Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери Страница 43

— Должно быть, это было тяжело, — сказала я, достаточно тихо, чтобы маленькие ушки не услышали. — Быть брошенными вместе вот так.

Ной кивнул и бросил быстрый взгляд через плечо.

— Я не знал, что делаю. И все еще не знаю.

— Нет, знаешь. Ты просто напрашиваешься на комплимент.

Улыбка появилась на его лице.

— Я бы никогда.

— Уверен в этом? Ты не искал комплиментов, когда я пыталась сказать тебе, что твоя подруга Кристиана не останется в стороне, потому что ты очень сильно заводишь в духе горячего дядюшки?

— Я? Нет. — Он покачал головой, и, если я не ошибаюсь, его уши покраснели. Интересно. — Все было не так.

— Хорошее уточнение.

Он протянул руку, как будто собираясь дотронуться до меня, но потом сжал руку в кулак и опустил ее на бедро.

— Не думаю, что поблагодарил тебя за все. На игре.

— Поблагодарил. — Я наблюдала, как румянец поднимается по его шее. Очень интересно. — Две буханки хлеба — более чем достаточная благодарность.

Мы проехали через подъем и спустились по пологому склону, и в поле зрения появился длинный сине-серый амбар. Рядом стояло еще несколько зданий, а также по меньшей мере двадцать таких же черно-белых грузовиков с коровами, на которые я наткнулась в свой первый день в городе.

— Коровы на месте, — крикнула Дженни.

— Помни о правилах, — сказал ей Ной.

— Я знаю, знаю, знаю, — пропела она, подпрыгивая на своем сиденье.

Мне он сказал:

— Ты тоже. Уйдешь от меня, и это будет иметь последствия.

Я уставилась на него. Хотела что-то сказать, но слов не находилось.

Старшеклассник Ной был милым. Очень милым. Тихий, услужливый до безобразия. Он никогда не выдвигал резких требований и не огрызался. Школьный Ной скорее станцевал бы брейк-данс голым перед всем нашим выпускным классом, чем предупредил бы меня о последствиях за то, что я не следую его указаниям.

И все же я не возражала против его властного поведения. Как будто тот милый, тихий мальчик обрел грохочущий, ворчливый голос. А еще ремень безопасности и абсурдная настойчивость в том, что мне нельзя доверять в его сарае.

Застенчивый. Этот мужчина был застенчив. Но при этом был очень властным.

Очень интересно.

Квадроцикл въехал на тротуар, и мы сделали круг вокруг парковки, прежде чем остановиться у главных дверей амбара. Отсюда мы могли видеть характерные черно-белые черты коров, жующих сено.

— У нас сто восемьдесят четыре коровы, — сказала Дженни. — И их доят два раза в день. В четыре и четыре.

Ной провел рукой по моему бедру, отстегивая ремень безопасности. Я опустила взгляд, уставившись на место, где костяшки его пальцев прижались к моему сарафану.

Сзади Дженни продолжала:

— Они называются Хольштайн…

— Гольштейн, — поправил Ной.

— …и каждый день они производят восемь миллиардов фунтов молока…

— Восемь тысяч, — снова поправил он.

— …и оно попадает в трубу, которая нагревает его очень сильно и делает одиннадцать миллионов бутылок молока.

— Одиннадцать сотен, — сказал Ной, все еще глядя на меня, все еще касаясь моего бедра.

— А зимой полы там горячие, потому что внутри в них радужное отопление.

— Лучистое отопление, — пробормотал он.

— Мы можем идти? — спросила она. — Скоро все закончится, мы все пропустим!

— Мы можем доить только двадцать коров одновременно, — сказал он. — Мы ничего не пропустим. — Ной отдернул от меня руку и указал на ярко-белое здание с распахнутыми настежь дверями в стиле гаража. — Там доильный зал. Идемте.

Дженни побежала впереди нас, здороваясь с каждой из коров, неторопливо поедающих сено. Она остановилась перед белым зданием, помахав нам рукой со всем нетерпением.

— Ей здесь очень нравится, — сказала я.

— Иногда. — Он засунул руки в карманы. — В основном после встречи с телятами. Раньше она не хотела иметь ничего общего с этим местом.

Когда мы подошли к дверям, Ной кивнул ей, и девочка проскочила внутрь. Один из членов команды заметил ее и жестом предложил присоединиться к нему, пока он ухаживал за одной из коров.

Ной протянул руку, останавливая меня, прежде чем я переступила порог домика.

— Тебе нельзя внутрь.

— Почему?

— Потому что на тебе обувь, не подходящая для этой обстановки, — сказал он, махнув рукой в сторону интерьера. — И ты одета не для чего-то, — он провел пальцем по одному из ярусов платья с рюшами у бедра, — даже отдаленно связанного с молочным животноводством.

Я позволила себе быстро осмотреть его синюю клетчатую рубашку на пуговицах с закатанными до локтя рукавами и расстегнутым воротником, хорошо поношенные джинсы и ботинки, которые знали каждый дюйм этой земли. Темные волосы выглядели так, как если бы парень раз двадцать пробежался пальцами по ним, а короткая борода была свежеподстрижена. Ной хорошо выглядел, и хорошо вписывался здесь. И это было странное осознание, поскольку я все еще была удивлена, обнаружив его здесь.

— Ты был серьезен, когда говорил, что есть правила.

— Кто-то должен быть серьезным. — Он положил руки на талию и повел бедром, как будто готовился к дебатам. — С таким же успехом это могу быть я.

— Это твой способ сказать мне, что я несерьезна? Потому что, да будет тебе известно, я настроена вполне серьезно.

Он бросил на меня взгляд, в котором было что-то похожее на нетерпение.

— Сегодня никаких сережек?

— Сегодня никаких сережек. Утро было хаотичным. Когда позвонили из школы, я все еще была в полотенце и надела первое, что смогла найти. Никаких сережек. Удивительно, что я вспомнила о нижнем белье. И, как ты уже заметил, моя бутылка с водой тоже не попалась на глаза.

Если у него и был ответ на это, он его не предложил. Затем бросил взгляд через мое плечо и пробормотал:

— Какого черта ты здесь делаешь?

Подошел чернокожий мужчина, вероятно, лет пятидесяти, и снял перчатки.

— Лучше спросить, какого черта ты здесь делаешь?

Ной жестом указал на Дженни, которая болтала со скоростью мили в минуту и похлопывала корову по бокам, а член команды кивал ей.

— Ребенок напрашивался в гости.

Мужчина тепло улыбнулся мне.

— Джим Уитон. Я присматриваю за этим небольшим хозяйством. Добро пожаловать в мой молочный павильон.

— Шей Зуккони, — ответил я. — Это гораздо больше, чем небольшое хозяйство.

Он бросил многозначительный взгляд на Ноя, а затем уставился на меня круглыми глазами. Приоткрыл рот на несколько секунд, прежде чем заговорил.

— Я так много слышал о тебе.

Я посмотрела между ним и Ноем.

— О, правда? Вы знали бабушку Лолли?

— Нет, боюсь, я не знал Лолли лично. Я приехал сюда из северной части штата Нью-Йорк незадолго