Дилемма дебютантки - Валери Боумен Страница 16

Приблизившись, она сумела-таки присесть в реверансе. Он встал и поклонился, изо всех сил постаравшись не рассмеяться от довольства собой.

С надеждой во взгляде Элизабет повернулась к матери и попросила:

— Если герцог у нас сегодня единственный визитер, можно я пойду в библиотеку, мамочка?

— О, иди! — махнула рукой леди Уитморленд, вид у которой был донельзя огорченный.

Пока Эйден ждал, когда леди Джессика займет свое место на диване, маркиза устроилась в кресле напротив, судя по всему, приготовившись исполнять роль компаньонки дочери. Лицо ее озаряла неуверенная улыбка: наверняка дама тоже пребывала в недоумении, куда подевались все поклонники.

Эйден опустился рядом с Джессикой, едва не запев от радости. Теперь его очередь! Теперь он привязал к колышку самоуверенную дамочку, которая выглядела сейчас слегка обеспокоенной. Этим утром газеты опять написали, что герцог Торнбери, должно быть, сражен наповал, раз так много времени проводит у дверей Уитморлендов. Он же считал, что ведет себя как надо. В тот момент, когда эта титулованная молодая особа наконец примет от него проклятые извинения, только его и видели. Как она, собственно, и хотела.

Но для того, чтобы получить прощение, ему нужно было убедить ее, что он изменился. Вчера после колоссального провала с розами он долго размышлял над этим. Во-первых, он должен был прислушаться к предостережению Уитморленда. Эйден оказался слишком самоуверен. Во-вторых, Сент-Клер тоже был скорее всего прав: нужно перестать дразнить леди Джессику и быть искренним. Она доводит его до безумия, но он сумеет укротить упрямую дебютантку. На сегодня у него был заготовлен особый план, реализация которого началась с того, что он обеспечил себе место единственного визитера в гостиной.

Подали чай, и в гостиной повисла тишина. Время от времени леди Джессика отпивала из чашки.

— Чай великолепный, миледи, — обратился герцог к маркизе, чтобы показать, что и он владеет манерами.

Леди Джессика что-то пробормотала, и Эйден, приложив руку лодочкой к уху, переспросил:

— Что-что?

— Ничего. Совсем ничего!

От фальшивой улыбки у нее, наверное, сводит скулы. Чудесно!

Он согласно кивнул.

— Должно быть, действительно совсем ничего потому, что если вы специально сказали что-то так, чтобы я не услышал, это бестактность, а мы знаем, с каким отвращением вы относитесь к подобным проявлениям невежества, миледи.

Ее прищуренные глаза превратились в щелки.

— Вам лучше знать, ваша светлость, — заметила девушка с такой фальшивой улыбкой, что у нее зубы, наверное, заныли.

Что ж, и это хорошо!

— О, где уж мне до вас! Вы были весьма красноречивы на этот счет вчера, когда я принес цветы, за которые так и не получил благодарности, так что не мне говорить вам о бестактности и невежливости.

Леди Уитморленд аж поперхнулась, на нее напал приступ кашля, но как только она отпила чаю и пришла в себя, Джессика опять повернулась к гостю и очаровательно захлопала длинными ресницами.

— Ваша светлость, если вы что-то еще хотите мне сказать, прошу вас, переходите к делу.

Эйден поставил чашку и опустил руки на колени.

— Отлично! Я предлагаю вам прогулку в парке сегодня, во второй половине дня.

Глаза у нее стали круглыми, как чайные блюдца.

— Но это абсолютно не…

— Дорогая, — вмешалась маркиза, и тон у нее опять был предостерегающим. — На пару слов…

Леди Джессика выглядела озадаченной, но поднялась и, извинившись перед герцогом, вместе с матерью направилась к дверям. Эйден с улыбкой помахал им вслед и, явно довольный, взял чашку и глотнул отвратительного напитка. Он ненавидел чай и всегда предпочитал ему бренди. Но ничего, скоро эта пытка закончится.

Как только они оказались в холле, Джессика повернулась к матери и яростно прошипела:

— Ты же не хочешь сказать, что я должна ехать в парк с этим человеком!

Мать кашлянула.

— Дорогая, мы поговорили с Джастином и решили, что будет куда лучше для твоей репутации, если ты немного уступишь герцогу.

— Что значит — уступишь? — возмутилась Джессика.

— Если пойдут сплетни, что ты сразу отказала ему и отослала прочь, это может отразиться на твоих шансах с другими поклонниками. Судя по всему, газетчики внимательно следят за нашей ситуацией.

— Не понимаю, каким образом отказ ему может повлиять на мои шансы с другими поклонниками!

Маркиза покачала головой.

— На ярмарке невест есть свои особенности, дорогая. Если другие джентльмены увидят, что ты — боже сохрани! — отвергла герцога, то не посчитают, что их шансы в отношении тебя увеличились, наоборот, а вот если увидят, как ты поощряешь его ухаживания, то это лишь увеличит твою популярность в их глазах и они станут с большим усердием добиваться тебя.

На миг Джессика задумалась над словами матери. Сердце упало. Все это казалось полной ерундой, но выглядело вполне корректно, учитывая то, что она уже знала о переменчивости настроений на ярмарке невест, и то, что написали газеты. Поверх плеча матери она видела сидевшего в гостиной Торнбери, самоуверенного и явно довольного собой.

— Но он просто отвратителен, мамочка! — прошипела она в отчаянии.

— Понимаю, моя дорогая, но пока он считается самым завидным женихом. Да и ты сама грезила о нем, пока не познакомилась с ним.

— Ой, лучше не напоминай! — окинув взглядом пустой холл, Джессика спросила: — Интересно, где сегодня другие джентльмены?

Маркиза нахмурилась.

— И, правда, где?

На мгновение прикрыв глаза, Джессика вздохнула.

— Прекрасно! И что теперь остается?

— Отправляйся на прогулку. Если кто-то увидит тебя с ним, твоя репутация самой красивой девушки сезона нисколько не пострадает, а вот положить конец слухам о пощечине поможет.

Джессика издала долгий вздох.

— Уф! А что, другого способа решить эту проблему нет?

— Кажется, герцог серьезно настроен добиться твоего прощения. Может, просто выслушать его извинения? Ты такая упрямая, дорогая.

Джессика резко втянула воздух. Ее никто никогда не отчитывал, да и не за что было.

А маркиза продолжила — вежливо, но решительно:

— Не знала, что ты настолько скупа на прощение.

— Это просто потому, что он… он… невообразимо груб.

Как убедить мать? Она давно забыла бы о случившемся, будь это кто угодно другой, но только не он!

— Да, но ведь он явно пытается все исправить. Полагаю, что ты, по крайней мере, могла бы выслушать его. Кроме того, и ты вела себя небезупречно в этой ситуации.

Плечи у Джессики поникли: да, мама права. Она позволила гневу превратить ее в мелочное, упрямое дитя, в невежу. Никогда еще она не вела себя столь вопиюще грубо. Герцог Торнбери ухитрился вытащить на свет из нее все самое плохое, но это ее нисколько не извиняло.