Второй шанс или повар-попаданка - Ли Ан Страница 26

— А вот это что? — Показываю на ткань красивого золотистого цвета.

— А, это наша новинка! Привезли из Лиона. Смесь льна с шёлком, очень красиво блестит при свечах...

— Сколько стоит?

— Для вас, мадемуазель, особая цена...

И тут в лавку входит ещё один покупатель.

Высокий мужчина в простом сером костюме и широкополой шляпе. Одет скромно, но добротно. Держится без претензий — обычный провинциальный дворянин или богатый буржуа.

Я бросаю на него рассеянный взгляд и... замираю.

Боже мой. Это Доминик де Ларошфор.

Но какой! Никакой роскоши, никаких кружев и позолоты. Простой серый сюртук, белая рубашка без украшений, обычные сапоги. Даже причёска другая — волосы слегка растрёпаны ветром, выглядят естественно.

Если бы я не знала, кто он, приняла бы за мелкого поместного дворянина или преуспевающего торговца.

Он меня пока не заметил — разглядывает ткани у противоположной стены. Хозяин лавки мечется между нами, не зная, кого обслуживать первым.

— Мадемуазель, так что с золотистой тканью? — спрашивает месье Дюкре.

— Подождите минутку, — говорю я, не сводя глаз с Доминика.

Интересно, что он здесь делает? В таком виде, один, без слуг и свиты? И главное — узнает ли меня?

Как будто почувствовав взгляд, он поворачивается в мою сторону. Секунда, две... и я вижу, как в его глазах мелькает удивление.

Узнал.

Но вместо холодной учтивости, которую я ожидала, он... улыбается. Просто, тепло, без всякого притворства.

— Мадемуазель... простите, кажется, мы где-то встречались? — говорит он, подходя ближе.

Играет в незнакомцев? Интересно. Отчего бы и нет?

— Возможно, — отвечаю с такой же улыбкой. — Хотя не припомню где.

— Странно. Обычно я хорошо запоминаю красивых дам.

Ого! Комплименты пошли в ход. И заметьте — никакой надменности, никаких аристократических замашек. Говорит как обычный мужчина с обычной женщиной.

— Лестно, — говорю, стараясь не улыбаться слишком широко. — А вы, простите, как представитесь?

— Доминик, — отвечает он после крошечной паузы. — Доминик... Ларош.

Убрал из фамилии «де» и «фор». Очень мило. Превратился из графского племянника в обычного месье Лароша.

— Элеонора, — представляюсь я в ответ. — Элеонора де Монклер.

— Очень приятно, мадемуазель де Монклер.

Он целует мне руку, и я замечаю, что делает это не с официальной учтивостью, а с настоящей галантностью. И руку держит чуть дольше, чем требует этикет.

Анри наблюдает за сценой с любопытством, но не вмешивается. Наверное, думает, что это случайное знакомство.

— А вы по каким делам в городе? — спрашиваю я, делая вид, что выбираю ткань.

— Да так, по мелочи, — отвечает он уклончиво. — А вы?

— Покупки. Готовимся к торжественному ужину.

— О, интересно! А где, если не секрет?

— В нашем заведении. Мы содержим постоялый двор.

Он поднимает брови с таким видом, будто слышит об этом впервые.

— Постоялый двор? Как необычно. И где же он находится?

— На пересечении дорог, в двадцати минутах езды от города. — Улыбаюсь. — Называется «Три дороги».

— «Три дороги»... — Он задумчиво кивает. — А что это за торжественный ужин?

— Один из наших постояльцев празднует удачную сделку. Пригласил друзей и партнёров.

— И вы лично всё организуете?

— А кто же ещё? — Пожимаю плечами. — В нашем деле важно контролировать каждую мелочь.

— Похвально. — В его голосе звучит искренние восхищение. — Редко встретишь дам, которые так серьёзно относятся к... коммерческой деятельности.

— Времена меняются, месье Ларош. То, что раньше считалось неподобающим, теперь становится необходимостью.

— Мудрые слова. — Он берёт в руки кусок ткани, разглядывает на свету. — А скажите, этот торжественный ужин... он только для приглашённых?

— В основном да. А что?

— Просто подумал... — Он смущается, и это ему очень идёт. — Не знаю, уместно ли спрашивать, но... можно ли как-то попасть на это мероприятие? Я давно не бывал в приличном обществе.

Вот это поворот! Доминик де Ларошфор просится к нам на вечер. Причём не как враг или соглядатай, а как обычный человек, соскучившийся по общению.

— Ну... — делаю вид, что размышляю. — Месье Мартин человек гостеприимный. Думаю, он не возражал бы против ещё одного гостя. Особенно такого воспитанного.

— Вы очень добры. — Он явно обрадован. — А когда состоится ужин?

— Послезавтра, в семь вечера.

— Прекрасно. А как добраться до вашего заведения?

Я объясняю дорогу, он внимательно слушает. Потом спрашивает о меню, об обстановке, о других гостях. Интересуется всем с искренним любопытством.

— А музыка будет? — спрашивает он.

— Планируем. Хотим нанять небольшой ансамбль.

— О, отлично! Я очень люблю музыку. Немного играю на клавесине.

— Правда? — Это меня удивляет. — А что играете?

— Всякое. Французские композиторы, немного итальянского... Ничего серьёзного, просто для души.

— Может быть, сыграете что-нибудь для гостей?

— С удовольствием! — Глаза его загораются. — Если будет инструмент, конечно.

— У нас есть старинный клавесин. Ещё дедушкин.

— Тогда договорились!

Мы болтаем ещё минут десять, и я не узнаю холодного аристократа из прошлых встреч. Этот человек открытый, дружелюбный, с хорошим чувством юмора. Рассказывает забавные истории из путешествий, интересуется моим мнением о музыке и литературе.

А главное — совершенно не кичится своим происхождением. Говорит как равный с равной.

— Мадемуазель де Монклер, — говорит месье Дюкре, который всё это время терпеливо ждал, — так что с тканью?

— Ах да! — Я вспоминаю о покупках. — Беру золотистую. Сколько нужно на четыре большие скатерти?

Пока хозяин отмеряет ткань, Доминик рассматривает другие образцы.

— А это для чего? — спрашивает, показывая на тёмно-синий бархат.

— Для обивки мебели. Хотим обновить кресла в главном зале.

— Красивый цвет. Благородный.

— И практичный. На тёмном меньше заметны пятна.

Он смеётся.

— Практичный подход. Мне нравится.

— Что нравится?

— То, что вы думаете не только о красоте, но и о практичности. Это редкое качество.

— В моём деле без практичности никуда.

— В любом деле, — поправляет он. — Но многие об этом забывают.

Пока мы разговариваем, Анри подходит ближе. Видимо, заинтригован незнакомцем.

— Анри, познакомься, — говорю я. — Месье Ларош. Месье Ларош, мой брат, Анри де Монклер.

Они обмениваются рукопожатиями.