Война, мир и книги - Валерий Валерьевич Фёдоров Страница 15

«пришельцев со стороны» и обеспечением гарантий передачи своей власти и привилегий по наследству: «подросшие детки и заполняют сейчас во все возрастающем количестве номенклатурные посты». В некоторых соцстранах этот процесс дошел до образования настоящих царствующих семей! Это явление обозначает факт достижения номенклатурой зрелости: прошло время, «когда в рвавшейся вперед толпе деклассированных выскочек все расталкивали друг друга острыми локтями и в годы ежовщины с наслаждением скидывали в бездну». Классовое сознание номенклатуры выросло, она «чувствует свою общность и мыслит в масштабе поколений. Дети должны быть хорошо устроены, дети должны быть в номенклатуре». И хотя должность не наследуется, принадлежность к классу номенклатуры становится фактически наследственной. Потому что «номенклатура – не чиновничество, а класс, причем класс господствующий». Но этот класс хорошо себя спрятал в «питательной среде – многомиллионной массе членов КПСС. Эта масса – часть управляемого номенклатурой народа… Эта партийная масса стремится хоть немного подняться над народом и тихо мечтает попасть в номенклатуру… Наиболее удачливые плотно облепили тело номенклатуры и ищут возможности просочиться в него».

Констатируя слабость позиций советской номенклатуры в противостоянии с Западом – ее претензии на мировое господство к моменту написания книги давно уже потеряли свою актуальность, – Восленский тем не менее констатирует ее «агрессивный характер». Корень его в том, что в отличие от капиталистов, чья цель – прибыль, цель номенклатуры – власть. А значит, мировая экспансия Запада означает только экономическое подчинение мира, тогда как мировая экспансия СССР означает его оккупацию, аннексию и полное поглощение. Бесконечно усиливать эксплуатацию советского народа номенклатура боится, поэтому ей остается внешняя экспансия. Ее агрессивная внешняя политика привела к консолидации Запада против СССР и значительной международной изоляции Советского государства. «Соотношение сил в мире не оставляет советской номенклатуре ни одного шанса на победу», но она продолжает авантюристически на нее рассчитывать. Авантюризм – это признак процесса вырождения номенклатуры как паразитического класса. Процесс вырождения протекает здесь гораздо быстрее, чем у капиталистических паразитических классов. Быстрее, так как к загниванию ведет прежде всего монополия. Но монополия капиталистов всегда ограничена конкуренцией, а монополия номенклатуры в своей стране не ограничена ничем! Поэтому господство номенклатуры исторически недолговечно. «Реальный социализм» Восленский трактует как «феодальную реакцию» против капитализма, шаг человечества назад, а не вперед. Такая реакция не может быть устойчивой и долговечной, но в наиболее отсталых странах может задержаться дольше, чем в более развитых. На смену ей неизбежно придут рынок и парламентская демократия западного типа, уверен автор. И если в своем прогнозе краха номенклатуры автор оказался прав, то ожидания замены ее чем-то подобным западному строю, как мы видим, остались лишь иллюзиями.

Гавриил Попов

Блеск и нищета Административной системы

М.: Независимое издательство ПИК, 1990

Гавриил Попов, один из первых в Советском Союзе теоретиков управленческой науки, декан экономфака МГУ, в годы перестройки быстро выдвинулся в первые ряды публицистов, бичевавших пороки советской системы. На этом не остановился – пошел в политику, стал народным депутатом СССР, вошел в оппозиционную Межрегиональную депутатскую группу, сблизился с Ельциным, успешно выступил на выборах депутатов Моссовета, а в 1991 г. на демократической волне избрался мэром Москвы. Спустя год ушел в отставку, передав пост мэра Юрию Лужкову, создал собственную партию «Российское движение демократических реформ», но успеха в политике больше не имел. Вернулся в образование – при поддержке Лужкова возглавил новый Международный университет, где и проректорствовал пару десятилетий. Автор многих книг, среди которых – небольшой сборник статей периода перестройки, посвященных «Административной системе».

Каждое новое учение, мы помним, сначала проявляет себя как еретическое по отношению к прежней идеологии. Лозунгом перестройки было «возвращение к социализму», сперва – ленинскому, затем – с демократическим лицом. Прорабы перестройки, привлеченные Горбачевым, бросились искать и придумывать, где и когда советский социализм сошел с праведного пути, выделять «искажения», которые следует отбросить. Так расчищалась дорога нового генсека к реальной власти, дискредитировались неугодные кадры. Со временем идеологические поиски зашли глубже – встал вопрос о том, не была ли вся советская система сплошным искажением. Одно из ключевых слов здесь сказал Попов, начинавший как правоверный перестроечник, но к 1989–1990 гг. уже разошедшийся с Горбачевым и примкнувший к более радикальному Ельцину.

Попов создал учение об «Административной системе» (АС). Именно так, без всяких ассоциаций с социализмом, коммунизмом и т. д., он назвал советский режим (распространен также вариант «командно-административная система»). Лишенный идеологического прикрытия режим стало легче критиковать, осуждать и в конечном счете свергать. Лозунг АС отлично сработал как метод разрушения старой власти в обстановке всеобщей ненависти к советским бюрократам и партократам. Но кроме лозунга у Попова есть анализ, и весьма тонкий, генезиса и эволюции советской системы. Этот анализ и есть самое ценное в рассматриваемой книге.

Попов выделяет четыре этапа жизни АС: зарождение (военный коммунизм), НЭП, культ личности и механизм торможения. Военный коммунизм был вынужденной импровизацией большевиков в условиях неуправляемости страны, экономической разрухи, голода в городах и иностранной интервенции. Чтобы удержаться, большевики создали аппарат власти – военной, чиновной, террористической, донельзя военизированный и централизованный.

От военного коммунизма пришлось вскоре отказаться в пользу НЭПа, но при этом кадры и общие принципы командного управления сохранились в ожидании реванша. Такой реванш наступил в 1929 г. – стартовали индустриализация и коллективизация, НЭП свернули, Сталин установил свою единоличную диктатуру, подчинив себе и аппарат, и партию, безмерно усилив «подсистему страха» (карательные органы). После смерти Сталина АС избавилась от последнего контролирующего фактора, подчинила себе карательный аппарат, расслабилась, успокоилась – и стала загнивать и разлагаться.

Главными успехами АС Попов считает создание современной индустрии и культурную революцию, без которой СССР не победил бы в войне. Эти успехи стали возможны благодаря тройственному союзу: с одной стороны, Аппарата АС, с другой – охваченного революционным энтузиазмом народа, с третьей – интеллигенции, прежде всего технической («зубры» в терминологии Попова), согласившейся встать на службу режиму ради усиления и осовременивания страны. Важный момент: АС была построена и утвердилась благодаря кадрам, которые были ей чужды: и профессиональные революционеры, и интеллигенты-специалисты были рождены и сформированы в царской России. АС их ставила под ружье, мирилась с ними, использовала их, но всегда подозревала, стремилась взять под контроль, ограничить, а при возможности – пустить в расход. Сама же АС формировала совершенно другие кадры – нерассуждающих исполнителей.

Как только прежние кадры построили систему, она от них избавилась, заменив собственными – лишенными как фундаментального разностороннего образования, так и присущих «зубрам» и «старым большевикам» идейных мотивов и закалки трудной и принципиальной борьбой. Заработал механизм отрицательного отбора – каждое следующее поколение