Философия истории во Франции - Иван Владиленович Кузин Страница 28

книге или изображенный на стеле обряд – все это реальности, которые мы воспринимаем сами и толкуем с помощью чисто индивидуального умственного усилия. Здесь нет надобности призывать в качестве толмача ум другого. …Вовсе неверно, будто историк обречен узнавать о том, что делается в его лаборатории, только с чужих слов. Да, он является уже тогда, когда опыт завершен. Но, если условия благоприятствуют, в результате опыта наверняка получился осадок, который вполне можно увидеть собственными глазами. …Общество, как его ни рассматривай, в конечном счете пусть и не сумма (это, несомненно, было бы слишком грубо), но по меньшей мере продукт индивидуальных сознаний, и мы не удивимся, обнаружив в нем такую же непрестанную игру взаимодействий»[19]. В связи с этим историк должен прежде всего интересоваться мотивами человеческих поступков и установлением множества взаимодействий, образующих общество. Исторические факты по преимуществу имеют психическую природу, поэтому под всемирной (тотальной) историей Блок понимал не рассказ о жизни всех цивилизаций от начала их зарождения до наших дней, а комплексный подход к историческому исследованию, т. е. подход, объединяющий все гуманитарные науки.

По существу, это означало предотвращение разрыва между изучением прошлого и настоящего. Историк не должен превращаться в антиквара, коллекционирующего осколки давно прошедших времен, пренебрегая исследованиями современности, которые проводят экономисты, социологи и т. д., но одновременно он не должен модернизировать историю, т. е. переносить черты сегодняшнего дня на день вчерашний. Он должен стремиться к беспристрастному анализу явлений прошлого, ограничиваться объяснением того, как именно произошло событие, избегая роли судьи и выбора чьей-то стороны.

Для Блока был характерен отказ от формулирования законов, так как в этом он видел неизбежное обеднение действительности, приводящее нас к отвлечению от всего случайного, особенного, неповторимого, что сообщает явлению его индивидуальность. Это делало его горячим сторонником сравнительно-исторического метода и конкретно-исторического анализа явлений, чем и объясняется наличие в его работах как богатого фактического материала, так и многих интересных обобщений.

Методология исторического исследования должна заключаться в установлении причинно-следственных связей, в ходе которого будут отыскиваться не столько постоянные, сколько наиболее исключительные в общем порядке вещей предпосылки свершения события. Блок указывает следующие значимые предпосылки:

1. Наиболее общие и постоянные предпосылки, которые вообще не интересуют историка и остаются лишь подразумеваемыми. К ним относятся, например, неизменные условия географической среды, биологические свойства человеческого организма и т. д.

2. Более частные, но обладающие все же известным постоянством предпосылки – условия. К этой группе предпосылок можно отнести социально-экономические отношения, общественные учреждения и т. п.

3. Специфический элемент, который является последним в связке производящих сил, – причина. Эта предпосылка события связана с поступками и действиями людей.

Блок отмечал «условность» такого деления, так как объяснение события все же не может быть ограничено каким-то единственным фактором, потому что причины надо не постулировать, а отыскивать.

Если историческая наука – это не наука о прошлом, а наука о человеке, то за любыми документами и цифрами, событиями и политическими процессами всегда необходимо видеть мировосприятие и культуру человека. Но, говоря о человеке, Блок предпочитает рассматривать не биографии, а общество в лице группы индивидов. В этом состояло его отличие от Февра, в центре исследований которого были выдающиеся личности раннего Нового времени (Ф. Рабле, М. Лютер, гуманисты и пр.). Февр изучал индивидуальную психологию и ее влияние на общество, Блок – коллективные представления. Оперируя этим понятием, а не понятием «ментальность», он описывал многие труднообъяснимые явления жизни разных сообществ.

Например, он объяснял инерционность средневекового общества проявлением коллективной установки – «страх перед новым». Глубинное изменение коллективных представлений (отношение к труду, праву, богатству, религии, предпринимательству и т. д.) – это медленный процесс, который может длиться века, а порой и тысячелетия. Поэтому коллективное представление (ментальность) не успевает за изменениями в природно-географических условиях жизни, в технике, производстве и экономических отношениях.

Для понимания такого коллективного представления историк должен использовать не только «говорящие», но и «немые» источники, поэтому архитектура, живопись, скульптура, предметы быта являются молчаливыми источниками, раскрывающими картину жизни общества и человека в разные исторические периоды. Для историка важно уметь их допросить, умело сформулировав круг вопросов, и в результате именно понять их, а не подогнать информацию под свои теории или взгляды.

Таким образом, методология реконструкции исторической эпохи (коллективных представлений) заключается в том, что ее необходимо проводить с разных сторон – социальной, экономической, демографической, культурной, религиозной, научной. Многообразные события, тенденции, идеи, ценности переплетаются в сознании людей, образуя картину мира, их мировоззрение. И Блок искал единство истории и находил его в разнообразии исторических событий, явлений и процессов.

§ 3. Ф. Бродель о времени большой длительности

Для Фернана Броделя (1902–1956) ключевой задачей было переопределить социальную реальность. Ее понимание должно было достигаться через осмысление основных форм коллективной жизни – экономики, социальных структур и институтов и, прежде всего, – самих цивилизаций. Размышляя о решении этой задачи, он разрабатывал теорию структур и конъюнктур длительного времени в рамках цивилизации и общества, т. е. он создал теорию времени большой длительности и экономических конъюнктур, указав на то, что глубинные структуры общества находятся в «темницах большого времени».

Согласно этой теории, существуют разные уровни исторического времени: «время общества» часто движется с ускорением или запаздывает, т. е. его ритм не совпадает с размеренным ходом времени «день за днем» в хрониках. В глубинах «социального времени», согласно Броделю, покоится история, еще более медленная, чем история цивилизации. Практически бездвижная, она отражает изменение отношений, возникающих у человека с землей, которая определяет его существование. Тем самым делается вывод, что влияние истории определяется природно-географическими и социально-экономическими факторами, которые даже в большей степени влияют на людей, чем они на них и на ход истории.

Подобная «новая история» является анонимной и работает в глубине и тишине, поэтому она противоположна надуманной истории «героев-полубогов», которые вершат судьбы. Благодаря такому видению и подходу к реальностям прошлого первостепенными в историческом исследовании становятся работа с различными экономическими данными и анализ истории техники. Бродель вводит в научный оборот термин «мир-экономика» и посвящает свои изыскания изучению упомянутых факторов, порою упуская главное – самого человека, т. е. он нередко преувеличивает влияние социально-экономических и географических факторов, равно как и политики, на жизнь человека.

Однако это не означало, что он отрицал роль личности. В свое время Л. Февр призвал вернуться к «сократической» потребности «познать себя», свое человеческое существо, которое является субстанцией, а не суммой внешних проявлений. Бродель разделял эту позицию, потому что считал, что предыдущая история редуцировала для историков множественность, сложность и противоречивость человеческого опыта к неким доминирующим факторам и привела к тому, что истинно индивидуальное стало абстракцией. Поэтому он призывал