Отвергнутая жена. Хозяйка старого поместья - Натали Эмбер Страница 28

Разносчики с тележками прокладывали себе путь сквозь толпу, торговцы зазывали покупателей, а в воздухе витал аромат свежеиспечённого хлеба, смешанный с запахом кожи и специй.

– Лён – три серебряных за метр! – выкрикивал бородатый торговец, демонстрируя рулон плотной ткани.

– Овечьи шкуры! Мягче пуха! – зазывала покупателей пожилая женщина у соседнего прилавка.

– Хлопок отборный, сам графский управитель берёт! – доносилось с другой стороны.

Я достала блокнот и начала записывать цены, сравнивая их с расчётами себестоимости моего материала. Выходило, что если шить шубы самой, прибыль будет в полтора раза выше...

Внезапно из переулка донеслись громкие голоса.

– Я говорила – в конце недели! – раздался дрожащий женский голос. – У меня заказ почти готов!

– Ха! – прогремел в ответ мужской бас. – Ты уже третий месяц поёшь эту песню! Плати или проваливай!

Я свернула за угол и увидела тучного мужчину в запачканном мукой фартуке, который буквально выталкивал на улицу хрупкую женщину. В одной руке у неё был узел с вещами, а во второй – простой деревянный станок для шитья. Она прижимала их к груди, как великую драгоценность.

– Пожалуйста, господин Берг, – женщина пыталась удержаться в дверях, – У меня украли кошелёк, я заплачу через три дня!

– Никаких трёх дней! – его лицо побагровело от злости, – Сказки будешь рассказывать в другом месте!

Хозяин рванул дверь на себя, и женщина едва удержала равновесие. Её вещи с грохотом упали на мостовую. Из узла торчали ножницы, шпулька ниток покатилась в мою сторону.

Я, не раздумывая, шагнула вперёд.

– В чём проблема? – спросила, поднимая упавшую шпульку.

Господин Берг окинул меня оценивающим взглядом, заметно смягчив тон при виде моего платья.

– Эта... особа, – он презрительно ткнул пальцем в сторону швеи, – три месяца не платит за комнату. А ещё место занимает!

Женщина сжалась, словно ожидая удара. Я заметила, как дрожат её руки – тонкие, с длинными пальцами, покрытые мелкими шрамами от иголок.

– Сколько она должна? – спросила я.

– Золотой за три месяца, – заявил господин Берг, явно завышая сумму.

Очень дорого для комнаты над лавкой. Но вид беззащитной женщины пересилил разумные доводы.

Я открыла кошелёк. В нём оставалось всего сорок серебряных и один золотой – деньги, отложенные на покупку тканей и новых инструментов для мастерской.

– Вот, – протянула монету. – Теперь оставьте её в покое.

Господин Берг тут же схватил её, даже не поблагодарив, и скрылся в доме, хлопнув дверью.

Женщина с благодарностью посмотрела на меня. Её лицо, измождённое заботами, всё ещё сохраняло следы былой красоты.

– Благодарю вас, леди... – её голос дрожал.

– Винс. А как вас зовут?

– Марта, леди Винс. Марта Дойл, – её пальцы, нервно перебирали край платка.

Я подняла её станок – простую, но добротную конструкцию из дуба.

– Вы швея, Марта?

– Шью с двенадцати лет, – рассказала Марта, с благодарностью принимая станок. – Училась у лучшей портнихи во всём герцогстве, мадам Леруа. Но после её смерти, – она вздохнула, – Меня потеснили конкуренты, появились долги. Даже комнату возле рынка мне снимать не по карману.

– Можно посмотреть? – спросила я, протянув руку к её шитью.

– Да, леди, – Марта развязала узел, показывая несколько полуготовых изделий. – Вот, например, жакет или рубаха.

Я внимательно рассмотрела образцы её работы. Аккуратные стежки, сложные узоры, качественная подкладка. Даже неоконченное изделие выглядело добротно. Именно то, что мне было нужно.

– А шубы шьёте?

– Конечно! Раньше шила под заказ, – спохватилась она, – Но теперь шерсть подорожала.

Я задумалась. В моём поместье было достаточно шерсти, но не хватало умелых рук.

– Марта, – сказала я решительно, – как насчёт того, чтобы работать на меня? Жильё, питание и два серебряных в месяц плюс процент с продаж.

– Вы шутите, леди Винс? – её глаза округлились.

– Нисколько. У меня есть поместье в трёх часах езды от города. Есть овцы и шерсть, но нет хорошей швеи.

Марта вдруг расплакалась.

– Благодарю вас, леди! – она схватила мои руки. – Я сошью вам такую шубу, что самой королеве завидно будет!

Через полчаса мы сидели в небольшой таверне, так как обе успели проголодаться. Я с дороги, а Марта, к. кажется, и вовсе не ела за сегодняшний день. После обеда подписали договор, по которому швея переезжала в моё поместье. Взамен – десять готовых шуб к зиме и обучение двух моих девушек мастерству.

Когда мы вышли из таверны, Марта помогла мне закупить ткани для подклада. Ей удалось сбить цену торговца вдвое. Он долго упирался, но потом всё-таки согласился, взяв с меня слово, что я и впредь буду покупать у него ткани для своих шуб.

Филипп помог погрузить ткани в карету. Затем Марта отправилась забирать остальные вещи у господина Берга. На всякий случай я отправила конюха ей в помощь. Сама же осталась сидеть в экипаже с новыми планами и неожиданной уверенностью, что эта встреча – не случайность, а начало чего-то важного.

24

Прошло две недели с тех пор, как Марта перебралась в наше поместье. За это время мы успели сделать немало. Мастерская, ещё недавно пустовавшая, теперь была наполнена жизнью и теплом.

Холода в этом году наступили раньше обычного. Уже во второй половине месяца земля покрылась хрустящим инеем, а затем выпал первый снег. Тонкий, как просеянная мука, он застелил поля и крыши, превратив поместье в зимнюю сказку.

По утрам воздух становился особенно колючим. Казалось, даже в доме стоял лёгкий морозец. Я просыпалась, кутаясь в одеяло. Валенки, которые Аби изготовила для меня, пришлись как нельзя кстати. Ноги в них не мёрзли даже на холодном каменном полу.

Каждое утро начиналось одинаково. Едва проснувшись, я спускалась в нашу новую мастерскую, где уже горел очаг, наполняя помещение теплом и ароматом горящей сосны.

Аби и две деревенские женщины – Тина и Дора раскладывали шерсть на длинном столе, готовясь к чесанию. Их руки двигались быстро, привычно, хотя Дора, самая молодая из наших работниц, всё ещё путалась в тонкостях сортировки.

Марта сидела у окна за швейным станком, который мы привезли из города. Её пальцы, ловкие и точные, сшивали куски полотна, которое мы ткали долгими вечерами. Уже третья партия меха отправилась в сушильную комнату, и это наполняло