Как мы умираем. Конец жизни и что мы должны о нем знать - Роланд Шульц Страница 27

преграды рушатся, ферменты отсюда начинают поступать, как правило, в печень, которая богата энзимами, и потом в мозг с высоким содержанием жидкости. Они разрушают структуру тканей. Тело начинает переваривать само себя. Этот процесс называется аутолиз, он готовит почву для дальнейшего распада. Во рту и в желудке содержится множество бактерий, которые помогают переваривать пищу. Освободившись от оков иммунной системы, они тоже восстают против тела, которое долгое время служило им домом. Ваши биологические часы остановились, но жизнь бактерий в теле не закончилась. Ученые, которые исследуют эти процессы, говорят, что каждое тело — это еще и среда обитания.

Тело старушки Г. лежит в гробу в холодильной камере, которая соответствует стандартам DIN EN 15017, пункт 3.6.1, стандартам ритуальных агентств, подпункт 3.6.1.1, стандартам сферы оказания услуг, подпункт 3.6.1.1.4, стандартам холодильного оборудования (необходимо поддерживать температуру ниже 5 °C). Даже роза в окоченевших руках не вянет. Близкие уже передали по телефону первые инструкции. Кладбище (самое большое в районе), похороны (дешевые, но не слишком), священник (любой, это было желание матери). Все необходимые подписи отправлены заранее по факсу, все документы придут почтой из дома престарелых, родственники прибудут к похоронам, до свидания.

Тело малыша еще лежит в подвале больницы, когда на церемонию прощания приходят родители. Они сохраняют самообладание. Было достаточно времени, чтобы подготовиться к расставанию. Они даже поговорили об этом с ребенком. Родители знают, чего хотят: увидеть малыша еще раз и расписать гроб. Похороны должны отражать жизнерадостный характер ребенка, быть яркими, с музыкой и воздушными шарами, стоит пригласить друзей из детского сада.

Тело молодого человека ждет очереди на вскрытие судмедэкспертами. Прокуратура распорядилась провести вскрытие в судебном порядке. Необходимо убедиться, что смерть стала результатом несчастного случая. Тело взвесили, измерили, записав все параметры фломастером на бедре, и поместили на анатомический стол номер 2. Это третий умерший за день, 2018-SEK-019-C-71. Начинается внешний осмотр. Сине-фиолетовые трупные пятна соответствуют положению тела. Сильное трупное окоченение. Свод черепа аномально подвижен, глаза открыты, зрачки расширены. Судмедэксперты рассматривают каждое пятно, описывают каждый шрам. Приступают к внутреннему осмотру. Разрез вокруг черепа, от ключицы до лобка. Вскрывают череп, грудную клетку, брюшную полость, оценивают размер, вес и форму органов, ищут странности. Не находят. Но полиция обнаружила улики, по которым можно определить, что произошло. На стройке найден рюкзак, в нем кошелек и паспорт. Рюкзак лежал на лесах. Еще обнаружили мобильный телефон молодого человека. Внизу, в котловане. На последних фото он выполняет физические упражнения на лесах. Бесшабашный парень, пытающийся запечатлеть себя и закат над городом.

Ваше тело лежит на постели, а ферменты циркулируют все быстрее. Они расщепляют белок в тканях, органах и мышцах, в том числе и те особые белки, которые после смерти соединились в мышечных клетках, сделав их жесткими, и привели к трупному окоченению. Ваше тело в очередной раз меняется. Жесткие мышцы расслабляются. Напряжение конечностей постепенно ослабевает. Тело остается холодным, но теперь оно вялое, как в первые часы после смерти. Как давно это было. Как сильно вы изменились. В скорбящих по вам людях борются противоположные желания: удержать вас и отпустить. Некоторые близкие хотят, чтобы усопший еще хоть немного побыл дома. Это возможно. Требуется гроб и, при необходимости, холодильная установка. Также понадобится разрешение от местных органов здравоохранения. Все это предоставляет ритуальное агентство. Большинство людей, оставляющих умершего дома, все же решаются перевезти его через 1–2 дня. Ваши родные тоже принимают такое решение. Это правильно. Положенные по закону 36 часов, в течение которых вы могли оставаться в прежнем жилище, истекли.

К вашему дому бесшумно подъезжают 2 катафалка. На самом деле, и в одном слишком много места. Дело в том, что нужно учитывать возможное количество тел за день: иногда приходится забирать несколько за поездку. Поэтому в большинстве катафалков помещаются минимум 2 гроба. Удобно, если тела забирают из больницы, но затруднительно, если из дома, погружать одно тело рядом с другим приходится у всех на глазах. Гробы располагают в определенной последовательности. Это своего рода искусство. Дома престарелых, больницы, судмедэкспертиза — везде свои сроки, свои правила. Где-то можно забирать трупы круглосуточно. Где-то — лишь в определенные часы. Нужно соотнести эти сроки, вместимость катафалка, удобные маршруты и должное уважение. Сначала умерший мужчина в одной больнице, потом умершая женщина в другой, в первом катафалке места больше нет, третье тело заберут по пути. Логистика — это еще не все. Заполненный катафалк паркуют на соседней улице, чтобы его не было видно, и работники ритуального агентства пересаживаются во второй, пустой, и подъезжают к вашему дому.

Двое мужчин, приехавших за телом, представляют собой примечательный дуэт. Впереди идет Н. — стройный коротко стриженный мужчина с мальчишеским лицом и располагающей улыбкой. Ему 31 год, но он выглядит моложе. Один из самых опытных работников, он работает с мертвыми с 17 лет. Его отец тоже работал в ритуальном агентстве. Следом идет Д., коренастый широкоплечий мужчина с медвежьей грудью. Руки он пожимает с силой гидравлического пресса. На груди под черной рубашкой — разноцветные татуировки. Раньше он работал на стройке. Ему тоже чуть за 30.

Они останавливаются перед дверью: впереди Н. — лицо и язык команды, за ним Д. — руки и сила. Звонят. Все сотрудники ритуальных агентств говорят, что это одно из самых сложных действий в их работе — забирать умершего. Трудно предсказать, как все пройдет. «Бывает по-разному», — говорит Н. Иногда работники видят застывшие лица, слезы уже выплаканы. Иногда на них обрушивается буря эмоций, за которой чувствуется любовь, словно тлеющие угли. Некоторые близкие молчат, у них не осталось сил даже говорить. Другие кричат: почему он не открывает глаза, объясните мне! Лучше такие реакции, чем вообще никаких. Впрочем, есть люди, думающие, что бесчувственностью можно противостоять смерти. Мужчины входят, кто-то показывает вглубь квартиры, где лежит тело, но никто не идет туда с ними. Порой бывает, что и простыни, на которых лежало тело, кладут в гроб, словно это контейнер для утилизации.

Когда дверь открывается, Н. представляется и просит разрешения войти. Все его движения продуманны. Он смотрит вашим близким в глаза. Быстро и крепко жмет руку. В первые минуты многое решает интуиция. К кому он должен обратиться в первую очередь? Кому его присутствие причиняет боль? Кто центр горя?

Его манера говорить тоже способствует сохранению спокойствия. Он сообщает, кто они, и объясняет порядок действий — подробно и долго. Ни к чему огорошивать близких. Тщательно подбирает слова, не произносит «труп» или «мертвец». Предпочитает говорить «усопший», или, что еще лучше, называет умершего по имени.