Мара, дочь Нила - Элоиз Джарвис Мак-Гроу Страница 50

Нахерех опустился в кресло и забарабанил тонкими пальцами по его подлокотнику.

— Нет, это слишком рискованно. Используй мое имя. Не сомневаюсь, ты его уже знаешь.

— Да, вельможа Нахерех, — скромно произнесла Мара. — Ваша слава в Фивах слишком велика, чтобы…

Он прервал ее жестом.

— Ты можешь оставить ту свою принцессу без ее ведома?

— Легко.

Он поднялся и подошел к сундуку в углу, оставив Мару головокружительно-облегченной.

— Подойди сюда, — приказал он. Он развернул папирус; подойдя ближе, она увидела, что он был размечен на квадраты и прямоугольники, как план большого дома. — Это план дворца, — сказал он ей. — Вот караульное помещение, вот твоя комната, у этой лестницы, вот покои царя. А здесь, — он ткнул пальцем в маленький квадрат у одного из дворов, — кабинет, отведенный для моего личного пользования, когда я в Золотом Доме. Думаешь, сможешь его найти?

Мара кивнула.

— Да. Вниз по этому коридору и направо. Это будет третья дверь?

— Четвертая. А теперь слушай. — Он свернул папирус и сунул его обратно в сундук. — Завтра ночью иди в таверну «Сокол». Ходи каждую ночь. Тебе нужно лишь назвать стражнику мое имя. Я пришлю за тобой через три дня, но если узнаешь что-нибудь раньше, я не хочу медлить с новостями. Иди в мой кабинет немедленно, если будут новости. Если меня там не будет, ты найдешь того, кто приведет тебя ко мне.

— Надеюсь, — заметила Мара, — этот кто-то водит лучше, чем ваш ливиец.

— Это будет ливиец. — Он неприятно улыбнулся. — Тебе лучше надеяться, нахалка, что ты сможешь оправдать свою похвальбу.

— Разве вы сами не сказали, что я умна?

— Да. Только смотри, не стань слишком умной для своего же блага. А теперь иди.

Он кивнул в сторону двери, и она пошла, стараясь не обращать внимания на его последнее замечание. Она была не слишком уверена, что уже не сделала именно этого. И все же, она выиграла свою ставку, подумала она, присоединяясь к Чадзару в холле. Шансы были ничтожны, даже страшно подумать, но она удовлетворила того, с каменным лицом, спасла свою шею, а также и шею Шефту, устроив себя шпионом. Более того, ей больше не нужно было беспокоиться о Решеде, который в последнее время становился все более неразумным. Теперь она могла пройти мимо любого стражника, упомянув имя Нахереха. Она хорошо все спланировала. Единственное, чего она не планировала, — это чтобы Нахерех когда-либо узнал настоящее название таверны.

Она последовала за Чадзаром через коридор. Слуга распахнул дверь в его конце и поспешил к ним с подносом пустых тарелок. Привлеченная порывом музыки и смеха, Мара заглянула в комнату за ним, мельком увидела дам в синих париках и придворных, сгрудившихся полукругом у роскошного стола, с большими блюдами фруктов и играющим арфистом, — и прямо перед тем, как дверь захлопнулась, в поле ее зрения метнулась фигура, и мелькнул блеск золотых шаров.

Она остановилась так резко, что спешащий слуга едва в нее не врезался. Он судорожно вцепился в поднос, а ливиец с досадой потянул ее дальше по коридору.

— Твой хозяин всегда нанимает артистов на свои пирушки? — задыхаясь, спросила Мара.

— Откуда мне знать, нахалка? Он меня на них не зовет. Тебя, бьюсь об заклад, тоже. Живее. У меня сегодня есть дела поважнее, чем отвечать на пустоголовые вопросы.

Мара едва его слышала. В Фивах, конечно, были сотни жонглеров. Но если тот, кого она мельком увидела, был Сахуре, то ее больше не удивляло, откуда ее хозяин знает о таверне «Сокол». Сахуре нанимался, когда представлялся случай — «я видел и высших, и низших, принцесс и рабынь…». Он вечно этим хвастался. Да, все сходилось — в узор, который едва не погубил ее авантюру! Возможно, кольцо снова ее спасло.

Задумчиво она шагнула в колесницу и приготовилась к мучительной поездке домой. Сахуре ее не видел, это была улыбка богов. Пока вельможа Нахерех не решит сам посетить таверну, все было в безопасности. Но она была рада, что Шефту ничего не знал о том, что случилось сегодня. Она надеялась, что он никогда не узнает, как легкомысленно и дерзко она играла с судьбой Египта и его царя.

Глава 17

Пятая отметка

Ра, бог солнца, снова проплыл на своей золотой ладье по небу Египта. Он прошел по высокому синему куполу и скрылся на Западе, как делал это с незапамятных времен — неторопливо, безмятежно, вдали от тревожной суеты своих облаченных в белое почитателей внизу. Он оставил за собой тьму, опустившись за пустынные холмы и начав свое ночное медленное путешествие по Стране Мертвых. Прошли долгие часы, пока он плыл по Темной Реке. Наконец он снова взошел на Востоке, возвещенный розовым сиянием, неся с собой вспышку света, когда пересекал горизонт. В утреннем воздухе поднялись благовония с тысяч алтарей; до его ушей донеслись слабые крики благодарения и мольбы, а дым сожженных жертв ударил в его ноздри. Он был безразличен. Отстраненный, застывший в своем совершенстве, окутанный вечным пламенем, он медленно плыл к своему зениту и снова вниз по своему неизменному пути на Запад.

* * *

Было уже за четыре с половиной, и пир вельможи Мераба в честь наместника Куша был в самом разгаре. На обоих концах длинного приемного зала стояли столы, уставленные яствами и украшенные цветами. Рабы сновали туда-сюда между украшенными лентами колоннами, наливая вино, возлагая конусы благовонных мазей на головы гостей и заменяя ожерелья из лотосов свежими. Поочередно играли два оркестра; кружились танцовщицы.

Вельможа Шефту стоял у увешанной гирляндами колонны у двери во двор, безмятежно улыбаясь затянутому рассказу об охоте Его Превосходительства Песиура, Хозяина Зернохранилищ, и желая ему и его вечно болтающему языку оказаться на краю земли. Глупец в лучшем случае, сейчас Песиур был проклятой помехой, отнимая драгоценные мгновения. Вельможе Шефту было важно показаться на этом приеме; Сашаю же — незаметно исчезнуть — с каждой минутой становилось все жизненно важнее. В уме Шефту возник образ водяных часов, уровень которых поднимался все ближе и ближе к пятой отметке, когда он должен был встретиться с Джедетом и остальными в Городе Мертвых…

— Хорошо рассказано, друг Песиур, и храбро сделано! Вижу, твоя рука метает могучее копье. А теперь, если позволишь…

Но нет, Песиур