Её ванильное лето - Оксана Хващевская Страница 6

Старушки, конечно, тоже слышали, как ругался Сашкин дед. Машка порадовалась, что бабушке еще не рассказали, что и она проводит время с этой компанией. И гуляет также ночи напролет, а поутру не может проснуться потому, что ложится ближе к рассвету. Когда вечерами она уходила, баба Антоля наверняка думала, что внучка идет гулять с девками бабы Мани или бабы Дорки. И уж, конечно, она вряд ли бы одобрила такую дружбу. Даже присутствие в этой компании Андрея ничего не изменило бы. Вот только саму Машу Лигорскую такие друзья устраивали. И менять их на других она не собиралась.

А на плите уже закипел чайник. Машка быстренько расставила на столе чашки, засыпала в них сухую мяту и ромашку, налила кипятку. Из старенького холодильника достала тарелочку со свежим домашним творогом, которым бабу Антолю снабжала ее дочь, баба Маня, и принесла сахарницу. Маша сделала чай старушкам, но себе не стала. Она не могла в такую жару пить горячий чай, да и вообще не пила травяного. К тому же на сегодня у нее были запланированы дела.

Со вчерашнего дня в большом тазу, засыпанные стиральным порошком, отмокали все собранные по дому половики, связанные бабой Антолей. И теперь Маша собиралась водворить этот таз на коляску, которую когда-то смастерил для бабушки Машин отец. Она была низкой и удобной. На ней возили бидоны воды из колодца и дрова. Да и вообще в хозяйстве это была незаменимая вещь. В детстве Машка использовала коляску как самокат, гоняя на ней по дорожке у дома. А сейчас, вытащив ее из темных глубин сарая, в котором хранилось всякое ненужное барахло, девушка взгромоздила на нее таз с половиками и покатила к пруду.

А прудов в Васильково было два. Один, большой и новый, вырыли не так давно, и он пользовался большим спросом у всей деревни, но находился далековато от дома Машиной бабушки. У них же, на краю, все ходили на старый пруд, еще довоенный. Он был небольшой, наполовину заросший осокой и камышами, но все еще пригодный для стирки и полоскания белья. Маша уже стирала там свои вещи и нашла это занятие крайне забавным. К тому же природа, свежий воздух, чистая, чуть желтоватая вода и головастики.

Перейдя дорогу, Машка прошла немного вперед, потом свернула налево и неторопливо покатила коляску по проселочной дороге между полями колосящейся ржи и старым покосившимся забором.

Вокруг пруда высились сочные травы, скрывающие его от людских глаз. Раскидистый куст ивы окунал в чистую, без ряски, воду свои тонкие ветви. Широкая и длинная, довольно устойчивая кладка служила своеобразным мостиком, на котором стирали и полоскали. Машка без труда вместила на нее таз с половиками и принялась за работу. Стирать половики, значительно отяжелевшие от воды, оказалось нелегко. Их невозможно было мять, а пользоваться «пряником», этаким специальным деревянным приспособлением с ручкой, она не умела. Бабушка всучила его Машке, порекомендовав как следует отбить половики. Но как именно это делать? Разложив половик на кладке, девушка окунула «пряник» в воду, а потом стала бить им по ткани. Брызги полетели в разные стороны. Кладка прогнулась, ноги в шлепанцах залило прохладной водой.

— Ух! — выдохнула девушка и стерла со лба капельки пота. Сняв шлепанцы, Маша забросила их в траву и продолжила работать.

Занятие было не из легких. Маша почувствовала это уже через пятнадцать минут работы. Лучше бы она ребят позвала! Задача явно ей не под силу, но отступать поздно. Да и где теперь искать друзей? И не могла же она вернуться домой с грязными половиками! Придется самой.

Кое-как справившись с одним половиком, Машка перевела дух и, посидев немного на траве, снова принялась за работу. Спешить было некуда. До вечера успеет закончить.

Постепенно работа стала спориться. Один за другим половики перекочевали с тазика на кладку, а потом, отбитые и выполосканные, были разложены на пригорке.

Маша устала и вздохнула с облегчением, когда дело подошло к концу. Опустив последний половик в воду, она склонилась чуть ниже, погружая руки глубже. Так приятно было прикосновение прохладной воды к горячей коже…

Лигорская не услышала, как кто-то спустился к пруду у нее за спиной. Мягкая трава и звуки летнего дня заглушили шаги. Вдруг кладка качнулась. Маша испуганно вздрогнула, дернулась и, потеряв равновесие, лицом вниз кувыркнулась в мыльную воду.

Под водой она выпустила из рук половик, в который вцепилась мертвой хваткой, стала отчаянно барахтаться. Воздуха не хватало. Легкие горели. Перед глазами расплывались красные круги. Маша умела плавать, но от неожиданности, испуга и паники в голове помутилось. И она тонула.

Отчаянно молотя руками, девушка, наконец, вынырнула и, глотнув воздуха, закашлялась.

— Эй, с тобой все в порядке? — услышала за спиной мужской голос.

Открыв глаза, она обернулась. На кладке сидел на корточках мужчина.

Если в его хрипловатом негромком голосе и прозвучало беспокойство, то оно ничуть не отразилось на лице. Мужчина глядел на нее, слегка прищурив один глаз, и улыбался. И эта его улыбка, снисходительная и самоуверенная, вызвала в Маше приступ негодования, возмущения и неприязни.

Не зная, как по-другому выплеснуть переполнявшие ее эмоции, она что есть силы ударила рукой по воде, окатив мужчину мириадами брызг.

— Ох и ведьма же ты, Машка! — рассмеялся он и легко поднялся на ноги. — А я смотрю, тебе понравилось купание в пруду с головастиками и лягушками. И все же советую выбираться, я видел под ивой ужа! Кажется, он в твою сторону поплыл…

— Ты больной… — в ужасе прошептала девушка и, в два счета преодолев расстояние до кладки, выбралась из воды.

С нее текло. Шифоновый сарафанчик задрался и прилип к телу, обнажая загорелые ноги и подчеркивая стройную фигуру.

Незнакомец сошел с кладки, вероятно, опасаясь, как бы девушка не столкнула его в воду, и теперь стоял, откровенно пялясь на нее и мерзко ухмыляясь. Собственного тела Машка не стыдилась. А вот усмешка незнакомца жутко раздражала.

— Я пошутил!

— Это не смешно!

— У тебя плохо с чувством юмора.

— Как раз наоборот, — парировала она, отжимая мокрые волосы. — С чувством юмора у меня все нормально. А вот у тебя шуточки идиотские! Но я бы тоже посмеялась, если бы ты свалился в пруд…

— Между прочим, я не собирался тебя толкать!

— Между прочим, нечего было крадучись подбираться!

— Я думал, ты слышишь!

— А я не слышала! И глаз у меня на затылке нет!

— Ну