По залам Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина - Олег Дмитриевич Грознов Страница 11

class="p1">Единство группы достигается за счет порывистого движения обеих фигур вперед. Тираноборцы нападают на своего врага, целясь в него лезвиями мечей. Их тела идеализированы, лица лишены психологической глубины и представляют скорее типы – молодого человека и зрелого мужа. Любопытно, но это произведение продолжило влиять на развитие искусства и после заката античной цивилизации. Например, отсылку к «Тираноубийцам» можно легко найти в работе Веры Мухиной «Рабочий и колхозница».

Еще один образец «строгого стиля» – голова юноши с Афинского акрополя, т. н. «Белокурый эфеб». Эфебами в Древней Греции именовались молодые люди, достигшие совершеннолетия. Глядя на прекрасное лицо юноши, можно различить еще одну черту, присущую строгому стилю: как будто поджатые от недовольства губы. На самом деле подобное выражение лица не связано с раздражением или высокомерием. Скорее всего, эта деталь свидетельствует о поисках новых путей более правдоподобного, чем архаическая улыбка, отображения живого человеческого лица. Белокурым юноша назван благодаря шапке волос, словно шлем, надетой ему на голову. Волосы сработаны условно, упрощенно, но привлекают внимание пышностью и множеством завитков.

Статуя еще одного юноши, изготовленная из бронзы, была найдена археологами в священных Дельфах. Она изображает возничего. Изначально «Дельфийский возничий» стоял в бронзовой колеснице, запряженной четверкой лошадей, от которых уцелели только фрагменты. Фигура юноши кажется вытянутой и напоминает колонну. Сходство усиливают вертикальные складки его длинного одеяния. Губы и повязка на голове юноши покрыты серебром. Глаза сделаны из стекла. Верхняя часть тела слегка повернута вправо. Этот новый принцип трактовки фигуры получит развитие в творчестве мастеров следующего поколения.

Другая находка археологов, приблизившая к нам подлинное искусство Греции, – так называемый трон Людовизи, обнаруженный в Риме на территории виллы семейства Людовизи. На самом деле троном это произведение не является, хотя отдаленно напоминает его по форме. «Трон Людовизи» состоит из трех рельефов. На центральном представлена сцена, которая обычно интерпретируется, как рождение Афродиты. По преданию, богиня любви возникла из морской пены и прибыла на остров Кипр, отчего ее называют Кипридой. У берега ее встретили оры, богини времен года, или хариты, богини радости. На рельефе эти божества представлены двумя женскими фигурами («служанки»), стоящими по сторонам от Афродиты и спешащими прикрыть ее наготу хитоном. Складки ткани, воздетые к небу руки богини, протянутые к Афродите руки служанок и самая поверхность земли создают плавный мотив вторящих друг другу полукружий.

На левом рельефе изображена гетера – обнаженная женщина, играющая на авлосе, двойной флейте. На правом – предположительно замужняя женщина, с головой закутанная в плащ-гиматий и совершающая ритуальное возжигание. До сих пор ученые спорят о значении этих изображений. Возможно, перед нами две ипостаси женщины: мать и супруга с одной стороны и любовница (гетера) с другой. Первая символизирует возвышенную любовь и исполнение семейного долга, вторая – любовь плотскую. Афродита, помещенная между ними, покровительствует обоим видам любви.

Высокий образец искусства классики – храмовый комплекс в Олимпии, на полуострове Пелопоннес. Здесь располагался храм Зевса, знаменитый огромной статуей этого бога, созданной скульптором Фидием из золота и слоновой кости. Не менее интересны изваяния, украшающие фронтоны храма. Слепки с них размещены по верху продольных стен зала. Один из фронтонов повествует о состязании в колесничном беге между Пелопсом и Эномаем. По сюжету мифа, юный герой Пелопс влюбился в прекрасную Гипподамию, но для того чтобы сделать ее своей женой, ему предстояло обогнать на колеснице отца девушки – царя Эномая. В центр группы в соответствии с традицией поставлен бог, в данном случае – Зевс. Вместе с другими изваяниями он смотрится скорее архитектурно. Создатели композиции показывают зрителю не самый момент бега, но подготовку к нему, когда герои мифа (и две четверки лошадей) застыли в состоянии совершенного покоя, являя собой образ идеальной гармонии.

Противоположный, западный, фронтон, в центре которого стоит с воздетой правой рукой Аполлон, бог порядка, более подвижен и, можно сказать, живописен. Здесь кипит битва – кентавромахия. Греки защищают от опьяневших кентавров своих женщин. История этой битвы началась со свадебного пира. Люди – племя лапифов – позвали к пиршественному столу кентавров. Те захмелели от вина и начали набрасываться на девушек и мальчиков. Лапифы вступили в бой с дикарями. Таким образом, сюжет дал художнику возможность запечатлеть в камне движение, показать, как напряжены мышцы сражающихся, изобразить страдание на лице захваченного кентавром отрока. При этом мимика участников боя достаточно сдержанная. Таковы правила строгого стиля. (Впрочем, классика и в последующем будет старательно избегать повышенной эмоциональности). Лица греков и в пылу схватки сохраняют спокойное выражение. Даже звериный нрав кентавров скорее только намечен, но не проявлен в полную силу.

Помимо скульптур фронтона, храм Зевса украшают рельефы на тему двенадцати подвигов Геракла. В зале представлено четыре слепка метоп храма. Самый выразительный из них живописует бой героя с критским быком. Выполнен он в технике высокого рельефа (иначе он называется «горельеф»), а значит, фигуры, изображенные на нем, выступают из плоскости мраморной плиты более чем на половину (в низком рельефе, или барельефе, фигуры отступают от поверхности плиты наполовину или менее того). Исполнение фигур пронизано динамикой. Геракл и бык схлестнулись друг с другом в смертельном вихре. Оба они помещены на плоскости мраморной плиты по диагонали и словно перечеркивают ее крестом. Бык становится на дыбы и поворачивает к герою могучую голову, намереваясь атаковать. Геракл замахивается на быка дубиной. К сожалению, руки и ноги героя отбиты, зато прекрасен его монументальный изгибающийся торс, покрытый сеткой мышц, и запечатленная в повороте голова, с лицом, устремленным к быку. Взгляды Геракла и чудовища перекрещиваются, создавая еще одну, невидимую, силовую линию.

Стоит отметить, что храмовая скульптура, равно как и сами храмы, раскрашивалась древними художниками. Греческий мир, вопреки нынешним представлениям, был ярок и цветаст. Ведь разглядеть статуи, расположенные под самым карнизом, можно было только в том случае, если они не сливались друг с другом и с фоном, – добиться этого можно было за счет раскраски. К сожалению, до наших дней древние изваяния дошли практически лишенными красочного слоя. На протяжении веков любители искусства преклонялись перед их белизной. Ее считали порождением философского гения греков, связывали с учением Платона об идеях. Однако оригинальный вид греческих памятников скорее напоминает о расписной народной игрушке.

Перед храмом Зевса на высоком постаменте была расположена статуя Ники, крылатой богини победы. Ее изваял Пэоний из Менде, и это единственная подписанная им работа, дошедшая до нас. Извлеченная из-под земли археологами, Ника не имеет лица, крыльев и рук ниже локтя. Мало что осталось от плаща, когда-то клубившегося облаком у нее за спиной.