Битва за сердцееда: Версальский фронт - Натали Карамель Страница 12

Ансельм, появившийся как по волшебству, открыл. На пороге стоял юный паж в ливрее королевского дома, его щеки пылали от волнения или быстрой ходьбы.

«Мадам герцогиня,» — пропищал он, низко кланяясь. — «Мадам де Ментенон просит передать вам свое глубочайшее уважение и надеется, что вы окажете ей честь разделить с ней скромный обед сегодня в полдень, в ее апартаментах в крыле Дофина.»

Мадам де Ментенон.

Мысль пронеслась как холодный ветер. Франсуаза де Обинье, маркиза де Ментенон. Вдова поэта Скаррона, бывшая гувернантка незаконнорожденных детей короля, а теперь… самая влиятельная женщина Франции. Не королева по титулу, но по сути. Говорили, что король советуется с ней по всем вопросам, от политики до назначения епископов. Ее называли «благочестивой», «скромной», «мудрой». В Версале такие эпитеты чаще всего скрывали стальную волю и бездну амбиций. Ее покровительство было желанным, ее недовольство — смертельным. И вот она приглашает меня. Первой.

Игра началась по-настоящему. И первый ход делает королева без короны.

«Передайте мадам де Ментенон, что я глубоко тронута ее любезным приглашением,» — ответила я ровным голосом, стараясь скрыть учащенное биение сердца. — «И буду счастлива разделить с ней обед в назначенный час.»

Паж снова склонился и исчез. Ансельм бесшумно закрыл дверь. Мари и Колетт переглянулись, в их глазах читался немой вопрос: Что это значит?

Что это значило? Возможно, жест вежливости к новоприбывшей? Сомневаюсь. Скорее, тонкий зондаж. Оценка. Возможно, даже попытка взять под свой «благочестивый» контроль потенциально опасный элемент при дворе. Или… у нее был свой интерес к моей истории, к Лео? Мысли метались, выстраивая и опровергая догадки. Одно было ясно: отказаться было нельзя. Это был вызов, который нужно было принять с достоинством.

Остаток утра прошел в нервном ожидании. Я пыталась читать книгу, привезенную из Виллара, но буквы расплывались перед глазами. Вид из окна на размеренную жизнь парка — садовников, подстригающих кусты, придворных дам, совершающих утренний променад — казался издевкой. Я была под колпаком. Каждое движение, каждый вздох, вероятно, становились известны тем, кому нужно.

Ровно в полдень Ансельм доложил, что меня проводят. Выйдя в галерею, я увидела не пажа, а… капитана де Ларю. Он стоял у поста дежурного офицера, безупречный в парадном мундире королевской гвардии, но без шляпы. Увидев меня, он выпрямился, и в его серых глазах мелькнуло то самое знакомое сочетание восхищения и мгновенной сдержанности.

«Мадам герцогиня,» — он сделал безупречный поклон. — «Мне поручено сопроводить вас в апартаменты мадам де Ментенон. Если позволите?»

Поручено. Значит, его присутствие здесь — не случайность. Он по-прежнему причастен к моему «делу», или его просто как офицера гвардии назначили обеспечить безопасность (или контроль) передвижения «гостьи» короля по дворцу? Его взгляд, чуть более осторожный, чем в пути, но все такой же пристальный, говорил, что интерес его никуда не делся. Возможно, даже усилился в этой ядовитой атмосфере Версаля.

«Благодарю вас, капитан,» — кивнула я, принимая его руку, чтобы спуститься по небольшой лестнице. Его прикосновение было таким же твердым, как и в день приезда. Карта в игре, — холодно промелькнула мысль. Пока неясно, какой масти.

Мы шли по бесконечным галереям и лестницам, теперь уже более оживленным. На нас бросали взгляды — любопытные, оценивающие, порой враждебные. Шепотки следовали по пятам. Капитан де Ларю шел чуть впереди, его осанка и мундир расчищали путь, но не могли оградить от этого всевидящего, всеслышащего любопытства. Он был моим щитом и моим напоминанием о статусе пленницы одновременно.

Наконец, мы подошли к менее помпезным, но не менее внушительным дверям в крыле Дофина. У дверей стояла не гвардеец, а пожилая, очень строгая на вид компаньонка в темном платье. Она оценила меня взглядом, полным непроницаемой важности, и склонилась:

«Мадам герцогиня. Мадам де Ментенон ожидает вас. Пожалуйте.»

Капитан де Ларю остановился как вкопанный у порога. Его миссия сопровождения была завершена. Он поклонился еще раз, и его взгляд на прощание был красноречив: Удачи вам. Вам понадобится.

Дверь открылась, впуская меня в преддверие логова самой могущественной женщины Версаля. Воздух здесь был другим — гуще, тише, пропитан запахом воска, старых книг и едва уловимым ароматом лаванды. Не роскошь, но сдержанная, непререкаемая власть.

Я сделала глубокий вдох, выпрямила спину и переступила порог. Первый раунд начинался сейчас.

Глава 10: Игра в тени при дневном свете

Апартаменты мадам де Ментенон встретили меня версальской тишиной, но иного рода. Ни ослепительной позолоты, ни бесконечных зеркал, отражающих суету. Вместо них — строгая геометрия книжных шкафов, до потолка набитых фолиантами в темных переплетах, и сдержанные гобелены с библейскими сюжетами: не пиры, а испытания. Воздух был густым от спокойствия, которое излучают лишь те, кто держит нити власти, не нуждаясь в кричащих доказательствах. Здесь царила истинная власть — невидимая, но ощутимая, как давление перед грозой.

Сама Королева без Короны восседала у камина в кресле, напоминающем трон с прямой спинкой. Ее темно-синее платье было лишено кружев и бантов, лишь тончайшая серебряная нить по подолу выдавала его баснословную стоимость. Лицо — гладкое, словно отполированная кость, — казалось непроницаемым. Но глаза… Глаза были живыми сканерами, ловящими каждую дрожь ресницы, каждый неуверенный жест. Они уже читали меня как раскрытую книгу.

— Мадам герцогиня, — ее голос был ровным, как поверхность пруда, вежливость — ледяной. Она кивнула, не вставая. — Вы оказали мне честь своим визитом. Не каждый новоприбывший удостаивается… столь пристального внимания столь скоро.

Я совершила безупречный реверанс, чувствуя, как стучит сердце где-то в горле.

— Честь — всецело моя, мадам. Я глубоко признательна за ваше приглашение.

Легкое движение руки, указующее на кресло напротив.

— Церемоний в Версале и без того с избытком. Соблаговолите присесть. Будем говорить без покровов, пока нас не прервали. — Ее взгляд скользнул к двери, и я невольно подумала: А кто может прервать мадам де Ментенон?

Я села, спина прямая, руки сложены на коленях, чтобы скрыть дрожь. Служанки, двигавшиеся как тени, внесли поднос: безукоризненно нарезанные фрукты, воздушный паштет в фарфоровой раковине, ломтики хлеба тоньше бумаги. Вина не было — всем известна аскеза хозяйки.

— Вы, несомненно, задаетесь вопросом, — начала она, аккуратно отделяя крохотный кусочек хлеба, — почему я первой пожелала вас видеть. Не маркиза де Монтеспан с ее салоном, не герцогиня такая-то… А именно я.

Я собрала всю осторожность.

— Я сочла это… проявлением любезности к новоприбывшей, мадам. И знаком расположения.

Краешек ее губ дрогнул — не улыбка, а скорее тень