В паутине лжи. Цена предательства - Алла Викторовна Нестерова Страница 8

— А если знает? — голос Дины стал серьёзнее.

Я помолчала. Этот вопрос крутился в голове, но ответа у меня не было.

— Не знаю. Но я что-нибудь придумаю.

— Лика, — Дина сделала паузу, — я тебя знаю. Ты можешь наломать дров. Помни, там ребёнок. Девочка ни в чём не виновата.

— Я помню, — ответила я резче, чем хотела. — Дин, не начинай.

— Ладно, ладно, — она явно расслышала нотки раздражения в моём голосе. — Давай завтра вечером встретимся? Отметим твою новую должность, обсудим, что делать дальше.

— В восемнадцать часов, в кафе на Арбате. Успеешь?

— Да. Договорились, — она помолчала. — Лика, не заиграйся в мстителя. Ты же сильная, будь выше их.

— Спасибо, Дина за совет, учту. До завтра.

Я положила трубку и подошла к окну. Москва шумела за стеклом: машины, люди, огни. Где-то в этом городе была та женщина с дочкой. Может, она сейчас читает ребёнку сказку? Или ждёт звонка от Антона? А может, работает, как я и не подозревает, что её жизнь — тоже ложь?

Я покачала головой. Скоро я узнаю правду. А пока нужно готовиться к завтрашнему дню. Съезжу в офис к отцу, а послезавтра выйду к себе на работу, напишу заявление по собственному, объясню Светлане Викторовне ситуацию, она поймёт, должна понять. До конца недели передам дела коллеге, какие реально успеть закончить, закончу. И вперёд, в новую жизнь.

ГЛАВА 7

После обеда я решила прогуляться по Москве. Нужно было убить время до вечера, чтобы вернуться домой в привычное время, будто я провела день на работе. Антон не должен ничего заподозрить. Я бродила по центру без цели, разглядывая витрины, наблюдая за спешащими людьми. Прохожие сновали мимо: кто-то тащил пакеты с покупками, кто-то болтал по телефону, кто-то фотографировал золотые купола храмов на фоне серого сентябрьского неба. Москва жила своей жизнью, а я чувствовала себя чужой в этом потоке. Желудок напомнил, что с утра я выпила только кофе.

Я зашла в небольшое кафе на Тверской, уютное, с деревянными столиками и мягким светом бра на стенах. Заказала греческий салат и мятный чай, устроилась у окна. Пока ждала, пальцы сами потянулись к телефону. Я набрала номер Саши. Мы с братом, всегда чувствовали друг друга на расстоянии, как будто между нами тянулась невидимая нить. Внешне, мы не были похожи, у него тёмные волосы и серо-зелёные глаза, — но по характеру: он такой же упрямый, расчётливый, но с мягкой душой, которую он прятал за сарказмом и иронией. Он уехал в Питер восемь лет назад, после ссоры с отцом. Папа хотел, чтобы Саша пошёл в семейный бизнес, но брат мечтал о свободе и работе в рекламной кампании, где он мог бы сам строить свою карьеру, без тени отцовского влияния. Питер стал его убежищем, местом, где он мог быть собой, а не «сыном владельца компании». Только спустя пять лет, они с отцом помирились, но холодок и отчуждение в общении ощущалось между ними до сих пор.

— Лика? — его голос в трубке звучал встревоженно. — Что-то случилось?

— Привет, Саш, — я попыталась говорить беззаботно, но его интуиция, как всегда, была сильнее моих уловок.

— Не крути. Я же слышу по голосу — что-то не так. Рассказывай.

Я оглядела кафе. За соседними столиками почти никого, только пара туристов в углу обсуждала карту города. Можно говорить.

— Саша, Антон… — голос дрогнул, но я сжала кулак, заставляя себя продолжить. — У него есть другая семья. Женщина и дочь, лет пяти.

Молчание. Потом тихое, но яростное ругательство.

— Откуда знаешь? Ты уверена?

— Видела их в субботу в «Метрополисе». Он должен был быть в Новосибирске, а сидел в кафе с ними. Девочка называла его папой.

— Твою мать… — Саша редко ругался, но сейчас его голос дрожал от злости. — Лика, ты как? Где ты сейчас?

— В кафе на Тверской. Я… я в порядке, Саш. У меня есть план.

— План? — в его тоне появилась тревога. — Лика, что ты задумала?

Я рассказала всё: про устройство в компанию отца, чтобы получить доступ к информации об Антоне — его командировках, счетах, маршрутах. Про счёт, который хочу открыть на имя Дины. Про Пашу, который ищет ту женщину. Саша слушал молча, лишь изредка вздыхая, и я представляла, как он сидит в своём офисе, хмурясь, теребя тёмный локон, который вечно падает ему на лоб.

— Лика, ты уверена, что это правильный путь? Может, просто поговорить с ним? Выяснить всё? Развестись и строить свою жизнь заново? Уверен, ты встретишь достойного человека. Молодая, красивая, умная. Всё в твоих руках.

— И что? Слушать его «прости, так получилось»? — я покачала головой, глядя на капли дождя, стекающие по стеклу. — Нет, Саш. Я столько лет ждала, верила, что он хочет детей, но «ещё не время». А у него уже есть дочь. Я не могу просто отпустить.

— Понимаю, — он помолчал. — Слушай, может, мне приехать? Возьму отпуск, буду рядом.

— Не надо, — быстро ответила я. — У тебя работа, твоя девушка… Я справлюсь.

— Моя девушка — мне не так важна, как моя сестра, — его голос стал жёстче, как будто он уже готов был сесть на поезд.

— Саша, правда, не стоит. Я не одна, Дина полностью в курсе и мне поможет.

— Дина? — он хмыкнул, и я уловила в его голосе тень старой боли. — Как она?

— Нормально. Работает, живёт. Кстати, спрашивала о тебе.

— Да? — в его голосе мелькнул интерес, но он тут же подавил его. — Ну, передавай привет.

— Передам, — пообещала я. — Саш, ты же никому не расскажешь? Особенно родителям.

— Конечно, нет. Но Лика, долго скрывать не получится. Если ты идёшь к папе на работу…

— Знаю. Но пока — ни слова. Мне нужно время.

— Хорошо, — он вздохнул. — И всё же, я приеду. Примерно через неделю. Закончу с одним клиентом. Так что жди.

— Хорошо, — я улыбнулась, чувствуя тепло от его слов. — Спасибо, Саш.

— И Лика… Я убью этого урода.

— Саша!

— Шучу, — но по голосу было ясно, что не совсем. — Хотя руки чешутся. Как он мог? Десять лет брака, и всё это время…

— Не обязательно, что он изменял всё это время, — поправила я. — Девочке пять лет. Возможно, это началось шесть лет назад.

— Какая разница? Он предал тебя. Предал вашу семью.

Официантка принесла салат и чай. Я поблагодарила, подождала, пока она отойдёт.

— Саш, мне страшно.

— Что?

— Страшно, — повторила я тише, глядя на пар, поднимающийся от чашки. — Не