Вторичка - Эра Думер Страница 49

– Слушай, Ян, – сказала я, глядя в драконьи глаза одной из голов Горыныча, изображенного на капоте, – хочешь покататься на настоящих американских горках?

– А меня не лишат водительских прав? – Бог переводил плутовской взгляд с авто на меня; он заранее знал, что я хочу предложить.

– Это останется строго между нами.

Не сговариваясь, мы запрыгнули в салон внедорожника; Ян приказал расстегнуть ремни и не соблюдать технику безопасности, чтобы полет в центр озера прошел как по маслу. Напарник без труда завел машину, разогнался на приличное расстояние и, как перед взлетной полосой, выдержал паузу, выжимая педаль газа. Мотор недовольно зарычал – совсем как настоящий трехголовый змей. Впереди простиралась свободная от деревьев дорога, ведущая к самому горизонту. У меня задрожали коленки: смелость, вызванная порывом, начинала покидать меня.

– А вдруг я ошиблась?

Ян, глаза которого глядели безрассудством Рейепс, сжал руль до скрипа и осклабился:

– Дважды в одну реку не зайдешь, Иголочка.

И Горыныч сорвался, взметая облако дорожной пыли, а через мгновения, которые растянулись на минуты, мы с богом взлетели и камнем упали ровно в центр озера.

* * *

Я падаю на дно, выпуская изо рта цепочку пузырей. Поворачиваю голову и замечаю сквозь пелену своих волос тонущий внедорожник.

И тогда…

Меня пытался вытянуть человек с одним из его лиц. Вчера во сне ко мне явился посланник Мары. Сколько их будет – притворщиков? И найдется ли среди маскарада Янусовых лиц та маска, которой я поверю?

Тонем. Всплыть наверх означало сложить оружие, вернуться в Лимб и слоняться по пластиковому лесу, пока Вселенная не схлопнется сама. А достигнем дна, и, я верю, Ян оттолкнется. Как сейчас, вытянув из салона затонувшей машины, из зарослей тины, из сети интриг, в которую заманиваю не хуже черных вдов. Пока бог вырывает нас из озера печали, я начинаю еще больше изнывать по тому, что было до смерти.

По-другому уже не будет.

Звуки обретали смысл, а объекты – форму. Вернулся слух, я расслышала два резких вдоха, кашель, дыхание, переливающееся в задорные смешки. Нас выбросило на песчаный берег днем: озеро окружала рогоза, периодически распадающаяся на квадраты. Голубизна небес была подернута зернистым шумом, по которому броуновским движением в ускоренной записи перемещались облака. Яшмовый осенний лес простирался по ту сторону водоема, переходил в зиму чуть правее, а за нами расцветала весна. Площадь делилась на четыре сезона и двенадцать месяцев, и, если посмотреть с высоты птичьего полета, озеро напоминало часы.

«Мой день рождения должен быть сегодня… наверное. Нарочно не придумаешь».

Я валялась без желания вставать с теплого берега ближайшие пару часов. Любовалась уцелевшим коллегой и оставшимися в живых нами. Ян остановил взгляд на моих губах, на родинке под правым уголком, в которой притаилась точка невозврата, что мы вот-вот пересечем.

Он перевернул меня на спину, оседлал, как чучело Мары, и я, насквозь промокшая, но согретая его пламенем, кинулась сдирать с Яна всю одежду. Отлетело потяжелевшее пальто. Я жестоко расправилась с пуговицами рубашки, скуля от нетерпения. Бог оголенной грудью прижался ко мне и, имея более высокий уровень самоконтроля, в отличие от пылкой неопытной девственницы, невесомо коснулся мочки уха, линии шеи, спускаясь ниже и глубже, утопая без стеснения во всех впадинках, углублениях и нишах моего тела.

Я подставлялась, прогибаясь в спине, под звездопад Яновых поцелуев. Хотелось ощутить его полностью, чтобы он заполнил мой мир, но хватало и губ, которые оставляли следы внимания на моем теле. Напарник вскружил мне голову, и я расстегнула пуговицу своих штанов, хмурясь от прилипшей к коже ткани. Вера! Вера! Бе-ля-ева! Окстись! Ты же не из таких девчонок, что готовы отдать самое ценное в обмен на толику внимания и милое прозвище…

«Нет, я не такая… – пронеслось в голове, пока Ян оглаживал мой живот под одеждой, лаская кожу горячим дыханием. – Я хуже».

– Прямо Джек и Роза… Если бы Джек реально выжил, хи-хи. Забавное совпадение! В кино это называется «пасхалка», поняли, да?

Я подскочила с такой прытью, что стукнулась лбом о Яновы губы. Он прикрыл их, заодно скрывая ехидную улыбку. Нет. Нет-нет. Только со мной могла приключиться такая дурацкая история! А голосок гламурной кисы узнаю и через столетия. Подтянув лямку лифчика и выбравшись из-под Яна, я заправила волосы за уши и подняла взор на возвышение берега. На краю, подбоченившись, стояла утонченная девчонка с копной медных волос, собранной в два хвостика.

– Ди? – Меня накрывали смешанные чувства, а оттиски поцелуев болезненно нарывали на коже, требуя продолжения. Заметив свои расстегнутые джинсы, я поспешно поправилась.

– Ты снова назвала меня Ди! – дурила заскакала на месте, тыкая в меня пальцем. – Слышал, красавчик? Твоя девчонка – моя подружка!

Ян, не потрудившийся даже застегнуть рубашку, развалился на песке и снова бесил меня. Все возвращалось на круги своя. Это вызывало у меня искреннюю ухмылочку.

– О, это же Вы, я прошу прощения! – Диана съехала с оврага, как сноубордист с горы, и подбежала к богу. Она села перед ним на колени, подняв фонтан из песка, и бесцеремонно схватила за руку. Я теребила травинку, поигрывая желваками, вдалеке. – Простите, э-э, господин бог-ликвидатор, что моими руками было совершено столь богохульственное преступление! Это все из-за…

– Ты же купидон с луком, – расплылся в улыбке Ян, и я вырвала травинку. – Прощу только при одном условии, – напарник нажал на кончик носа макета, – не расшаркивайся передо мной. Милашкам это ни к чему.

– Я тебе завидую, – повернувшись ко мне лицом, Диана произнесла это громким шепотом, отгородившись ладонью. Снова повернулась и уперла руки в бока: – Что ж, долгие проводы – лишние…

«Сколько раз за день я услышу эту чертову пословицу?» – подумала я, но сердце непривычно сжалось. Мы с Яном переглянулись, он получил мой кивок одобрения и вновь поглядел на Ди, жмурясь от солнца:

– Этаж отключен, солнышко. Тебе тут делать нечего. Ты не жилец. Поэтому собирай свои модные шмотки и присоединяйся к каравану Агентства Иномирной Недвижимости.

Не веря своему счастью, девушка вылупилась на меня.

– Я не против, – сказала я с легкой улыбкой.

С рыжей клоунессой, которая быстро нашла общий язык с долговязым клоуном, отправилась на Третий этаж. Обещанный кризис, к которому Ян подводил меня еще в Испании, не пугал в сравнении с непредсказуемым безумием Четвертого. После смерти Яна, как мне казалось, будет и море по колено. Дорогу осилит идущий.

Ян поднялся по прогнившим ступеням крыльца заброшенного дома.