220 метров - Евгения Сергеевна Овчинникова Страница 12

родителей. Нередко они становились бизнесменами, иногда встречались врачи, как правило пластические хирурги. Русскими они были редко, чаще – азербайджанцами, армянами, поэтому плюсом к уверенности шла яркая внешность. Игорь Вячеславович вот выбился из замкнутого круга и стал следователем, хотя не исключено, что кто-то из его родителей занимал высокий пост в органах. Имя его было русским, но что-то неуловимо восточное во внешности явно присутствовало. Важнее всего было то, что Скрынников, а Михаил определил это с первого взгляда, был непрост. В отличие от большинства клиентов, до которых можно было дотянуться, колыхнуть, так сказать, струны их души, Скрынников был закрыт от Михаила, словно между ними была стена, хотя следователь был приветлив и вежлив.

– Скажите, какие окна наши? – спросил следователь, кивая на фасад.

– Вот эти шесть и девять во дворе, – показал Михаил. – Еще есть загогулина на кухню.

– Квартира на две стороны, – задумчиво протянул следователь. – Давайте поднимемся.

Пока они поднимались, Игорь Вячеславович подробно расспросил, кто и в каком порядке приходил вчера и когда обнаружили труп. Михаил, глядя в его ровную черную спину, досадовал на себя, что не стал бриться и не глядя натянул дома дурацкую шапку. Снимать ее было неудобно, потому что голову вчера он не помыл и вообще уже сутки не принимал душ. Значит, история с трупом задела его больше, чем он предполагал.

Михаил открыл дверь своим ключом и пропустил Скрынникова вперед. Тот вошел и до того, как Михаил предложил ему надеть бахилы, достал из кармана свои и натянул их на идеально чистые черные туфли. «Ни капли грязи, а на улице дождь», – грустно заметил Михаил, снимая свои забрызганные ботинки.

Дверь Нателлы Валерьевны была распахнута, как и двери в комнаты первого алкоголика и женщины-логопеда. В последней паковали вещи.

– Доброе утро, – заглянул Михаил. – Собираетесь?

Мать и оба сына пихали одежду в рюкзаки.

– Да-да, поживут у моей мамы, раз у нас такое, – нервно ответила мать.

– Пожалуйста, побудьте в квартире еще немного, мне необходимо опросить жителей, – сказал Игорь Вячеславович. Он не представился, но семейство тут же перестало собирать вещи.

– Мне тоже сидеть? – спросил Роман Петрович хриплым голосом. Он высунулся в коридор по пояс. От него несло перегаром. Футболка с желтыми пятнами под мышками. Глаза перебегали с Михаила на следователя.

Скрынников осмотрел Алкоголика Первого с ног до головы.

«Ощупал», – подумал Михаил, потому что секундный взгляд следователя зацепил все детали. Как будто тот просканировал старого пьяницу и узнал все-все о его прошлом и настоящем. Скрынников ничего не ответил, но Роман Петрович сказал:

– Ладно, сяду, подожду. Только, Михаил Сергеич, можно мне за настоечкой выйти? Трубы горят!

Михаил вопросительно посмотрел на следователя, и тот едва заметно повел плечом и кивнул.

– Идите, только быстро, – разрешил Михаил.

Тот шустро исчез в своей комнате, и оттуда раздались звуки надеваемой одежды.

– Вы будете нашим следователем? – доверительно спросила вышедшая Валентина Афанасьевна.

– Да, меня зовут Игорь Вячеславович Скрынников, – представился тот.

– Я – Валентина Афанасьевна, – познакомилась с Игорем старушка. – Я тут за старшую по ключам и счетам.

– Давно живете? – спросил Скрынников, рассматривая женщину. Ее он сканировал бережно.

– Давно, давно, – подтвердила та. – Спрашивайте у меня что нужно, все расскажу, если память не подведет.

Из своей комнаты выглянула Нателла Валерьевна и без предисловий начала:

– Явились, кастраты, мерзотники и помойные шавки! Закрывайте дыру, невозможно смотреть!

– Доброе утро, – ответил Скрынников и глазом не моргнув. Нателла тоже подверглась осмотру с головы до ног.

– «Доброе утро» будешь члену своему говорить, – прошипела в ответ старуха.

Скрынников улыбнулся и стал расстегивать черную папку.

– Я так понимаю, в этой комнате было найдено тело? – спросил он Михаила, указывая на Нателлу.

Михаил подтвердил.

– Пожалуйста, оставайтесь у себя, – обратился следователь к Нателле Валерьевне.

Михаил ожидал ответного потока изощренной ругани, но бабка хмыкнула и захлопнула дверь. На шум выглянули Алкоголик Второй, безмолвная жена Сухроба и студентка Варя. Они ждали продолжения.

– Интересно у вас, – улыбнулся Скрынников Михаилу.

– Да, – подтвердил тот, не зная, есть во фразе следователя подвох или он говорит искренне.

– Прошу, оставайтесь в своих комнатах, – обратился Скрынников к владельцам. – Наш разговор не займет много времени, иначе мне придется вызывать вас повестками к нам в управление, а это будет гораздо дольше.

Любопытствующие по очереди скрылись за своими дверями. К выходу прошуршал Роман Петрович.

– Я на пять минут, за настоечкой, на угол, – махнул он рукой. – Туда-обратно сгоняю. – Он был уже (или еще) довольно пьян и не с первого раза попал ногой в ботинок. – Ничего же, да? – снова спросил он. – На пять минут.

Его пьяные глаза шарили по прихожей.

– Ничего-ничего, идите, – сказал Михаил.

Тут выскочила Нателла Валерьевна, с шипением подлетела к выключателю, щелкнула им, в свете своей комнаты прыгнула внутрь, хлопнула дверью, и наступила темнота.

– Вот сука старая, – с удовольствием выругался Роман Петрович.

Скрынников засмеялся и включил фонарик на телефоне. Михаил снова включил свет. Услышав щелчок выключателя, Нателла Валерьевна крикнула из комнаты:

– Свет экономьте!

– Я тебя, дура, сэкономлю, – крикнул ей в ответ Роман Петрович и вышел.

– Здесь есть спокойное место, где можно присесть на полчаса и заполнить документы? – спросил Игорь Вячеславович.

– На кухне есть стол, я им пользуюсь, когда прихожу, – ответил Михаил.

Он пошел мимо комнат, жестом пригласив следователя за собой. По пути он включал свет. Оказавшись на кухне, следователь присвистнул.

– Ого!

Не угадав интонации сказанного, Михаил ответил:

– Да, в квартире отлично сохранились все печи со времен постройки дома, сто семьдесят лет назад. И обратите внимание на холодильники под окнами.

Скрынников посмотрел на него и рассмеялся:

– Вы ценитель старины!

Михаил смешался.

– Меня больше интересует социальный портрет жильцов. Когда здесь последний раз делали ремонт? – Следователь окинул взглядом кухню.

– Капитальный и косметический был в шестьдесят первом. Делали ли косметику позже, не знаю.

Скрынников не ответил Михаилу и спросил, оглядывая кухню:

– И что из этого – ваше место?

Михаил показал ему край стола с аккуратными стопками бумаг, подошел и стал торопливо складывать документы друг на друга и, ощущая собственную неприятную услужливость, переложил их на пыльный подоконник.

– Я решаю тут все дела с документами. Вернее, решал, – уныло подытожил Михаил.

Скрынников достал бумаги и разложил их перед собой, поглядывая на Михаила, словно ждал продолжения.

– Вчера мы должны были идти на сделку, – продолжил Михаил, чувствуя возрастающее уныние в каждом слове. – Полтора года готовили документы и подбирали встречку.

– Сколько здесь собственников? – спросил следователь.

– Десять, – ответил Михаил.

– Ого, и правда, такая работа насмарку, – протянул Скрынников. – Как так случилось, что стали вскрывать полы?

Михаил поискал глазами стулья – ближайший стоял далеко, поэтому он привалился к столу, не желая подходить очень близко к следователю, не хотел, чтобы тот разглядывал его.

– Утром мне позвонил агент покупателя, сообщил, что, по его данным, в квартире могут быть деревянные перекрытия, а во всех документах были указаны железные с деревянным наполнением. Поэтому, чтобы проверить, они предложили поднять полы.

– Какая, собственно, разница, деревянные или железные? – поинтересовался следователь. Он заполнял бланк, но какой – Михаил издалека не видел.

– Деревянные считаются менее надежными и более пожароопасными. Да и стоимость квартир существенно меньше, – заученно проговорил Михаил. – Но на качество дома они не влияют. Стоят сто пятьдесят лет и простоят еще столько же. По крайней мере, в старом фонде.

Скрынников улыбнулся – заметил заученность.

– Я правильно понимаю, что вы представляете интересы всех владельцев этой квартиры? – спросил он.

– Да, я их агент. Отвечаю за сделку по этой квартире и за сделки по встречным покупкам.

– Так и что выяснили-то? Какие перекрытия?

– Железные, – с грустью ответил Михаил. – Я вчера поднял архивы – при постройке были деревянные, а в 1910 году делали капитальный ремонт и перекрытия поменяли. И не везде заменили информацию. Так бывает, когда ошибка тянется из одного документа в другой.

– Да вы специалист! – сказал следователь.

Михаил присмотрелся – вроде не ерничает.

– Это моя работа, – ответил он. – Я люблю центр и старые дома.

– Значит, вы сотрудничаете