Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин Страница 105

что воевать мы будем малой кровью и на чужой территории, а стало быть, и не требуется решать сложные вопросы инфраструктуры и логистики, обеспечения нового строительства на Востоке рабочей силой и кадрами. Такая эйфория сыграет с советским руководством злую шутку. В 1941 г. более 80 % всех предприятий оборонной промышленности окажутся в зоне боевых действий или прифронтовых районах [947].

Новая экономическая политика в качестве инструмента восстановления, между тем, оказалась достаточно эффективной. К 1928 г. уровень производства примерно сравнялся с уровнем 1913 г. На этой базе и развернулась сталинская промышленная революция. 1 октября 1928 г. был введен в действие первый пятилетний план, запустивший стремительную промышленную революцию со всеми ее достижениями и немалыми социальными издержками. Исходным пунктом нового курса стало «положение о том, что быстрый темп развития индустрии вообще и средств производства в особенности представляет основное начало и ключ индустриализации страны… преобразования всего нашего народного хозяйства на базе социалистического развития»[948]. Особенностями сталинского курса станут не сами индустриализация и коллективизация, о чем, в принципе, было достигнуто согласие практически между всеми группами политических элит. Главной чертой этого курса станет форсированный характер названных процессов.

Полученный на партийных форумах вотум доверия Сталин использует для реализации выработанного им политического курса. С 1928 г. Сталин начнет совершать «левый поворот», используя установки Троцкого и Преображенского, в близости к которым не признается ни он, ни его сторонники. Но это станет настолько очевидным для левой оппозиции, что многие ее представители капитулируют и многим из них даже будет возвращено членство в партии. Сталинская «революция сверху» завершится в конце 1930-х гг. построением основ «социалистического строя», как он его себе представлял, и установлением режима личной власти Сталина.

Реализация нового курса требовала, по мнению Сталина, дальнейшей консолидации политической элиты через изоляцию и устранение с политической сцены несогласных и потенциально нелояльных. Единоличная власть, судя по всему, мыслилась ему как наиболее эффективный инструмент управления по сравнению с внутрипартийной демократией ленинского периода. Декларируя борьбу за единство в ответ на соответствующий социальный запрос, Сталин добился изоляции своих политических соперников и консолидации большинства на единственно верной, по его мнению, платформе. Он организовал на представителей большевистского руководства в документах Департамента полиции поиск компромата, и он был найден на председателя ВЦИК СССР М.И. Калинина и члена Политбюро Я.Э. Рудзутака[949], что, вероятно, сыграло свою роль в обеспечении их лояльности вождю. Курс на форсированный темп «социалистического строительства» вызвал несогласие со стороны таких авторитетных членов руководства партии, как Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский и др. Несогласие с предложенным планом Сталин интерпретировал как уклонение от генеральной линии. В 1929 г. он прямо обвинил Бухарина и его союзников в «правом уклоне» и начал реализовывать программу сворачивания нэпа и форсирования индустриализации и коллективизации.

1929 г. Сталин назвал годом «великого перелома», а стратегическими задачами Советского государства определил социалистическую индустриализацию, коллективизацию сельского хозяйства и культурную революцию. Выбрав этот курс, Сталин, судя по всему, руководствовался не только потребностями развития страны, как он их понимал, но и упрощенными представлениями об экономике и возможностях достижения позитивных изменений в ней посредством административного воздействия.

А.И. Рыков, М.П. Томский и М.И. Калинин

1927

[РГАСПИ. Ф. 56. Оп. 2. Д. 58. Л. 93]

27 декабря 1929 г. в речи на конференции аграрников-марксистов Сталин сказал: «Надо вскрыть ошибку тех, которые нэп понимают как отступление, и только как отступление. На самом деле Ленин еще при введении нэп говорил, что нэп не исчерпывается отступлением, что она означает вместе с тем подготовку для нового решительного наступления на капиталистические элементы города и деревни… И если мы придерживаемся нэпа, то потому, что она служит делу социализма. А когда она перестанет служить делу социализма, мы ее отбросим к черту. Ленин говорил, что нэп введена всерьез и надолго. Но он никогда не говорил, что нэп введена навсегда»[950].

Шифротелеграмма И.В. Сталина из Новосибирска С.В. Косиору о необходимости «зверского нажима» при хлебозаготовках

19 января 1928

Помета — автограф В.М. Молотова, подписи — автографы Я.Э. Рудзутака, А.И. Рыкова, К.Е. Ворошилова, А.И. Микояна, М.И. Калинина, В.В. Куйбышева, А.А. Андреева

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 119. Л. 5]

Часть 2

«Линия партии победила…» 1929–1938

Глава 3. «Великий перелом»: революция сверху

Период конца 1920–1930-х гг. относится к одному из самых острых и дебатируемых в отечественной истории. В это время советским руководством осуществляется переход к мобилизационному типу социально-экономического развития, в рамках которого проводятся форсированная индустриализация, принудительная коллективизация сельскохозяйственного производства, культурная революция. Этот переход сопровождается установлением режима личной власти Сталина, жесткого администрирования в управлении, проведением широкой кадровой ротации, использованием методов внеэкономического принуждения и прямого насилия, проведением идеологических кампаний в качестве инструментов социальной трансформации и управления.

Индустриализация по-сталински: темпы развития решают все

Курс на «социалистическую» индустриализацию, как уже было сказано, был взят XV съездом ВКП(б), состоявшимся в декабре 1927 г. На съезде были приняты «Директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР». Уже очень скоро Сталин пересмотрит согласованные подходы и станет настаивать на ускорении темпов индустриализации. На пленуме ЦК ВКП(б) 19 ноября 1928 г. в речи «Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б)» он скажет, что окружающая нас обстановка «диктует нам быстрый темп развития нашей индустрии»[951]. Разработанный первый пятилетний план начнет реализовываться с 1 октября 1928 г., причем к этой дате плановые задания даже не будут еще утверждены. Контрольные показатели пятилетнего плана «в его оптимальном варианте» будут одобрены XVI партконференцией в апреле 1929 г. и утверждены V съездом Советов в мае того же года. Советское руководство запланирует произвести в 1928/29 — 1932/33 гг. капитальных вложений в народное хозяйство в сумме 64,6 млрд руб., т. е. на 244 % больше, чем в предшествующем пятилетии. Планировалось, что огромный объем капиталовложений будет сопровождаться соответствующим ростом продукции с 18,3 млрд руб. в 1927/28 г. до 43,3 млрд в 1932/33 г., т. е. на 236 %. При этом упор был сделан на опережающий рост тяжелой промышленности: планом предусматривалось, что «валовая продукция отраслей, производящих средства производства, увеличивается в 3,3 раза»[952]. Были поставлены задачи «решительного усиления социалистического сектора в городе и в деревне», разрешения в основном «зерновой проблемы», «подъема материального и культурного уровня рабочего класса и трудящихся масс деревни», подъема национальных республик, укрепления обороноспособности страны, снижения себестоимости производства, повышения производительности труда, повышения урожайности и расширения посевных площадей.