(Не)Мой (Не)Моя (СИ) - Лейк Оливия Страница 31

Я махнула рукой — пожалуйста!

— Вы часто бросаете взгляд на телефон, боитесь пропустить звонок или сообщение. Предположу, что, вероятно, приболел ребенок, и вы не уверены, что ему стоило идти… — словно прикидывал мой возраст, — в садик. — угадал, да. Или это реально читалось в моем поведении и мимике? — Кольца нет, но вы точно были замужем. Сейчас свободны, но мужчину не ищете, потому что достаточно состоятельны для брака по расчету, а для отношений без серьезных намерений закрыты. Могу предположить, что у вас есть внешний дефект или увечье, из-за которого вы, очень красивая женщина, сложно впускаете в свою жизнь мужчин. Рассудительная, спокойная, умная, но боитесь, что вас сочтут скучной и пресной, — сделал вывод и… — Расслабьтесь, вы уже такая, — закончил равнодушно, словно газету прочитал.

Я даже не шелохнулась. Мое белье и личное вытащили на всеобщее обозрение, а я продолжала молчать.

— И какие возможные действия вы можете предположить? — мой голос даже не дрожал, удивительно. — Я убегу в слезах или отвечу колкостью? — набросала пару вариантов.

— Нет. Я прав, и вы согласны с этим.

— Да, вы правы. Я разведена и у меня маленький сын. Скучный и пресный преподаватель иностранных языков, но! — обратила взгляд на аудиторию. — Именно я буду принимать у вас зачеты и экзамены, не забывайте об этом, — это чтобы студенты не расслаблялись. Затем протянула руку Каминскому. — У вас действительно очень интересный подход. Я узнала много нового, благодарю, — он пожал мою ладонь. Крепко, без показной мягкости.

На кафедре я готовилась к семинару, когда зашел Сергей Павлович. Он принес кофе и пытался повиниться:

— Яна Николаевна, надеюсь, не обиделась, что не предупредил? Мы все за два года через это прошли с Каминским…

Я не взяла стаканчик, и извинения мне были не нужны. Поступил он не по-мужски. Поэтому моментально вылетел даже из френдзоны: исключительно коллеги!

— Ты же преподаватель психологии, Сергей Павлович, все понимаешь, — схватила записи и вышла из преподавательской. За поворотом буквально налетела на Каминского.

— А я вас искал, Яна Николаевна.

— Я занята, извините. Нужно идти читать свои скучные лекции, — вот и колкости подоспели.

— Поэтому давайте встретимся у меня в центре, — протянул визитку. Лощеная бумага, приятная на ощупь, строгий декор, серебристое тиснение.

— Думаете, мне нужен психолог? Или даже психиатр?

— Нет, у вас устойчивая психика. У вас с сексом проблемы.

Я остановилась и изумленно уставилась в темные глаза. Он сейчас это серьезно?!

— Экспериментальная сексология — одна из областей, которые мне интересны. Приходите, если хотите перестать бояться.

Я осталась стоять с визиткой между пальцев. Очень странное предложение… Или справедливое? Есть ли у меня проблемы в интиме? Не уверена, но я не так раскована и не до конца принимала себя. Сейчас, будучи в разводе, осознавала, что раздеться перед чужаком будет сложно, и дело не только в шраме. Девять лет ко мне прикасался, смотрел, трогал только бывший муж…

Я бросила визитку в сумку. Посмотрим. Я же собиралась стать плохой девочкой, может, это и есть вызов, который нужно принять?

После работы я поехала забирать сына из садика. У меня было полчасика выпить кофе и поболтать с Олей, моим бывшим завучем. Теперь она директор — школа в надежных руках.

— Оль, не хочу заходить, давай с кофе на улице постоим, — позвонила ей. — Я тут во дворе лавочку нашла, с тебя пара журналов, чтобы присесть.

Февраль выдался сухой и холодный, но я лично устала от снега, поэтому мне уже не хотелось влажной слякоти. Душа требовала весны. Скоро, уже скоро.

— Здравствуйте, Яна Николаевна, — ко мне подошел Олег, водитель Мирослава.

— Здравствуй, — улыбнулась. — За дочкой босса? — спросила нейтрально. Вся близость, которая оставалась к Николь, выдохлась. Нет, у меня к ней не было негатива, но мы реально стали чужими. Казалось бы, столько лет жили под одной крышей как родные люди, а понадобилось совсем немного времени, чтобы отдалились, как незнакомцы. Раньше у меня щемило сердце за нее, сейчас смотрела на приближающуюся худенькую фигурку в красивой модной шубке и ничего не чувствовала.

— Здравствуйте, Яна Николаевна, — поздоровалась, несмело посматривая на меня.

— Здравствуй, Николь, — не старалась поймать ее взгляд или облегчить неловкость. Пусть едут домой, чего рядом стоять. — Олечка! — мы обнялись. Она строго взглянула на ученицу.

— А ты чего ждешь? Домой поезжай.

— До свидания, — проговорила Ники.

Я кивнула и улыбнулась Олегу.

— Держишь всех в ежовых рукавицах? — показала Ольге большой палец.

— А то! — передала мне стаканчик капучино из автомата. — Мне попечительский совет дал конкретные указания: никому и никаких поблажек. Камеры теперь везде, кроме кабинок в туалете, прикинь!

— А у мальчиков? — нахмурилась. — Там же писсуары.

— Их оградили: и честь сохраним, и всякие буллинги, приколы, курения — все увидим, накажем, прекратим.

— Ничего себе, — удивилась переменам.

— Твой бывший очень жестко настроен. Он, кстати, выдвинул и поддержал мою кандидатуру. Признавайся, ты попросила?

— Я с ним не пересекаюсь практически. Не я.

— Значит, сам. Приятно, — Оля подбоченилась. — За дочкой коршуном следит. Она теперь тише воды, ниже травы.

— А мать ее? Не прибегала к тебе?

— Кто?! — фыркнула Оля. — После того скандала ни разу ее не видела! — закатила показательно глаза. — Еще кое-что: Нагорный твоей систер грант на обучение выписал. Вот такой реверанс…

— Я знаю. Отец звонил. Это не грант, Оль, Мирослав сам заплатил. Не знаю почему, — развела руками.

Мне и Марина звонила: хвасталась и благодарила одновременно. Была уверена, что это по моей просьбе. Ну и сетовала, что я такого мужика проворонила. Но она почему-то уверена, что я могла бы снова стать его женой: если мужчина не жалел на женщину никаких денег, значит, любит. Мачеха не понимала, что не все можно измерить деньгами, а для Мирослава финансовый вопрос вторичен.

— А я знаю, — рассмеялась Оля и несколько раз поцеловала воздух у моего лица. Я отмахнулась.

Больше мы о Нагорных не говорили. Допили кофе, поморозили носы и разошлись. Я пошла за сыном. Воспитатель не звонила, значит, сопли ему сегодня не мешали.

— Привет! — обняла своего красавчика. — Как ты себя чувствуешь? Как носик?

— Холосо, мне папа пшикнул, и тепель дышит носик.

— Папа приезжал? — я удивилась. Сегодня не его день.

— Ага, я не спал. Мы кушали в лестолане.

— Рес-то-ран, — проговорила по слогам четко. — Повторяй.

— Рес-то-лан!

— Ну почти, — поцеловала сына.

Всю ночь я думала о предложении Каминского. Может, сходить? Я педагог и не раз принимала на работу психологов, а сама не была ни разу. Это ведь опыт, а опыт — это полезно. Ведь Артем во многом оказался прав…

Утром я записалась на прием. Меня ждали в шесть часов в реабилитационном центре психологии и психиатрии. Я приехала. Нервничала в приемной. Поскольку этот центр — детище Каминского, то он был главным врачом, а пациенты сплошь знакомые все лица: я делала вид, что не знаю их, а они — что впервые видят меня. Какие, оказывается, мы все искалеченные.

Пока ждала, ознакомилась с прейскурантом цен и выпила чай с мятой. Очень недешевые эти психологи, а сексологи еще дороже.

— Яна Николаевна, прошу, — меня пригласили войти.

— Собирались сбежать? — с ленцой поинтересовался Артем Владимирович.

Уже собиралась. Практически одной ногой мысленно на улице была.

— Да, — ответила честно. Ложь он распознавал. — Цены у вас кусаются.

— Мне кажется, вы можете себе это позволить, — помог мне присесть в удобное кресло. — Если мы сойдемся характерами, то сделаю вам скидку.

— И как мы должны сойтись? — настороженно поинтересовалась. Я не очень понимала, как работать с сексологом: рассказывать о своих опытах и ждать умных советов, или практические занятия тоже будут?