Деревенщина в Пекине 5 - Крис Форд Страница 16

Япин несколько напряжённых секунд смотрит на кольцо. Бриллиант крупнее и качественнее предыдущего. Хотя бы этот важный момент Хоу учёл и не поскупился. Если бы он посмел притащить ей то же самое кольцо, которое ему швырнули под ноги, она без малейших колебаний врезала бы ему носком туфли прямо в переносицу.

— Извинения приняты, — наконец произносит она достаточно громко. — Теперь вставай и пошли отсюда. Нечего выставлять наше грязное бельё на всеобщее обозрение. У меня в этой аудитории далеко не все соученики являются друзьями.

Она оглядывает толпу студентов и демонстративно показывает пальцем в сторону Лян Вэя:

— Ты же прекрасно понимаешь, что этого придурка мы вдвоём терпеть не можем. Зачем устраивать представление при нём?

Лян Вэй невозмутимо встречает её взгляд, не выказывая никакой реакции на оскорбление. Некоторые студенты оборачиваются в его сторону с любопытством.

Несмотря на то, что подруга не дала прямого ответа на предложение, Хоу Ган интуитивно понимает главное: будь её решение окончательно отрицательным, Япин не стала бы ходить вокруг да около и тратить время на разговоры. Она уже давно послала бы его куда подальше прилюдно, не церемонясь с формулировками. Всё-таки не зря он потратил все свои личные накопления и даже влез в долги перед родным старшим братом, занимая на автомобиль.

Сын налоговика облегчённо выдыхает, поднимается с колена и готовится заключить невесту в объятия, демонстрируя окружающим свою победу, как вдруг та резко отстраняется.

— Не так быстро, — холодно произносит она, выставляя перед собой руку. — У меня есть одно условие.

— Проси что угодно, — поспешно отвечает бойфренд, готовый на любые уступки.

На лице Ван Япин появляется злорадствующая ухмылка. Студенты в аудитории замирают в напряжённом ожидании, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то неординарное.

— Я хочу, чтобы ты дал этому высокомерному уроду по морде, — спокойно произносит она, снова демонстративно указывая пальцем в сторону Лян Вэя.

По аудитории пробегает волна изумлённого гула. Ситуация становится ещё более запутанной для студентов, пытающихся найти связь между этой обеспеченной парой и деревенским парнем.

— Прямо здесь? На глазах у всех? — переспрашивает ошеломлённый Хоу Ган, оглядываясь на толпу свидетелей.

— Да, — подтверждает Япин с холодной решимостью. — Это моё условие для прощения. Должны же быть у меня какие-то компенсации за то унижение, что я не успела выйти замуж, а уже стала мамочкой чужого ребёнка⁈ Это во времена моей прабабушки считалось нормальным явлением! Когда было многожёнство! А в современном мире такое является более чем веским поводом для расставания или развода. Времена трёх жён и тысяча девятьсот пятилетый год давно позади.

Она умело манипулирует чувством вины бойфренда, прекрасно зная его слабые места.

Хоу Ган медленно поворачивается в сторону Лян Вэя, мысленно взвешивая все за и против.

На одной чаше весов — публичная драка в общественном месте, на глазах у огромного количества студентов. Серьёзнейшее нарушение дисциплины и общественного порядка — для строгих китайских норм поведения. Возможные последствия: испорченная репутация семьи, долгие разборки с полицией и штраф.

На другой же чаше — отношения с Япин и будущий брак. Если сейчас он проявит слабость, даст заднюю и откажется выполнять её условие, она никогда ему этого не простит. А ведь она действительно имеет полное право требовать какой-то компенсации за унижение — далеко не каждая китаянка согласится выходить замуж за мужчину с нагулянным во время их отношений внебрачным ребёнком.

Наличие незаконнорождённого ребёнка на стороне снижает его ценность и привлекательность как потенциального мужа в глазах любой невесты из приличной семьи. Если, конечно, этот ребёнок действительно от него.

Хрустя костяшками сжимающихся кулаков и мысленно готовясь к неизбежному, сын налогового чиновника начинает хмуро, целенаправленно приближаться к потенциальному противнику.

Студенты расступаются перед ним, освобождая проход.

— Ничего личного. Как и в тот раз, мы просто оказались по разные стороны баррикад. — произносит Хоу Ган, останавливаясь в паре метров. — Ты сам всё слышал. Тогда я был пьян и тебе просто повезло. А сейчас, извини, но так легко не выкрутишься.

— Хорошо подумал? — спокойно спрашивает Лян Вэй, поднимаясь со своего места.

Глава 7

Не желая тратить времени на бессмысленную болтовню, Хоу Ган делает резкий шаг вперёд и коротко, от бедра выстреливает сжатым кулаком в голову Лян Вэя. Удар идёт быстро и профессионально — сын налоговика рассчитывает застать противника врасплох, используя эффект внезапности и преимущество в росте.

Но в конечной точке траектории, где должна оказаться голова противника, встречается только пустота.

Лян Вэй, пронырнув классическим боксёрским маятником под рукой нападающего, предсказуемо для тех, кто понимает в защите корпусом, выпрямляется у локтя более рослого Хоу. Движение отточено, филигранно — чистая выверенная механика, чувство дистанции и наработанный автоматизм.

В разрез возвращающейся после промаха руки противника Лян Вэй всаживает классический ответ — над локтем, между кистью и плечом. Ударная часть кулака врезается в точку, где верхняя губа переходит в небольшую ямочку под носом — филтрум, насыщенный множеством нервных окончаний.

Попадание считается идеальным и эталонным при работе голыми руками: даже если верхние передние зубы не посыпались, всё равно гарантирован минимум нокдаун. С поправкой же на кулак без смягчающих перчаток, нокдаун предсказуемо трансформируется в достаточно тяжёлый по меркам спорта нокаут.

Голова сына налоговика откидывается назад. Его глаза теряют всякий фокус. Ноги начинают скручиваться по спирали, корпус падает вперёд, с глухим гулким стуком обрушиваясь на пол между рядами сидений.

— Офигеть! ***! — потрясённо выкрикивает кто-то из студентов.

— *** *** ***! Кто успел заснять? Скиньте видос, — кричит другой голос.

Лян Вэй спокойно поднимает портфель с пола. На его лице нет абсолютно никаких признаков возбуждения, торжества или даже удовлетворения — только отстранённость.

К сожалению, происшедшее — лучшее из всех возможных решений сложившейся ситуации. Именно так, одним ударом. Теперь никто не сможет обвинить его в нарушении общественного порядка или развязывании драки, ведь всё, что он технически сделал — это правомерно защитился от неспровоцированного физического нападения. Никакого административного штрафа или дисциплинарного взыскания от университетского руководства не последует при наличии такого количества свидетелей и видеозаписей.

Студенты в огромной аудитории мгновенно разделяются на два непримиримых враждующих лагеря.

Первые — кто терпеть не может выскочку из провинции по определению, считают его типичным деревенским быдлом. Тот факт, что Хоу Ган даже не смог коснуться противника, их искренне огорчает. Свинопасу, по их глубокому убеждению, совершенно не место среди столичных студентов, за спинами которых — далеко не