Королевы и монстры. Яд - Джей Ти Джессинжер Страница 40

Наша мексиканская дуэль продолжается. Мы как два разбойника с пистолетами наготове, стоящие посреди пустыни со своими пыльными повозками. Никто не смеет ни выстрелить, ни убежать.

Наконец он тихо произносит:

– Ты с ним трахаешься?

Я чувствую, что меня бросает в краску, но ничего не могу с этим поделать.

– Моя личная жизнь тебя совершенно не касается. А теперь отдай сумку и убирайся с моей частной территории.

– Господи, Нат. С этим парнем? Ты серьезно? Тут одного взгляда достаточно, чтобы почуять неладное.

Я делаю глубокий вдох. Потом отдаю ему рисунок и забираю свою сумку.

– До свидания, Крис.

Дверь захлопывается у него перед носом. Я несколько секунд стою на месте и прислушиваюсь, но Крис не уходит. Наконец он тихо чертыхается.

– Ладно, я уйду. Но я буду за тобой приглядывать. Это еще не конец.

Уходя, он тяжело топает ботинками.

Кажется, под «приглядывать» тут имелось в виду «подглядывать». У меня дурное чувство, что теперь он считает своим личным долгом установить за мной персональную слежку.

Пройдя на кухню и усевшись за стол, я открываю сумку. Все на своем месте – бумажник и телефон, помада и ключи.

Я в ужасе понимаю, что не заперла дверь, когда мы с Кейджом уходили из дома. А когда вернулись, даже не заметила, что она не на замке. Если уж собралась быть королевой мафии, стоит внимательнее относиться к таким вещам.

Звонок телефона заставляет меня испуганно подскочить. Я не узнаю номер, так что сомневаюсь, стоит ли брать.

– Алло? – все же отвечаю я.

– Глава их синдиката в Америке – мужик по имени Максим Могдонович, он откуда-то из Восточной Европы. Интересно, да?

– Слоан! Ох, слава богу. Ты в порядке? В безопасности? Где ты?

Она только радостно смеется в ответ, как будто отдыхает где-то на палубе круизного лайнера с коктейлем в руке.

– Детка, я в порядке. Ты же меня знаешь. С меня всё как с гуся вода. Вопрос в том, как ты?

Я роняю голову на столешницу и издаю жалобный стон.

– Так и думала, – вздыхает она. – Выпей бокал вина. Полегчает.

– Сейчас девять часов утра.

– В Риме другой часовой пояс.

– Но я не в Риме.

– А я – да!

Я резко выпрямляюсь на стуле.

– Что?

– У Ставроса частный самолет. Мы улетели сразу после того, как выбрались из ресторана. Похоже, кое-кто до смерти боится, что твой мужик подвесит его за яйца, если со мной что-нибудь произойдет. Кстати, пока мне очень нравится, что ты стала кралей мафиозного авторитета.

– Извините, но никакая я не краля.

– Ты даже не знаешь, что это значит.

Ненавижу, когда она права.

– Если дашь мне секунду, я загуглю.

– Это означает «подружка гангстера».

– Для этого есть специальное слово?

– Для всего есть специальное слово. Например: знаешь, есть такая небольшая площадка между двумя лестничными маршами, где нужно разворачиваться?

– Ну да.

– Это называется пролет! Мило, правда?

– Ты пьяная, что ли?

Она снова смеется. На фоне я слышу мужские голоса.

– У Ставроса на яхте полно лестниц.

– На яхте? Я думала, ты в Риме!

– Мы там остановились. Но сейчас мы на яхте. Средиземное море просто невероятное. Слушай, вы с Кейджем должны к нам присоединиться!

Неудивительно, что по голосу мне показалось, будто она пьет коктейли на палубе. Так и есть!

Я строго спрашиваю:

– Ты знала, что Ставрос в мафии, да?

– Ну… вроде как. Не то чтобы они это особо афишируют. Никто не будет разгуливать со значком «Мафиози» на лацкане… или как они там себя называют. Я просто что-то почуяла, и все.

– Как ты могла не сказать, что встречаешься с гангстером? Ты говорила, он компьютерщик!

– Он и есть компьютерщик. И по совместительству мафиози. Почему тебя это так беспокоит?

Я сухо отвечаю:

– Ой, даже не знаю. Может, это как-то связано со стрельбой вчера вечером? И четырьмя трупами в «Ла Кантине»? Или копами, которые постучались ко мне этим утром? Или с тем, что Кейджа не было рядом, когда я проснулась?

Она восторженно охает.

– Ты переспала с ним, да?

– Из всего, что я сказала, ты хочешь обсудить это?

– Да! О господи, сучка, выкладывай!

– Перемотай назад, маньячка. Ко мне копы постучались этим утром.

– Но ты им ничего не сказала, и они ушли. А теперь вернемся к приятной теме: ты и Кейдж. Я понимаю, что ответ, скорее всего, отрицательный, потому что вы первый раз были вместе и все такое, но я просто обязана спросить… в попку было?

– С тобой что-то очень, очень сильно не так.

– Отвечай на вопрос.

– Я могла бы сейчас сидеть в тюрьме!

– Детка, ты не сделала ничего, за что можно отправиться в тюрьму. А теперь отвечай на чертов вопрос.

– Ответ нет, психопатка!

Слоан разочарованно вздыхает.

– Ну, по крайней мере ты в порядке. Нам повезло, что мы выбрались из этого ресторана живыми.

– А что вообще случилось? Я же не видела, как началась стрельба.

– Ставрос заметил, что какие-то ребята за баром косо на него смотрят. Он что-то сказала Алексу и Нику, те ребята подошли к столу, они о чем-то поговорили, а потом Алекс и Ник вскочили и открыли огонь.

Значит, начали они. Интересно.

– И что они сказали друг другу?

– Да черт его знает, говорили-то не по-английски. Но, очевидно, ничего приятного.

– Ставрос тебе что-нибудь объяснил?

Она только посмеивается.

– Детка, мне хватает ума не спрашивать. Меньше знаешь – крепче спишь.

Она говорит в точности как Кейдж. Я показываю телефону язык.

– Когда ты возвращаешься?

– Пока не знаю. Но, насколько мне удалось подслушать, Ставрос и его команда будут дожидаться вестей от Кейджа, прежде чем что-то предпринимать. Похоже, сестренка, твой мужик у них самый крутой. Ну, второй по крутости после большого босса.

Максима Могдоновича. Который, по словам Кейджа, сидит в тюрьме… И доверил ему заниматься текущими делами.

Я встречаюсь с действующим руководителем международного криминального синдиката. Мама бы мной гордилась.

Телефон пищит, извещая о втором звонке. Когда я вижу, кто это, мое сердце начинает биться сильнее. Я говорю Слоан, что перезвоню, и переключаюсь на Кейджа.

20

Нат

– Кейдж!

– Доброе утро. Я оставил тебе мобильник в ящике под микроволновкой.

По какой-то странной причине от звука его голоса я готова удариться в слезы. Возможно, это из-за моих проблем с пропавшими мужчинами.

Как только один твой парень исчезает из твоей жизни навсегда, даже внезапный поход в туалет следующего воспринимается как повод для панической атаки.

Задыхаясь, я стискиваю