В паутине лжи. Цена предательства - Алла Викторовна Нестерова Страница 9

— Лика, это нормально. Ты имеешь право злиться.

— Но я не плачу, понимаешь? После первого шока и истерики — ни слезинки. Будто это не моя жизнь рушится, а бизнес-проект провалился.

— Защитная реакция, — Саша говорил мягко, как будто успокаивал ребёнка. — Ты всегда такой становишься в стрессе. Помнишь, когда мама попала в больницу? Ты тоже была собранной, деловой. А потом, когда всё закончилось…

— Я рыдала три дня, — закончила я за него. — Да, помню.

— И сейчас так же. Просто не дошло ещё. Но Лика, будь осторожна. Не делай того, о чём потом пожалеешь.

— Я просто хочу правды, Саш. Всей правды.

— Понимаю. Но помни — есть правда, которую лучше не знать.

— Философ нашёлся, — усмехнулась я, ковыряя салат вилкой.

— Я серьёзно. И ещё… Когда будешь готова всё рассказать родителям — дай знать. Поеду с тобой. Папа… он не простит Антону.

— Знаю.

Мы поболтали ещё немного — о его работе в рекламной компании, о Питере, где он снимал квартиру с видом на Неву. Саша пытался отвлечь меня, и я была благодарна. Попрощавшись, я доела салат без аппетита, расплатилась и вышла на улицу. Дождь усилился, зонта у меня не было, но я решила пройтись. Мокрый асфальт отражал огни витрин, прохожие прятались под капюшонами, а я шла, не замечая сырости. Москва жила своей жизнью, а я будто выпала из неё, застряв в своём личном чистилище.

Я зашла в кинотеатр неподалёку, купила билет на первый попавшийся фильм — триллер «Тень обмана». В полупустом зале я смотрела, как героиня на экране узнаёт о предательстве мужа. Она кричала, била посуду, а я сидела неподвижно, сжимая подлокотники. «Нет, — думала я, — это не мой путь. Я не буду кричать. Я буду умнее». Фильм закончился, оставив горький осадок и вопросы без ответов. Как и моя жизнь.

В такси по дороге домой я старалась собраться. Антон не должен ничего заподозрить, пока. Я должна быть обычной Ликой — любящей женой, которая ждёт мужа из командировки. Подойдя к квартире, услышала шорох за дверью, я напряглась. Он дома. Что-то рано сегодня. Странно.

ГЛАВА 8

— Малыш, ты где была? — его голос звучал как обычно, с лёгкой ноткой усталости, но я уловила в нём напряжение. Он стоял в прихожей, снимая пиджак, и смотрел на меня с привычной улыбкой, которая теперь казалась мне фальшивой.

— На работе задержалась, — соврала я, заставляя себя улыбнуться в ответ. — А ты сегодня раньше, чем обычно.

— Да, переговоры закончились быстрее, чем ожидал, — он пожал плечами, вешая пиджак на вешалку. — Устал как собака. Пойду в душ, а потом поужинаем?

— Конечно, — я кивнула, чувствуя, как внутри всё сжимается. Но я держала себя в руках. — Я разогрею ужин.

Он ушёл в ванную, а я прошла в кухню, машинально включая плиту. Поставила разогреваться вчерашнюю курицу, достала салат из холодильника. Руки работали на автомате, а в голове крутился вихрь мыслей. Он вернулся раньше. Почему? Испугался, что я поговорю с отцом? Или его «другая семья» отпустила его пораньше, чтобы он успел сыграть роль примерного мужа? В следующий понедельник я выйду на работу в компанию отца и «командировкам» Антона придёт конец. Будет интересно понаблюдать, как он будет изворачиваться, чтобы встретиться со своей любовницей и дочерью.

Я накрыла на стол, поставила приборы, стараясь быть спокойной. Антон вышел из ванной, в домашней футболке, с влажными волосами, пахнущий гелем для душа. От него веяло уютом, теплом, и это бесило больше всего. Как он умудряется выглядеть таким… нормальным? Будто не он в субботу вытирал мороженое со щёк своей дочери, будто не он лгал мне про Новосибирск.

— Вкусно пахнет, — он улыбнулся, садясь за стол. — Ты у меня молодец, малыш.

«Малыш». Такое милое и нежное слово, которое он произносил легко, без внутреннего напряжения, резало слух.

— Стараюсь, — ответила я, накладывая ему еду. — Как день прошёл? Расскажи, что нового на работе?

Он начал говорить — что-то про поставщиков, про сложные контракты, про погоду в офисе, где кондиционер опять сломался. Я кивала, поддакивала, но каждое его слово было как песок на зубах. Врёт. Врёт так легко, что я почти восхищаюсь. Почти. Если бы не эта холодная ярость, что кипела где-то в груди, я бы, может, и аплодировала его актёрскому мастерству. Браво, Антон.

— А у тебя как дела? — он посмотрел на меня, отпивая воду. — Ты какая-то… задумчивая.

— Просто устала, — я пожала плечами, глядя ему в глаза. — Работа, знаешь, выматывает. Думаю о переменах.

— Переменах? — он чуть нахмурился, но быстро спрятал это за улыбкой. — Каких ещё переменах?

— Ну, знаешь, — я нарочно растянула паузу, наблюдая за его реакцией, — через месяц мне тридцать три. Я хочу родить ребёнка и уйти в декрет, поэтому больше не буду предохраняться. Ещё год и может быть поздно становиться матерью.

Он замер, вилка зависла над тарелкой. Антон побледнел, затем покраснел, и в ярости встал из-за стола.

— Что ты только что сказала? — его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. Кулаки сжались так, что побелели костяшки.

— Я сказала, что хочу ребёнка, Антон, — я спокойно отпила воды, наблюдая за его реакцией. — Мы десять лет женаты. Мне скоро тридцать три. Если не сейчас, то когда?

— Мы же обсуждали это! — он ударил кулаком по столу, тарелки подпрыгнули. — Я сказал — ещё не время!

— Когда же будет время? — я не повышала голос, но каждое слово било точно в цель. — Когда мне исполнится сорок? Или ты ждёшь, пока я вообще не смогу родить? Мои часы тикают. Ты это понимаешь?

— Не драматизируй! — он прошёлся по кухне, взъерошив волосы. — Ты же знаешь, у меня сейчас сложный период на работе. Новые контракты, расширение...

— У тебя всегда сложный период, — перебила я. — Шесть лет назад было то же самое. И три года назад. И в прошлом году.

— Лика, ты не понимаешь! — он развернулся ко мне, и в его глазах я увидела панику. Чистую, неприкрытую панику. — Ребёнок — это огромная ответственность! Это траты, это...

— Это то, чего я хочу, Антон. То, о чём мечтаю. Или мои желания не важны?

— Конечно, важны! Но... - он замялся, явно подбирая слова. — Послушай, давай подождём ещё год. Всего год, и мы вернёмся к этому разговору.

— Нет, — я покачала головой. — Хватит. Я устала ждать. Устала откладывать свою жизнь ради твоих вечных «ещё не время».

— Ты ставишь мне ультиматумы? — его лицо