение.

Когда мы вышли на улицу, подруга нахмурилась и как-то странно посмотрела на меня.

– Если она говорит, что это серьезно, значит, так и есть. Я никогда не видела ее такой. Придешь в субботу?

– Не знаю, – ответила я, находясь под сильным впечатлением от встречи. – Ты давно ее знаешь?

– С детства. Но…

Подруга замялась и все же добавила:

– Она еще никогда не ошибалась.

От этих слов мне не полегчало.

– Так, ты точно сейчас не в состоянии работать. Водки? – решительно спросила она.

– Водки! – сделав над собой усилие, ответила я тем же тоном.

Больше ничего не оставалось, кроме как утопить горе в алкоголе.

Следующие несколько дней слова Дара́ не выходили из головы, в итоге субботы я ждала с нетерпением.

Несколько месяцев подряд я приходила к ней раз в неделю, в основном по выходным. Рядом с ней казалось, что я ближе к нему. Постепенно я перестала замечать царящий вокруг нее беспорядок и погрузилась в теплоту доброжелательности и горячего кофе.

Ее гадание на кофейной гуще меня успокаивало. Она невероятно ясно видела будущее, при этом давала здравые советы.

Многие платили ей, но с меня она не взяла ни единой монетки. Только иногда принимала цветы и шоколад.

Денег у нее было не много, но жизненная философия делала ее богаче большинства мужчин. Жизнь не была простой, но она ни полусловом не обмолвилась об этом при мне. Муж ушел, сын далеко.

Потребовалось время, чтобы понять: в ней я вижу отголоски своего детства. Починка одежды, швейная машинка, вечный беспорядок, царивший вокруг, и ее славянская душа, напоминавшая мне о моем происхождении. Казалось, будто лишь она может по-настоящему понять меня, по-матерински.

Дара́ помогла постепенно обуздать преследовавшие меня видения, перестать их бояться. “Он вернется, – говорила она, – но не забывай, что я сказала… Время для тебя и для него течет по-разному, по-разному”.

Я не желала понимать намеки, для меня было важно только то, что он вернется и я снова его увижу. Была и надежда, что она ошибается, хотя по другим пунктам она не раз доказала свою правоту.

Она соглашалась пролить свет на мои профессиональные или даже дружеские проблемы, предупреждала о зависти или денежной удаче, но о нем отказывалась говорить: “Ты же знаешь, мне нечего сказать. Прислушайся к себе и все узнаешь. Когда почувствуешь, что он далеко, позови его, и он придет”.

Однако так не работало, поскольку большую часть времени меня обуревали сомнения, страх и смертная тоска по нему, я была не в силах звать кого-то, я застыла в собственном страдании, в ожидании.

Однажды она дала мне четыре стеклянные бутылочки с травяными настоями и четыре белые свечи. Велела в воскресенье вечером вымыться и вылить содержимое одной бутылочки на голову, потом зажечь свечу и не гасить ее до наступления следующего дня. Так нужно было делать четыре воскресенья подряд.

Я была заинтригована и спросила, зачем все это.

– Чтобы помочь свету.

– Какому свету, Дара́?

– Божественному.

Я сделала все в точности, как она сказала, потому что слушалась ее беспрекословно. И четыре недели спустя действительно увидела первые проблески света».

19

Знаки

Никогда ими не пренебрегай, в них твоя сила, они твой закон, непреложный закон, суть твоей веры

«Париж не такой уж большой. Я