Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин Страница 149

двурушников»[1409]. Сталин поставил задачу вывления и уничтожения «вредителей, диверсантов, шпионов и т. д.», он подчеркнул, что «агенты иностранных государств, в том числе троцкисты, проникли не только в низовые организации, но и на некоторые ответственные посты», в результате их работа «задела в той или иной степени все или почти все наши организации — как хозяйственные, так и административные, и партийные». Лейтмотивом его речи был призыв: «этих господ громить и корчевать беспощадно».

В июне состоялся еще один пленум ЦК, на котором нарком внутренних дел Н.И. Ежов обрисовал общую картину «заговора» и представил 13 основных групп разоблаченных врагов народа. Эти партийные форумы считаются началом перехода к массовым репрессиям среди высшего слоя партийно-советской номенклатуры[1410].

Характерно, что даже в системе НКВД в этот момент отмечается противодействие массовым репрессиям, беспощадно подавленное[1411].

В 1937–1938 гг. в правоприменительную практику были возвращены «тройки» — внесудебные органы, уполномоченные выносить приговоры арестованным. В соответствии с тезисом об «обострении классовой борьбы по мере строительства социализма» Сталин призывал к «выкорчевыванию и разгрому». Репрессии были направлены и против членов семей репрессированных. Так, в июле 1937 г. Политбюро приняло постановление о заключении в лагеря на 5–8 лет жен осужденных изменников родины. Несмотря на солидный стаж использования «троек» в репрессивных практиках, некоторые из партфункционеров не сразу поняли, в чем заключается их функционал на новом этапе «классовой борьбы». В июле 1937 г. секретарь Бурято-Монгольского обкома М.Н. Ербанов телеграммой запросил Сталина о правах «троек» и получит ясный ответ: «По установленной практике тройки выносят приговоры, являющиеся окончательными» [1412].

Шифротелеграмма Ербанова И.В. Сталину о правах «тройки» Бурят-Монголии в отношении вынесении приговоров

17 июля 1937

Резолюция — автограф И.В. Сталина

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 56. Л. 138]

Большой террор 1937–1938 гг. привел почти к полному истреблению высшего партийного и советского руководства. Были расстреляны большинство делегатов XVII съезда ВКП(б) и избранного на нем состава ЦК, большинство выступивших на февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 г., сотрудники наркоматов во главе со своими наркомами, партийные и советские руководители регионов.

В ходе чистки Сталин давал санкции на истребление членов большевистского руководства, деморализация которого достигла апогея. Наиболее показательным в этом отношении является казус Г.Л. Пятакова, одного из тех большевистских вождей, которого упомянул Ленин в своем знаменитом письме к съезду в коротком ряду наиболее значительных руководителей коммунистической партии. Пятаков на допросе заявил Ежову о своей лояльности и для ее подтверждения — о своей готовности лично расстрелять обвиняемых по его делу, включая его бывшую жену[1413].

Уничтожая потенциально не до конца лояльных (или подозреваемых в этом) по отношению к себе и своему политическому курсу функционеров, Сталин совершил кадровую революцию, открыв двери социального лифта для молодых представителей аппарата.

Однако жертвами террора 1937–1938 гг. стали не только и не столько представители партийной и советской элиты, но и обычные граждане. В 1937 г. началась следующая волна репрессий против деревни и опять с постановления Политбюро. 31 июля 1937 г. Политбюро утвердило проект приказа НКВД № 00477 о репрессиях против кулаков, антисоветских элементов и уголовников[1414]. Сталин разослал местным партийным организациям шифротелеграмму о начале «кулацкой операции»[1415]. Для регионов СССР были определены квоты на внесудебные расправы — расстрелы и осуждение к лагерным срокам. В ходе «кулацкой операции» были осуждены более 699 929 чел., из которых расстреляли 331 456 чел.[1416] «Три братских славянских народа» стали основным объектом репрессивного воздействия: среди арестованных по этому приказу русские составляли 58,3 %, украинцы — 16,2 %, белорусы — 4,1 %. В соответствии с аналогичными специальными приказами НКВД репрессивному воздействию подверглась деревенская среда поляков, немцев, финнов, корейцев и ряда других народов [1417].

Развертывание репрессий в отношении крестьянства, формирование массовых контингентов заключенных, напомним, поставили в повестку дня вопрос об их использовании, он оказался сопряжен с созданием системы исправительно-трудовых лагерей. Сами концлагеря в Советской России были созданы еще на заре советской власти декретом СНК от 5 сентября 1918 г.[1418] Процесс раскулачивания, начавшийся в 1929 г., растянулся более чем на десятилетие. Общее количество раскулаченных крестьянских хозяйств составляет более 860 тыс., число высланных — более 2 млн 700 тыс. чел. [1419]

Вскоре достигнет апогея борьба с вредительством в аграрном секторе. На третий день после утверждения приказа № 00477 Сталин разослал шифротелеграммы секретарям обкомов, крайкомов ВКП(б) и ЦК республиканских компартий с директивой о вредительстве в сельском хозяйстве: «За последнее время в краях, областях и республиках вскрыта вредительская работа врагов народа в области сельского хозяйства, направленная на подрыв хозяйства колхозов и на провоцирование колхозников на недовольство против советской власти путем целой системы издевок и глумлений над ними». Сталин поставит задачу провести «политическую мобилизацию колхозников вокруг работы, проводящейся по разгрому врагов народа в сельском хозяйстве». Для достижения поставленной задачи местные партийные органы были обязаны организовать «в каждой области по районам 2–3 открытых показательных процесса над врагами народа — вредителями сельского хозяйства… широко осветив ход судебных процессов в местной печати». Указал Сталин и на целевые группы, в которых следовало искать «вредителей», пробравшихся «в районный партийные, советские и земельные органы (работник МТС и райзо, пред РИКи, секретари РК и т. п.)» [1420].

Не прошло и месяца, как за подписью секретаря ЦК и предсовнаркома Молотова на места ушла новая директива — «О борьбе с клещом». Из нее мы узнаем, что «в органах комитета заготовок хлебные элеваторы, склады и мельницы оказались зараженными клещом», так как нарушались «элементарные требования дезинсекции, очистки и подготовки хлебных складов». Телеграмма, посредством которой на места была направлена эта директива, напоминает технологический нормативный документ настолько, что поневоле возникает мысль о том, а имелись ли на местах инструкции, соблюдение которых могло обеспечить минимизацию такого рода потерь в условиях отсутствия главного мотива для работников — заинтересованности в обеспечении сохранности урожая. На вероятность отсутствия таких инструкций указывает не только подробный детализированный характер директивы, но и отсутствие прямых установок на репрессии, чистки и т. д. И это в разгар репрессивной кампании, которая уже покатилась по стране. Объявив заражение клещом результатом вредительства, лишь в завершение «дуумвират» предпишет партийным и советским органам «иметь систематическое и строгое наблюдение за точным исполнением настоящего постановления», а виновных в нарушениях пообещают привлекать к уголовной ответственности «как вредителей и врагов народа»[1421]. Зная о содержании и результатах репрессий 1937–1938 гг., не приходится сомневаться, что «вредители» свое получат, однако проблем аграрного сектора это не решит. Из телеграмм с мест вскоре выяснится, что «вредительство в деле