Петербург времен Петра Великого - Евгений Викторович Анисимов Страница 69

он был исполнителен и надежен. Я не сказал верен – в верности «нижайшего раба» всегда есть сомнения. И Петр, человек проницательный, как-то сказал Федору Матвеевичу: «Хоть ты всегда одобрял мои предприятия, особенно по морской части, но я читаю в сердце твоем, что если я умру прежде тебя, ты будешь один из первых осуждать все, что я сделал». Как в воду смотрел первый император. После смерти Петра Апраксин вошел в состав Верховного тайного совета и вместе с другими петровскими сподвижниками отважно критиковал дела царя-реформатора. А как он был рад, когда внук Петра Великого Петр II в 1728 г. переехал со двором в родную флотоводцу Москву! Апраксин был, как и прежде, на первых ролях в государстве, но, больной и усталый, не участвовал в политической борьбе тех лет. В 1728 г. так нелюбимая им стихия настигла горе-адмирала – он умер от водянки.

За дворцом Апраксина, при котором был прекрасный сад, небольшая оранжерея и галерея для сидения с гостями на свежем воздухе, далее по набережной стояли особняки других сподвижников Петра: адмиралтейского советника А.В. Кикина, графа Саввы Рагузинского, генерал-прокурора П.И. Ягужинского, генерала А.И. Румянцева, генерала Г.П. Чернышова, вице-адмирала Корнелия Крюйса и др. Подобно Домику Петра, на Городовой стороне в ряду домов приближенных царя на набережной стоял и Зимний дворец Петра I. Деление царских дворцов в Петербурге на «Летние» и «Зимние» объясняется московской традицией, когда царская семья на лето выезжала из Кремлевского дворца на дачу в Преображенское, Коломенское, Измайлово и в другие места «прохлады». Следование этой традиции в Петербурге привело, в сущности, к курьезу: от зимнего дома до летней дачи вверх по Неве – меньше версты! Впрочем, здесь мы вновь возвращаемся к мысли о том, что масштабы восприятия городского пространства при Петре были иными, чем у нас. Если весь город Петр предполагал разместить на Васильевском острове, то Летний дворец мог казаться загородным, как ныне остается загородным стоящее в 15 минутах езды на автомобиле Царское Село.

«Мои хоромы, что в слободе»

О числе зданий, претендующих на право назваться Зимним домом (дворцом), в литературе нет согласия, но исследования авторов книги «Эрмитаж. История строительства и архитектура зданий» многое проясняют. Первым Зимним домом царя был небольшой деревянный дом, построенный не ранее 1708 г. в голландском стиле, возможно, самим Доменико Трезини. Он был, может быть, таким же, как и сохранившийся до наших дней Домик Петра на Петроградской стороне. Из письма Петра I А.В. Кикину из Сум следует, что этот дом царь называл «мои хоромы, что в слободе», и на втором этаже его находилась Модель-камера, т. е. мастерская, в которой собирали модели кораблей в масштабе к подлинным – необходимый этап кораблестроительного дела. Потом Петр предписал перенести Модель-камеру к Адмиралтейству[625].

Второй Зимний дворец («Свадебные палаты») был сооружен, по-видимому, рядом с первоначальными хоромами Петра в 1710–1711 гг. Руководил стройкой А.Д. Меншиков, и он действовал, стремясь особо угодить государю, поспешно и даже вопреки воле скромного в быту Петра. Тогда царь более беспокоился о сооружении Летнего дворца и, узнав в 1711 г. о том, что Меншиков начал строить большие каменные палаты на усадьбе «Зимний двор», писал Меншикову: «Довольно б хором небольших на Зимнем дворе было, а палаты – напрасно, как я вам самим говорил»[626]. Но стройка была закончена к возвращению царя из Прутского похода. По-видимому, Алексашка своим «своеволием» государю-таки угодил, тот даже повесил в большом зале Зимнего дома собвенноручно выточенную на станке паникадило-люстру из слоновой кости и черного дерева. Под этой люстрой 19 февраля 1712 г. и была сыграна свадьба Петра с Екатериной.

Портрет героини на фоне города:

Екатерина, или Боевая подруга

Это не была обычная для русских самодержцев торжественная, пышная свадьба. Утром в церкви Исаакия Далматского, что стояла у Адмиралтейства, шаутбенахт Петр Михайлов венчался с Екатериной Алексеевной. Вокруг стояли только свои, сослуживцы, моряки, корабельные мастера. Рядом – посаженный отец, непосредственный начальник норвежец, вице-адмирал Корнелий Крюйс, а другим посаженным отцом был адмирал далматинец Матвей Змаевич. Посаженными матерями стали жена Крюйса и царица Прасковья Федоровна. Наконец, ближними девицами невесты, которые несли за ней шлейф, выступали две поразительно прелестные, изящные и важные особы – Анна и Елизавета Петровны. Одной было четыре, а другой – два года. Обойдя с матерью вокруг аналоя, они становились «привенчанными», признанными Богом и людьми, и их добрачное происхождение не ставилось им в упрек… А потом был пир за огромным столом. Благодаря резцу А.Ф. Зубова, автора гравюры «Свадьба Петра I и Екатерины», мы можем увидеть эту свадьбу, оценить эту невероятную историю…

Вид «Свадебных палат» со стороны Невы. 1716 г,

Много удивительных превращений знает история, но чтобы простолюдинка, иностранка, вчерашняя кухарка и прачка, как тогда называли, портомоя, стала царицей – такое бывало в истории крайне редко. Народ тому дивился и полагал, что тут нечисто, что Екатерина околдовала, «обвела» Петра волшебной травой, приворожила его. Действительно, Петр, всегда падкий до женщин, не был ни простодушным, ни наивным несмышленышем, которого можно было так легко окрутить. Екатерина, тем не менее, сумела это сделать. Все знают, как в 1703 г. ее, пленную латышку Марту, купил фельдмаршал Шереметев, у которого ее отнял Меншиков, вскоре уступивший пленницу царю. За плечами Екатерины была тяжелая жизнь. С детства хлебнув горя, она, как дерево на скалах, цепко держалась за малейший клочок земли, она научилась приспосабливаться, угождать, нравиться, постигла тонкую науку стать незаменимой.

Петру, человеку всегда одинокому в толпе прихлебателей, истосковавшемуся по семейному теплу, детям, приглянулась эта излучавшая покой и уют простая, добрая и покорная лифляндская крестьянка. С самого начала она сумела проявить ум, такт, бескорыстие. С годами из наложницы Екатерина превратилась в возлюбленную сурового царя, стала самым дорогим для него человека. Сохранившиеся письма говорят о жарком чувстве стареющего Петра к Екатерине, которая подарила не знавшему покоя царю милых детей, семью и уют в новом доме в любимом Петербурге. Наконец, в 1712 г. он решил узаконить этот брак, да и свадьбу устроил не скучную и церемонную царскую, а адмиральскую – веселую попойку в кругу моряков и морячек, таких же боевых подруг, какой была для Петра Екатерина.

Можно с уверенностью сказать, что Екатерина принесла Петру счастье. Его голос смягчался, а частые страшные судороги прекращались, как только он видел милое лицо Екатерины и слышал ее нежный голос. Она научилась изгонять из царя беса. «Друг мой сердешнинькой» – так начинал