Стихийница - Екатерина Александровна Боброва Страница 16

Ответом была несогласная тишина. У Оли аж спина занемела от взглядов, и она выпрямилась, напоминая себе, что страх только все испортит.

Наставник подождал еще, потом забрал листы с решениями и вышел из класса.

Класс ожил. Наполнился шуршанием, шепотками, звуками шагов.

— Парни, вы только подумайте, как нам повезло! — в центр, к учительскому столу, вылетел рыжий пацан. — Девчонка! Теперь у нас будет кому убирать! И не надо больше корячиться с мытьем полов или, — тут его лицо перекосило, — туалетов. Вам же, девчонкам, нравится чистота, так что уборка теперь на тебе, — и ей на стол прилетела пыльная тряпка. — А если кто-то и правда принцесса, — по классу прошелся смешок, — так мы корону быстро поправим. У нас здесь все равны.

Оля не могла вспомнить, как они убирались в школе, но, кажется, там все же применялась магия. А здесь? Такое ощущение, что все о ней забыли. Везде ручной труд или эти… как его… технологии… Странно даже.

Она подняла тряпку двумя пальцами. Встала так, чтобы оказаться с пацаном лицом к лицу. Они были одного роста, но у нее возникло стойкое ощущение, что пацан ее старше. Года на три точно.

— Не думала, что попаду в класс лентяев, — хмыкнула, швыряя тряпку в рыжего. Тот отклонился — тряпка, подняв облачко пыли, шлепнулась на пол. — Или решили опозорить себя, выставив трусами, которые боятся испачкать руки, помыв пол?

— Ах ты⁈ — рыжий аж задохнулся от возмущения. — Совсем ограничители потеряла? Мы же тебя сейчас в плоскость закатаем.

За спиной явно что-то готовилось. Воздух сгустился, в нем появился металлический привкус, и она ударила первой, не думая ни о чем, тем более о последствиях.

Сначала повергнуть врагов. Разборки потом.

За спиной дружно заорали, с грохотом ныряя под парты. Умные. Она специально пустила пламя чуть выше. Кто успел — тот выжил. Нет? Ничего страшного. Огню нужны сильные. Да. Теперь она это вспомнила.

Внутри появилось черное удовлетворение. Оно радовалось и затягиваемому дымом классу — пламя, докатившись до стен, весело поползло по ним. И тревожным крикам. И бледному лицу рыжего, перед которым зависла, танцуя, стена пламени.

— Так как насчет уборки? — лениво осведомилась Оля, и огонь лизнул языком воздух перед лицом отшатнувшегося пацана.

— Д-д-да, — замотал тот головой.

Девочка вопросительно вздернула брови.

— Сами, — вытолкнул из себя пацан, — мы сами.

— А-а-а! — с криком ей в спину что-то толкнулось, процарапало, впившись колючками, кожу. Оля потеряла равновесие, упала на рыжего, и они оба покатились по полу. Рядом расползалось пламя — девочка потеряла над ним контроль.

Она резко развернулась, чтобы встретиться лицом с пацаном, который держал в руках нечто вроде прозрачной шипастой палки. На очередной замах девочка среагировала водяной петлей, которая ухватила за палку и вздернула ее вместе с хозяином к потолку.

Хлопнула дверь, и на лицах высунувшихся из-под парт пацанов отразился испуг, а еще злорадство.

— Так! — голос наставника стегнул по головам, но Оля только крепче стиснула зубы, продолжая удерживать напавшего под потолком. Но тот отпустил свое орудие и с грохотом приземлился на парту. Завыл от боли.

— Вспышка — отлично за проявление орудия, неуд за ведения боя. Противника нельзя недооценивать. Где была защита? Или воздушная подушка? Помогите ему добраться до лазарета.

Двое пацанов подхватили товарища, потащили из класса.

Наставник взмахом руки погасил пламя, еще один посыл — и окна распахнулись, впуская свежий воздух.

— Веснушка, сам скажешь или мне?

Рыжий, кряхтя, поднялся. Глянул с ненавистью на Олю и недовольно проговорил:

— Простите, наставник, я не должен был провоцировать ее, не оценив уровень силы. Но кто знал, что она стихийница⁈ — взорвался он обвинением.

— В бою ты тоже будешь обвинять противника в том, что тот не признался первым? — насмешливо уточнил наставник. — Три дежурства у мастера Вэ.

Веснушка понурился, засопел с досадой.

— Ну а ты, — наставник повернулся к ней, — отлично за ведение боя. Боец из тебя неплохой, но спину прикрывать ты не умеешь. А теперь живо к мастеру Хе. Он тебя ждет.

И что-то такое жалостливое промелькнуло на лице рыжего, что Оля сразу ощутила вкус горечи от прозвучавшей похвалы.

За дверью ее встретил ташир. Глянул желтыми глазами, и по коже девочки пробежали мурашки. Зверь был другой. Не утренний знакомец. Настоящий гигант — голова на уровне плеч, а лапы шире ладоней. И девочке подумалось, что она целиком может в его животе поместиться.

Зверь мотнул башкой, предлагая следовать за ним. Словно под охрану взял, будто ей есть куда бежать. В теории есть. Но улица страшила, как и свобода. Да и в школе было неплохо. Пока. Вдобавок ее здесь обещали научить защищаться, сделать сильнее. И она решительно зашагала за зверем.

Мастер Хе ждал в зале. Просторное помещение имело мягкий, пружинящий под ногами пол, голые стены и высокие — от пола до потолка — окна, в которые маняще заглядывало солнце.

Оля вздохнула… Кажется, в ее мире летом не учились. Иначе, откуда такое чувство несправедливости?

— Проходи, — приглашающе взмахнул рукой мастер. Дверь за спиной девочки гулко захлопнулась, заставив вздрогнуть.

Он сидел на мате, скрестив ноги и прикрыв глаза. На гладко выбритом черепе был оставлен лишь небольшой пучок волос, забранный в хвост. В ухе блестела серьга. Ниже, по шее, спускалась затейливая татуировка.

Оля оценила ширину плеч, невысокий рост, здоровенные ладони, бугрящиеся под просторной туникой мышцы и поежилась. Перед ней явно был мастер боя. Опасный, даже если он просто сидел и не двигался.

Пока она оценивала мастера, тот оценивал ее, и кожу щекотала чужая сила. Попыталась проникнуть внутрь, но Оля выставила барьер. Сила толкнулась, однако ломать не стала, отступив.

— Отвратительно, — вынес мужчина вердикт, раскрывая глаза и морщась, точно перед ним было нечто ужасное. — Не знаю, кто работал с тобой, но он практически тебя загубил. Пожалуй, лишь менталистика неплохо сформирована, зато остальное… Как можно было развивать только стихии и забыть о главном⁈

Оля молчала, слабо понимая, о чем речь и что такого в ней может быть отвратительного. Чувствовала она себя нормально. Разве что огонь последние дни норовил вырваться из-под контроля и в глубине души жило понимание, что не хорошо решать споры пламенем.

— Стихии… — выплюнул злобно мастер, одним слитым движением оказываясь на ногах, — вечно во все лезут и мешают нормально жить. Вечно им что-то надо. А потом ты оказываешься в дерьме… Полном. И барахтайся как