Леди, охранник и кусочек ткани - Екатерина Началова Страница 23

«Что они хотят? Надавить на отца. Что будут делать? Пытать...? Что еще?»

Ровена ясно представила, как фадийцы отрубают ей палец и высылают отцу с настоятельной просьбой свернуть переговоры.

Ее снова передёрнуло.

«Лучше уж пауки...»

При встрече с огнем, плотная пещерная тьма поспешно уползала подальше, забивалась в щели и смотрела на гостью уже оттуда. Ровена надеялась, что пауки поступают так же. Ноги совсем промокли. При каждом шаге чулки едва слышно мокро хлюпали. Плавящийся воск смешанный с сажей липко тек по рукояти, измазывая пальцы.

Шагая сжав зубы, Ровена старалась не падать духом. Воздух становился все плотнее, гуще, и скоро к испытаниям добавился еще и запах. Чуткий нос драконессы ощущал гниющие цветы, мертвую плоть, духоту земли, резкий мускус... Все это смешивалось, било в нос, без разрешения проникало в грудь, заполняя легкие отвратительным смрадом. Ровена все чаще закашливалась, но дышать все равно приходилось, даже несмотря на то, что очередная порция воздуха застревала комком в груди, превращая ее — Ровену — в нечто мерзкое, в часть этой фадийской пещеры. Мысли, сначала пугливые и беглые, спаялись в комок, в котором не найти ни конца, ни края. Если поначалу Ровена еще думала о Кэйлусе, Алое, папе, Фадии, своем непонятном перемещении, Хаосе, скоро мысли испарились. Она сосредоточилась только на дыхании и поиске выхода, усиленно вглядываясь в темноту.

Стены пещеры поблескивали, отливая небесным темно-синим. С каждой минутой потолок становился все выше и постепенно совершенно перестал просматриваться. В какой-то момент Ровена приподняла факел и заметила шевеление.

О, ужас!

Над головой в темноте притаились десятки шевелящихся «Мошан» с сотнями белесых перламутровых глаз.

С силой драконессы, она могла бы вырвать пару десятков лап, прежде чем, но... Проверять не хотелось.

Сглотнув, Ровена прибавила шагу, а затем и побежала, шлепая по мокрому полу. Факел едва горел, начав чадить. Ровена несколько раз останавливалась, чтобы обмотать головешку собственным чулком, его сухой частью, затем вторым. Но все это было ненадолго — без пропитки ткань сгорала слишком быстро. На факел пошло и платье. Подкармливая ненасытный огонь, Ровена вынужденно укоротила длинный подол до середины бедер. Затем в дело пошли рукава. Платок, подаренный Алоем, использовала тоже — драгоценную симеолу пришлось варварски разорвать на две части и большую часть пустить на факел. Оставшейся тонкой ленточкой Ровена подвязала растрепавшиеся волосы.

Она впервые оказалась в таком положении: впервые в Фадии, одна, без Силы, без поддержки, без туфель, в каких-то невероятных диких условиях, абсолютно не предназначенных для высокородной леди.

Но ноги шли. Как ни странно, она двигалась вперед даже без туфель, даже без чулков, даже в искромсанном платье. Руки, даже перемазанные, крепко держали древко видавшего виды факела, до которого в обычной жизни Ровене побрезговала и дотронуться. А еще совершенно не хотелось сдаваться.

«Увидела бы меня бабушка», — мысленно хохотнула Ровена. — «Интересно, что бы она сказала?»

Возникшая в голове суровая баронесса Агриппина, смерила внучку красноречивым взглядом и немедленно ответствовала: «Я бы сказала, держи спину прямо и в этой ситуации. Где осанка? Ты пока еще высокородная леди! ... хотя по виду это утверждение выглядит крайне сомнительным».

Согласившись с бабушкой, Ровена выпрямилась.

Пещера расширялась. Уже потонула во тьме левая стена, Ровена трусила вдоль другой, держась правой стороны. Ответвлений в туннеле не было.

Наконец, впереди что-то замаячило.

Девушка осторожно подошла ближе. Перед ней оказался большой вертикальный кокон, наподобие того, в котором оказалась. Конструкция очертаниями напоминала огромное яйцо, установленное на свитом гнезде-подставке. Из верхней части «яйца» торчала нить, уходя в потолок — пауки подвешивали коконы вертикально.

Через несколько шагов замаячил еще один, затем следующий. Под ложечкой неприятно засосало. Ровена обходила паучьи угодья, внимательно глядя по сторонам, и особенно пристально — наверх. На полу влажно мерцали лужи. В них зловеще отражались десятки белых точек.

Внезапно из тьмы на девушку выпрыгнула черная тень. Паук! Быстро отпрянув, баронесса поскользнулась и не удержалась на ногах, больно шлепнулась на копчик. А вот факел... Факел с глухим стуком упал в лужу и с печальным шипением погас, оставив после себя только дымок.

«Падла!» — с отчаянием подумала Ровена, ощущая, как ноет отбитая поясница, и вскочила на ноги. Нащупав мокрый бесполезный факел за рукоять, девушка начала размахивать им по сторонам, как палицей. Второй рукой держалась за стену. Шла быстро, как могла.

Лязгающее пение пауков возобновилось. Факел со свистом рассекал воздух, по нескольким паукам Ровена даже попала. А скулеж становился все громче, переходя в оглушительный скрежет, лязгая по ушам, окружая и подавляя. Идти стало невозможно.

— Убью! Всех убью! — заорала баронесса, прильнув спиной к стене. Жизнь она планировала продать дорого, хотя бы за десяток «Мошан».

В бедро вонзилось жало. Затем еще одно кольнуло руку.

Ровена материлась, орала. Она вырвала несколько лап, прежде чем пещеру осветили факелы, проявляя крупные мужские фигуры в темно-красной форме. Род Быка. Негодующе поскуливая при виде огня, пауки снова спрятались в темноте синих сводов.

— Леди, — аккуратно сказал фадиец. — Успокойтесь. Вам не причинят вреда.

Ощущая совершенно неприемлемое облегчение от прибытия вражеских, но все же «своих», «нормальных» Быков, Ровена угрожающе подняла потухший факел.

— Только добро? — ухмыльнулась она и от души запустила в фадийца уже бесполезной деревяшкой.

Ровену тут же обступили, заламывая руки. Прихватить драконессу, не способную обратиться и выпустить когти, Быкам силы хватало. Ровена брыкалась до последнего.

— Живее! — настоятельно произнес мужской голос. — Да осторожнее, куда ломаешь? Руку ей не вырви.

На шее защелкнулся ограничительный ошейник. Теперь точно не обратиться.

Глава 16. О том, что иногда приходится нарушать законы

Глава 16. О том, что иногда приходится нарушать законы

Исторически граница между Фадией и Лисагором проходила по реке. Официальным контрольно-пропускным пунктом служил мост: с одной его стороны стояли строгие белые ворота Лисагора, с другой стороны — вычурные терракотово-бирюзовые ворота Фадии. Несмотря на натянутые отношения в последние годы, торговля между странами не прекращалась. В этот день, как и всегда, к воротам с обеих сторон тянулись две длинные очереди, большую часть которых составляли торговцы, волочащие бесконечные повозки с товаром. Пересечь реку можно было бы в любом месте, особенно летающим великородным, но на такие авантюры решались только самые отчаянные: незаконное пересечение границы каралось. Демократичный Лисагор выписывал отловленным нелегалам крупные штрафы и высылал обратно. Фадия