100 великих криминальных драм XIX века - Марианна Юрьевна Сорвина Страница 18

Враг государства

К началу XIX века Павел превратился в притчу во языцех для русского дворянства. Его считали безумным абсолютистом. Он не считался с аристократией, ни к кому не прислушивался и доверял в большей степени своим вещим снам, в которых ему иногда являлся даже Петр I на правах прадедушки. Сейчас уже не важно, с какой долей процента Петра I можно считать действительным прадедушкой Павла. Важно то, что Павел никогда не отличался самовластной волей, умением управлять страной и способностью подбирать себе подходящие кадры – всем тем, чем как раз отличался Петр I.

Павел был императором около пяти лет. Пока в стране царила его мать, союз с дворянством, залог успешного правления, соблюдался и расцветал, в том числе и на ниве просвещения. Павел же отправлял в опалу придворных и полководцев, поссорился с Суворовым, не ладил с гвардейцами, собирался узаконить своих внебрачных детей, что привело бы к хаосу у трона. Взбесила всех и ситуация с штабс-капитаном Кирпичниковым, получившим тысячу палок за оскорбительное высказывание об ордене Святой Анны. Внешняя политика за эти пять лет тоже изменилась: Павел поссорился с ближайшим союзником России Великобританией и вступил в союзнические отношения с Францией. Ему пожаловали Мальтийский орден, а Павел не увидел в этом подвоха и носился с орденом, как завоеванные индейцы – со стеклянными бусами.

Понять Павла тоже можно. Его раздражала владычица морей Британия и хотелось разнообразить дипломатию союзом с Пруссией, Швецией и Данией – союзом, в котором он мог бы занять главенствующее место. В ноябре 1800 года англичане заняли Мальту, которую Павел считал своей вотчиной и хотел сделать средиземноморской базой флота, а в декабре он подписал договор с тремя странами севера и наложил арест на британские суда в российских портах, чем разозлил и англичан, и англоманов внутри своей страны.

Лондонский след

Большое количество политических заговоров и физических устранений режиссировались из Лондона. Достаточно вспомнить уничтожение русской миссии в Тегеране в 1829 году или убийство Распутина в 1916-м. Есть версия, что устранение Павла I тоже режиссировалось из Лондона или по крайней мере финансировалось оттуда. Это лишь версия, но известно, что посланник Великобритании Чарльз Уитворт был в курсе злодейского плана.

При императрице Екатерине сэр Уитворд был в фаворе и получал награды от русского двора. После ее смерти он сблизился с дипломатами-англоманами А.А. Безбородко, графом А.Р. Воронцовым, Н.П. Паниным и настаивал на сближении с Англией.

Уитворту удалось подписать торгового договора от 1797 года и союзный договор против Франции от 1798 года. Посол даже успел получить титул пэра за свою деятельность. Но захват Мальты возмутил русских, а желание Павла отозвать суворовские войска в Россию злило англичан. Павел потребовал отзыва посла, потом раздумал. Но уже в мае 1800 года отношения ухудшились настолько, что посланников поменяли на временных поверенных. Тогда же Уитворта послали в Копенгаген с задачей расстроить союз России и Дании. Все это время он поддерживал отношения с братьями Зубовыми, находившимися в опале, их сестрой Ольгой Жеребцовой и Паниным. Супруга камергера Жеребцова была любовницей Уитворта.

С помощью этой группы Уитворт рассчитывал убрать Павла I и восстановить русско-английский альянс против Франции. Некоторые историки, вроде Казимира Валишевского, считали, что Уитворт даже давал советы Панину, как избавиться от влияния Павла: например, можно было прибегнуть не к устранению, а к регентству по примеру английского. Такие прецеденты имелись: царственные династии без освежения крови часто приходили к вырождению. Например, английский король Георг III сошел с ума и был отрешен от власти, а фактическим правителем стал его сын Георг IV. Та же ситуация сложилась в Датском королевстве: душевнобольной король Кристиан VII оставался на престоле лишь формально, а вместо него страной управлял совет.

Наследник и его теневые партнеры

Всех уже более двух веков интересует вопрос: какова же была роль Александра I в заговоре и убийстве? В некоторых кругах Петербурга Александра считали отцеубийцей. Существовала версия, что набожность Александра и его возможное бегство в монастырь были связаны с чувством вины, а сам он считал карой за гибель отца войну 1812 года и отсутствие у него наследников. Но никаких прямых свидетельств вины будущего императора не существует. Впрочем, логика подсказывает, что дальнейшее пребывание Павла на троне и продолжение его внешней и внутренней политики могли быть опасны для жизни и свободы самого великого князя Александра.

Заговорщики сильно рисковали, ведь нередки были случаи молчаливого согласия наследника и в то же время – дальнейшей зачистки всех участников.

Никто не знал, что предпримет будущий император. Порой благодарность выражалась в форме репрессий.

Первоначально предполагалось низложение Павла I. В нем должно было участвовать несколько полков. Панин намеревался оказать давление на императора и заставить его добровольно отречься от престола. Именно поэтому явление заговорщиков должно было напоминать военный переворот. В Михайловский замок были введены гвардейские и армейские полки. В случае отказа заговорщики увезли бы Павла в тайное место, где его можно было бы держать под стражей – иными словами, взять императора в заложники.

Попытка договориться по-хорошему провалилась. Император оказал сопротивление и был убит табакеркой. Кстати, такой способ убийства подтверждает версию о непредумышленном убийстве: император был убит в схватке первым, что попалось под руку, если бы его с самого начала хотели убить, оружие было бы припасено заранее. Павла ударили табакеркой, а потом задушили шарфом.

«Серый кардинал» заговора

Создается впечатление, что во дворец проникла банда головорезов. Но это были известные всем люди из российской элиты – Зубовы, Панин, Беннигсен…

Впрочем, самой примечательной фигурой среди заговорщиков все ж таки являлся Петр Алексеевич Пален. Чтобы понять, что это был за человек, достаточно упомянуть, что у Палена все это время имелся запасной план – как теперь принято говорить, «план B». Если бы заговор потерпел