Леди, охранник и кусочек ткани - Екатерина Началова Страница 25

От дома к ним уже торопливо направлялись несколько женщин. Вместе с солдатами они увлекли Ровену в дом. Сверкая грязными окровавленными ногами с недавними следами от паучьих жал, Ровена с прямой спиной шагала по теплому мозаичному полу и отвлеченно думала о... костюмах. Впервые стража была одета лучше нее. Мужские спины были закованы в традиционную форму солдат Фадии: удлиненные куртки цвета обожженной глины, подвязанные широкими красными поясами.

Солдаты завели Ровену в одну из комнат дома и тут же отступили, позволяя служанкам заняться пленницей. Две служанки развернули перед Ровеной простынь, отгораживая от взглядов мужчин, две других потянули руки к платью.

— Нет!

Ровена демонстративно шлепнула по рукам служанку, пытающуюся расстегнуть на ней платье, и вырвала растянутую перед ней простынь. Затем баронесса демонстративно вылила на пол поднесенный ей кубок с водой и торжественно заявила:

— Я, баронесса Ровена из рода Пикирующих, дочь Тиренниса и Дездроны, не скажу, не сделаю и не позволю сделать с собой больше ничего, пока не получу объяснений от хозяина дома или того, кто стоит за моим похищением. Я не буду есть, не буду пить, не двинусь с места. Вызывайте хозяина! Я все сказала.

В дополнение баронесса отшвырнула от себя кубок и с силой пнула поднос с фруктами, стоящий на низком столике. Поднос со звоном грохнулся на пол, фрукты разлетелись в разные стороны, а Ровена завернулась в простынь и с независимым видом расположилась на низкой скамье, заваленной разноцветными подушками.

Служанки тут же упорхнули. Ровена надеялась, что они побежали передавать хозяину ее ультиматум. Солдаты на заявление не отреагировали — разойдясь по углам, мужчины бесстрастно встали по стойке «смирно».

Отсчитывая мгновения, Ровена напряженно замерла.

***

В ожидании пришлось провести несколько часов: мгновенно никто не пришел. Солдаты продолжали стоять, а дверь так и не открылась.

«Сколько еще...», — уязвленно думала Ровена, с тоской глядя на ковер. Она уже успела выучить и пересчитать все элементы традиционного фадийского узора.

«Тридцать два квадрата, в каждом из которых заключена восьмиугольная звезда, в каждой звезде квадрат, а в нем новая звезда... Нога болит... Звезда красная, с переходом в оранжевый, затем желтый... Мама, как она там... Мечется... Папа? Папа мечет... Как же хочется встать! Нельзя... И черный квадрат... Поесть бы... Попить, помыться, лечь спать, и чтобы ничего этого не...»

Согласный с мыслями желудок тихо заурчал, и Ровена крепче прижала руки к животу, заставляя себя сосредоточиться на узоре. Ноги без движения немели, и она незаметно напрягала мышцы, пытаясь разогнать кровь.

«Восемь красных лучей, восемь оранжевых... Хог Дарий. Убью. Он специально заставляет ждать... Чтобы потеряла уверенность. Точно специально».

Дверь открыли. Мысли лопнули, растворяясь в потревоженном воздухе комнаты. Ровена замерла, не двигаясь и не поднимая глаз, только ощущая, как в венах разгоняется пульс. Шаги... Тонкие коричневые сапоги с выбитым затейливым орнаментом, встали на узорчатый ковер перед баронессой.

— Любопытно. Насколько долго вы способны сидеть и молчать? — мягко осведомился низкий мужской голос.

Ровена подняла глаза, оценивающе оглядывая незнакомца, который говорил с ней на ее языке, и говорил хорошо, без акцента. Перед ней стоял взрослый плотный мужчина на вид моложе отца. На круглом лице блестели темные умные глаза. С ног до головы мужчина был одет в симеолу. Гладкий бирюзовый халат был подпоясан низко под выпуклым животом. Под халатом виднелись черные штанины. Смотрел внимательно, уверенно.

На Ровену сразу повеяло Силой и еще отчетливо — властью. Сочетание, которое она хорошо знала.

— Если вам нужен выкуп, сообщаю, что мой отец — барон Тиреннис из рода Пи... — гордо произнесла Ровена, крепко держась за покрывало, скрывающее рваное платье и оголенные ноги.

Хог примирительно поднял руку, проследовав мимо Ровены к узкому высокому столу, на котором стоял кувшин и два кубка. На серебре были выбиты бьющиеся драконы.

— Не утруждайтесь. Я прекрасно знаю кто вы и кто ваш отец, леди Ровена. Счастлив приветствовать вас в Фадии. Хог Дарий, министр иностранных дел, хозяин этого дома.

Он слегка поклонился, удерживая в руках кувшин.

— Не могу ответить тем же счастьем, — высокомерно ответила с места баронесса, вздергивая подбородок, измазанный в саже. Накопленная и давно сформированная речь лилась из нее, как вода, прорвавшая плотину. — Вы меня похитили. Я желаю, чтобы вы немедленно исправили эту оплошность. Отправьте меня домой и, возможно, вам простят содеянное. Я поговорю об этом с отцом, даю слово. Если вы извинитесь! И если отправите меня домой немедленно.

Министр чуть улыбнулся, не прерывая леди, и неторопливо взялся за чеканные бока кубка.

— Извините меня... Выпьете сока? Полагаю, вы устали, — спросил он вместо ответа, когда поток слов иссяк.

Ровена оценивающе оглядела спину министра. На вопрос она тоже отвечать не стала.

— Чего вы добиваетесь?

Хог спокойно пододвинул ближе широкий кубок, и, глядя на него, аккуратно наполнил его до половины. Стражи-Быки статуями стояли по углам, не вмешиваясь в разговор и, казалось, даже не дышали.

— Я добиваюсь соблюдения интересов Фадии, юная леди.

Он протянул сосуд Ровене. Недоверчиво глядя на напиток, Ровена отрицательно мотнула головой. Понимающе улыбнувшись, министр сам сделал несколько жадных глотков, сжимая кубок темными драконьими когтями. Ровена, которая в ошейнике когти выпустить не могла, спрятала руки.

— Сок зимних фруктов не такой густой, как летний. Не такой приветливый. Но хорошо остужает огонь.

— Чего вы хотите от меня? — требовательно вопросила Ровена.

— А что вы можете мне предложить? — Хог улыбнулся, глянув на девушку.

В ответ Ровена красноречиво провела пальцами поперек шеи в кровожадном убийственном жесте.

— В вас много огня... — на круглом лице Хога Дария проявилась задумчивая улыбка.

— Я здесь. Что дальше? — Ровена кокетничать не собиралась.

— Что дальше... — Хог поднял брови и быстро допил. Продолжил скучающе. — Ничего особенного, леди. Обычная жизнь. Вы будете жить. Я буду работать, влиять на вашего отца, доказывать серьезность моих намерений, защищать интересы Фадии.

Спокойствие министра действовало на Ровену раздражающе.

«Ах ты, рыбоглазый», — подрагивая от злости, подумала баронесса. У всех фадийцев имелся характерный разрез глаз: внешние уголки глаз были высоко вздернуты относительно внутренних, напоминая две вытянутые рыбки.

— Вы никак не повлияете на моего отца! — отрывисто заговорила Ровена. — Никак! Он исполняет свой долг и будет исполнять дальше. Вы можете меня пытать, убивать, но я все равно не соглашусь, чего бы вы не хотели. И отец не отступит от своего. Вы только теряете