Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин Страница 143

Сталин, повторяя формулу Орджоникидзе, обвинит «правых уклонистов» в намерении «жульнически» протащить «формулу врастания кулака в социализм». Он предложит правым «одно из двух — либо товарищи вот этот ублюдок [платформу правых] отбросят к черту… и тогда мы единым фронтом пойдем против врагов слева и справа, либо они останутся на базе этого ублюдка, который есть документ отступления, для того чтобы подготовить наступление на партию. Тогда, конечно, придется их погромить, придется помять им бока… Уж закон борьбы таков, ничего не поделаешь»[1343].

Бухарин специальным постановлением пленума «О группе т. Бухарина» «как застрельщик и руководитель правых уклонистов» будет выведен из состава Политбюро, Рыков и Томский — строго предупреждены[1344].

«Вчерашние союзники по борьбе с троцкизмом», — как их назовет Сталин, поймут, как им тогда покажется, все правильно, и 26 ноября «Правда» опубликует заявление Рыкова, Бухарина и Томского. В нем «правоуклонисты» скажут: «В течение последних полутора лет между нами и большинством ЦК ВКП(б) были разногласия по ряду политических и тактических вопросов. Свои взгляды мы излагали в ряде документов и выступлений на пленумах и других заседаниях ЦК и ЦКК ВКП(б). Мы считаем своим долгом заявить, что в этом споре оказались правы партия и ее ЦК».

Томского выведут из состава Политбюро в июне 1930 г., Рыков станет одним из трех должностных лиц, которые подпишут постановление ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г. «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством»[1345]. Именно это постановление и станет основой для проведения раскулачивания и вряд ли случайно Сталин «поручит» именно Рыкову с его репутацией «защитника» крестьянства подписать документ, имевший целью разрушить традиционные социально-экономические устои русской деревни.

До точки кипения дойдут отношения двух бывших близких друзей — Сталина и Бухарина. 14 октября 1930 г. между ними состоится телефонный разговор, который Сталин решит предать огласке в своей, разумеется, интерпретации на объединенном заседании Политбюро и Президиума Центральной контрольной комиссии (ЦКК). В этом разговоре Сталин предъявит Бухарину обвинение в том, что тот «своей необузданной личной агитацией против Сталина культивирует террористов среди правых уклонистов». Потрясенный Бухарин напишет Сталину эмоциональное резкое личное письмо, в котором назовет его «обвинения чудовищной, безумной клеветой, дикой и, в конечном счете, неумной…»[1346] Сталин обнародует и это письмо, разослав его членам ЦК. Почувствовав себя в проигрышном положении, Бухарин попытается оправдаться, разослав свое не слишком внятное обращение к членам ЦК[1347].

Рыков станет последним из трех главных правых уклонистов, вынужденно покинувших большевистский олимп. 19 декабря 1930 г. он был снят с поста председателя СНК СССР, а 21 декабря того же года выведен из состава Политбюро. До середины 1930-х гг. «правые уклонисты», однако, сохраняли и членство в партии, и второстепенные посты в партийном и государственном руководстве.

Шуточная записка И.В. Сталина членам Политбюро ЦК ВКП(б) о «грехах» наркома финансов Н.П. Брюханова с приложением шаржа В.И. Межлаука на Н.П. Брюханова

Автограф И.В. Сталина

5 апреля 1930

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 27. Л. 30, 31]

Действия Сталина по подготовке членов своего ближайшего окружения к принятию решений репрессивного характера в отношении оппозиционеров (или заподозренных в нелояльности) будут приобретать временами самые причудливые формы. В начале апреля 1930 г. в руки Сталину попал оскорбительный скабрезный шарж, сделанный В.И. Межлауком на наркома финансов Н.П. Брюханова. Сталин разослал его членам Политбюро со своей «шуточной» резолюцией: «За все нынешние и будущие грехи подвесить Брюханова за яйца; если яйца выдержат, считать его оправданным по суду, если не выдержат, утопить его в реке»[1348]. В октябре того же года Брюханов будет освобожден от должности, в годы Большого террора расстрелян.

В 1930 г. развернется дело С.И. Сырцова (председатель СНК РСФСР и кандидат в члены Политбюро) — В.В. Ломинадзе (1-й секретарь Закавказского крайкома партии), недовольных сталинским курсом. Их обвинили в антипартийной, фракционной деятельности. Объединенное заседание Политбюро и Президиума ЦКК вывело их из ЦК партии за организацию «лево-правого» блока[1349].

В том же году в партийной среде получило резонанс дело М.Н. Рютина, занимавшего на тот момент пост председателя правления Государственного всесоюзного кинофотообъединения «Союзкино», являвшегося членом президиума ВСНХ и кандидатом в члены ЦК ВКП(б). В октябре его исключили из партии «за предательски-двурушническое поведение и попытку подпольной пропаганды правооппортунистических взглядов». Обвинение в двурушничестве в данном случае не выглядит совсем уже «притянутым за уши», так как Рютин несколькими годами ранее был ярым «сталинцем» и принимал участие в разгроме «троцкистско-зиновьевской» оппозиции. Его снимут со всех постов, 13 ноября он будет арестован по обвинению в контрреволюционной агитации. Время для физических расправ с представителями партийного и советского руководства еще не пришло. Отвечая на запрос В.Р. Менжинского о дальнейшей судьбе Рютина, отрицавшего все обвинения, Сталин напишет: «Нужно, по-моему, отпустить». Рютина освободят, он, однако, выводов не сделает и попытается создать оппозиционную группу — «Союз марксистов-ленинцев»[1350]. В сентябре 1932 г. Рютина вновь арестуют, его дело будет обсуждать пленум ЦК ВКП(б) и Президиум ЦКК. Постановление последнего от 9 октября, поручавшее ОГПУ принять против организаторов и участников «контрреволюционной группы» судебно-административные меры «со всей строгостью революционного закона», будет утверждено опросом членов Политбюро. Сталин оставит резолюцию «Согласен» и внесет поправки в текст постановления ЦКК. Коллегия ОГПУ приговорит Рютина к расстрелу. Это будет первый приговор к высшей мере наказания видного деятеля партии, что вызовет определенное сопротивление даже со стороны отдельных представителей сталинского руководства. Выступит против и С.М. Киров, один из ближайших соратников Сталина. На состоявшемся заседании Политбюро Сталин, ссылаясь на сводки ОГПУ о росте террористических настроений среди студенчества и рабоче-крестьянской молодежи, об увеличении количества случаев террора, будет настаивать на смертном приговоре. Кирова, однако, поддержали Куйбышев и Орджоникидзе, Молотов и Каганович воздержались[1351]. Сталину пришлось отступить. 11 октября того же года коллегией ОГПУ Рютина приговорили к 10 годам тюремного заключения по обвинению в участии в контрреволюционной организации правых [1352].

Жесткость реакции Сталина не была случайной. Ведь Рютин в своей статье «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» не ограничился тем, что назвал Сталина злейшим контрреволюционером, провокатором и предателем социалистической революции. Он пошел дальше: «…у партии остается два выбора: или — или. Или дальше безропотно выносить издевательства над ленинизмом, террор и спокойно ожидать окончательной гибели пролетарской диктатуры, или силою устранить эту клику и спасти дело коммунизма… Само собой разумеется, что в этой работе нужна