(Не)Мой (Не)Моя (СИ) - Лейк Оливия Страница 30

— Яна Николаевна, как насчет совместного обеда? — на большой перемене между четвертой и пятой парой ко мне заглянул Сергей Павлович, преподаватель управленческой психологии. Наши кафедры рядом, а он любитель новых лиц.

Молодой, активный, симпатичный педагог. Студентки возле его кабинета стояли в очередях на пересдачи или консультации. Мы с ним за неделю успели пару раз выпить кофе из автомата. О личном не говорили, но он проявлял ко мне интерес. Профессиональный был бы лучше личного. Отношения на работе — табу. Именно поэтому в свое время не хотела отношений с бывшим мужем, но… Всегда бывают исключения.

— Яна Николаевна, я хотел пригласить вас на следующую лекцию нашего потока.

— Что-то особенное?

— Да, — активно закивал, отчего коротко стриженые волосы, явно имевшие склонность к натуральной кудрявости, подпрыгнули. — Два раза в год у нас читает лекции Артем Каминский, слышали?

— Фамилия знакомая, — задумалась я. — У нас губернатор Каминский.

— Да, это его сын, но не суть, — отмахнулся Сергей Павлович. — Он открыл психо-реабилитационный центр, со всеми услугами — от консультаций до лечения в стационаре. У него очень интересный подход к науке. Его лекции и практикумы собирают аншлаг. Он опытный профайлер, и шепчутся, что работает с прокуратурой. Маньяков ловит.

— А их много сейчас в России?

— Кого? Профайлеров или маньяков?

— Маньяков.

Если честно, для меня серийные убийства — это истории из детства про Чикатило. Я настолько привыкла к безопасности в этом плане, что как-то расслабилась…

— Достаточно… — и улыбнулся. — Но в нашем городе, уверен, маньяков нет. Только психи, помешанные на расчлененке.

Ой, успокоил!

— Это хорошо, — демонстративно выдохнула. — Я не против сходить на интересную лекцию.

Помню, была на одной со схожей темой, «почему люди совершают преступления», познавательно.

— Правильно, главное — не бояться экспериментальной психологии. Вы же, Яна Николаевна, не боитесь экспериментов?

Я боялась. Правда, боялась. Не мое это, но…

— Не боюсь, Сергей Павлович.

Ну что может случиться со мной на лекции у какого-то там психолога?

Глава 17

Яна

В лекционном зале собралось четыре группы третьекурсников, будущих психологов. Помимо Сергея Павловича и меня было еще два профильных преподавателя. Я устроилась на первом ряду, максимально близко к спикеру. Сергей показал большой палец и улыбнулся, но сам занял место повыше.

Заведующий кафедрой психологии зашел вместе с высоким мужчиной, одетым с неброским шиком абсолютно уверенного в себе человека. Никаких костюмов, запонок с бриллиантами и начищенных до слепящего блеска ботинок. Практичный кэжуал. Можно было бы предположить, что мужчина просто не имел средств на костюмы от Бриони, но я лично знакома с его отцом… Этот имел: он кормился в кормушке Нагорных. Стало даже интересно, что представлял собой старший сын губернатора.

— Уважаемые студенты и преподаватели, — заведующий кафедрой обвел аудиторию взглядом и невербально дал понять всем, кто продолжал шуметь, что взял их на карандаш, — сегодня лекцию читает доктор психологических наук, специалист в области экспериментальной психологии и психиатрии, практикующий врач Артем Владимирович Каминский. Прошу, коллега, — передал слово мужчине, до этого молчаливо сканировавшему зал. В глазах нечитаемое выражение, на губах полуулыбка.

— Поскольку в детстве я страдал дислексией, то читать мы не будем, — показал, что никаких материалов в помощь он не принес, — мы будем разговаривать, — зал одобрительно загудел.

Артем Владимирович умел увлечь аудиторию, даже я поддалась магии его голоса. Ораторское искусство — хороший навык, особенно вкупе с опытом, знаниями и умением иронизировать. Психология — не мой конек, но сегодня отрабатывали анализ поведенческих особенностей: речь, мимика, жесты. Мы составляли психологический портрет, распознавали мотивы и предсказывали возможные действия.

— А можете «прочитать» кого-нибудь из нас? — услышала откуда-то сверху.

— Начать с вас? — ответил Каминский. — Или есть добровольцы?

— Есть! — я обернулась, чтобы посмотреть на смельчака.

Обычный парень лет двадцати: мордастый и светленький, держался вроде бы уверенно, смотрел прямо, одет как многие студенты, явно не сын богатых родителей. Это все, что лично я могла бы сказать о нем.

Примерно пару минут Артем Каминский молчал и смотрел, затем задал вопрос:

— Земля — какая по счету планета от солнца?

— Третья, — мальчик растерялся, но ответил верно.

— А сколько у человека пар ребер?

После продолжительного молчания сдался:

— Я не знаю.

— Не петербуржец, с севера, скорее всего, сибиряк. Привык работать руками, не гуманитарий, сюда занесло случайно: психолог вроде как престижнее, чем сварщик?

Вопрос, но парень просто отвел взгляд в сторону.

— Переводись. Рабочие руки всегда нужны, а у тебя еще и голова не пустая, и есть очень большой плюс, в отличие от многих в этой аудитории.

— Какой? — парень сам удивился.

— Ты не сидишь в туалете долго: сделал дело и пошел смело. Кто таким еще похвастается?! — обвел взглядом аудиторию.

— Да, есть такое, — рассмеялся студент. — С детства наморозился. Привычка.

— Девушки оценят, поверь. А пар ребер у человека двенадцать, запомните все для общей эрудиции.

Я улыбнулась, а зал рассмеялся. Интересный опыт, хорошая лекция и практикум. И чего Сергей туман наводил и пугал экспериментальностью? Этот Каминский вполне нормальный.

— А можно теперь меня? — вызвалась Олеся Зайцева, моя студентка.

— С удовольствием, — загадочно отозвался Артем Владимирович, разглядывая местную звездочку. Симпатичная, фигуристая блондинка, молоденькая и самоуверенная. Нагловатая, но ее возраст и внешние данные прощали ей это.

— Сначала уточню: здесь всем есть восемнадцать?

— Всем, — ответил один из преподавателей, но как-то настороженно.

— Вы южанка, — утвердительно заявил. Олеся почему-то загнанно осмотрелась и отрицательно покачала головой:

— Не-е-ет, — но даже я, не детектор лжи, слышала стыдливость за свое рождение не в той локации. Глупость какая…

— Ключи на вашем столе со значком элитного ЖК на Крестовском. Вы специально их достаете, чтобы продемонстрировать принадлежность к элите, но такие выдают тем, кто снимает кладовку: вероятно, в складчину с подругами, чтобы переодеться и выйти к мужчине из клубного дома.

Девушка покраснела, а подбородок задрожал. Она смотрела на кого-то, но с моего места непонятно, на кого. Мне захотелось остановить эту пытку. Это уже не безобидная дискуссия.

— Ну и, скорее всего, вы состоите в интимной связи с кем-то из деканата. Вероятно, этот человек здесь, — чувствовалось, что он понял, с кем, но хотя бы не показал взглядом.

Всем стало неловко. Взрослым стало, а кто-то откровенно смеялся и бросался остротами. Кажется, я начинала понимать, что к чему.

— Есть еще желающие? — аудитория ответила молчанием. — Хорошо, тогда сам выберу, — и, спустившись, подошел ровно ко мне.

Каминский смотрел на меня, а я на него. Старалась не нервничать, но немного было, отсюда и нервозность, и суетливость: я противилась, но зубы сами подгрызали нижнюю губу, а рука коснулась цепочки с кулоном: рубашка застегнута настолько, чтобы не видно белесой отметины, но нервы…

Чтобы отвлечься в эту долгую минуту, начала рассматривать мужчину напротив. Высокий, поджарый, таких называли «сухими», с перетянутыми мышцами, но это видно только по ярко выступающим венам на руках с закатанными рукавами. Черные волосы и такие же темные глаза с длинными ресницами, ухоженная щетина и острые скулы. Абсолютная противоположность моего бывшего. Каминский не был в моем вкусе, но мужская энергетика мощная.

— Опустим банальности, что вы преподаете здесь, но с психологией как с наукой не связаны абсолютно, и перейдем к делу.