Развод. Высекая из сердца - Анастасия Дмитриевна Петрова Страница 35

Глава 33

Он молчит с вздернутой бровью, а этим высокомерием буквально пропитан каждый метр этого помещения.

— Садись, — указывает на стул, но я и с места не двигаюсь: — Хочешь получить свои ответы, садись.

Меняя тон на командный он повторяет.

Я здесь ради своего мужа, и наступив себе на горло, дергано двигаюсь в кресло. Взгляда с этого старого козла не свожу.

— Раз уж, ты влезла, то вероятно сможешь мне помочь. — прищуривает взгляд, а я лишь углубляю морщину между бровями.

Вопросительно смотрю на мужчину, а тот расстегивая пиджак, откидывается на спинку своего кожаного кресла.

— Насколько говоришь, сильно любишь своего мужа?

Нервы натянуты как тетива, и еще немного я брошусь на него, и расцарапаю это нахальное лицо.

— При чем здесь это?! Я озвучивала зачем пришла к вам и трачу время, вместо того, чтобы сидеть в палате мужа! — голос кажется стал ниже на несколько октав.

Я прямо на дух не перевариваю, что сейчас должна общаться с этим гнусным человеком.

— Отвечай, если хочешь получить ответы на свои вопросы. — сверкая своими маленькими глазами озвучивает.

— Вам не понять насколько, — парирую, наконец, в ответ.

Он довольно кивает, а у меня закрадывается крайне плохое предчувствие.

Что он задумал?

— Тогда, полагаю, ты сделаешь все возможное, Дарина... --- усмехается с противной улыбкой: — Хочешь, чтобы с мужем все в порядке было, так?

Я киваю, но скорее интуитивно, нужно до конца выслушать этого манипулятора.

— Хочешь, чтобы бизнес снова расцвел, так?

Еще один кивок, и я с прищуром жду его вердикта.

— Вы, как я понимаю, уже разведены… —выпрямляю осанку, не давая никакой реакции на слова: –Значится, Кариночка вполне может стать супругой Марата.

Он скалится, а я отчаянно пытаюсь не хрустеть зубами, вот еще секунда и меня отсюда уведут с частичками его кожи под ногтями.

— И тогда никаких проблем у Маратика не будет, — выдает он с победным выражением лица: — Понимаешь ли, дорогая, все просто, нет свадьбы - нет бизнеса, да и сомневаюсь, что Марат тогда останется.

С тупым смешком выдает, явно наслаждаясь собой и купаясь в чувстве собственной важности.

Прикрываю глаза, стараясь усмирить ярость, что клубится во мне еще с той стычки в больнице. Надо было так хорошенько отделать эту шавку, чтобы и тявкать перестала.

Сейчас мне надо сделать по-умному… Как бы сделал Марат?

Он не нервничал бы точно, он бы захотел узнать, понять, сложить пазл, он бы не действовал на эмоциях…

Шумно вздыхаю, и складываю одну ногу на другую, тоже делая вид, что расслабляюсь на этом чертовом стуле.

— И смысл в этом? Фиктивный брак с племянницей? — улыбаюсь фальшиво и наиграно, а глаза в этом время с особой жестокостью срывают с него кожу: — Разве ли дело Марата так хочется прибрать к рукам? — деланно иронизирую, пытаясь понять, где зарыта собака.

Он с пару секунд молчит, наблюдая за моими реакциями, но старый ублюдок, не увидишь ты ничего, детдом творит чудеса, когда тебе надо закрыться от мира.

— Нравишься мне ты, Дарина. К себе бы даже работать взял, — смеется: — Бизнес мне не сдался, да и мэр тут обмолвился, что мол слишком монопольным стал товарищ Исаков, надо бы остудить порыв… — врет ведь, точно врет: — Мне важно, чтобы Карина в руках хороших была, а как ни странно уж кто-кто, а твой бывший муж идеальная партия для моей девочки…

На последних словах хмурюсь, и даже голову чуть склоняю.

Нет…он же не сам с ней спит.

Фу, мерзость…

— Девочки? — изумляюсь, добавляя драмы на лицо.

— Ну скажем, был за мной один грешок по молодости, — глаза старика сужаются: — Карина моя дочь, и уж поверь, то, что ты с ней сделала, хоть и вызывает восхищение, с другой стороны, дорогая, будь аккуратнее. На будущее тебе говорю.

Сижу, отчаянно скрывая шок.

Дочь…

Боже!

Тогда встает все на места, зачем он все это делал.

Интересно, Марат знает, господи…

Наверняка ведь пытался все это скрыть, чтобы я не переживала.

Сердце буквально рвется к мужу сейчас, просто сидеть и смотреть, наблюдать, в ожидании хотя бы малейшего намека на то, что он в сознании.

Пытаюсь вдохнуть, а сама же вздергиваю брови с серьезной усмешкой.

— Вы тогда как отец, уж займитесь, в конце концов, воспитанием…— вижу как раздуваются его ноздри, но мне уже плевать, что он там хочет и может.

Сейчас мне надо что-то придумать, и мне очень нужен муж…

— Дарина, — голос становится громче: — Имей в виду, за глупости можно будет очень многого лишиться, правда? — слышу эту угрозу и все прекрасно понимаю, киваю ему сдерживая отвращение: — Сделка стоящая, а с твоей подачи, твой каблук сделает все, что необходимо… Если конечно ты хочешь, чтобы он был в здравии и на коне… — усмехается.

Встаю со стула, пытаясь осознать до конца, что происходит, и беру сумку с журнального столика.

— Арише там привет передавай от дяди Лени, — одно лишь упоминание о дочери заставляет сжать зубы: — А с Людмилой, ты слова то подбирай, дорогая. Не люблю я женщин расстраивать…

Прикрываю глаза, осознавая, что фактически в каждом слове угрозы и предупреждения, и не прощаясь, я вылетаю с кабинета.

Спустя час я уже лью слезы у больничной койки, и молю все силы, чтобы он очнулся. Я ведь не смогу без него ничего решить, он всегда был холодным разумом для моих горячих эмоций.

Господи…что с нами происходит...

Интуитивно поглаживаю живот, надеюсь, что малыш пока еще