Вторичка - Эра Думер Страница 50

Мы с Дианой стояли внизу. Девчонка поправила джинсовый джемпер и показала мне большой палец. Я же, поглаживая себя за локоть, посыпала голову пеплом за то, что совершила кровавое преступление, упав в омут чувств, в котором топила Яна. Нечистого, скрытного, показывающего лишь четверть айсберга, на который оголтело несся мой «Титаник». Но он молчал. А я лгала. Это плохо. Я ведь едва с ним не переспала.

Я покусывала ноготь, пока Диана возбужденно болтала про деревню и то, как она будет скучать. Ян к тому времени вскрыл дверь на следующий Этаж – времени требовалось чуть больше, чем при горизонтальных перемещениях, но мой друг сегодня установил рекорд.

– Дамы вперед, – сказал напарник.

Я поставила ногу на ступеньку, но гнетущая тишина заставила обернуться:

– Ди, ты идешь?

– Да, я… – Девчонка украдкой смахнула слезы. – Я иду.

– Что случилось, солнышко? – спросил бог.

– Уже ничего, я подумала о Беатриче и Вергилии… О ребятах из деревни…

Смутившись, я вернулась к девочке и кратко обняла ее, чтобы быстро отстраниться и затараторить:

– Ты же знаешь, Вергилию суждено оставить поэта перед Эдемом. А Беатриче в нашей интерпретации никому не принадлежит, но ее доброта всех вдохновляет. – Я отвела взгляд от влажных глаз Дианы. – Они останутся в Чистилище, потому что их миссия выполнена. Они довели нас до Райских Врат, а теперь оставим их в покое – пусть насладятся своей весной вдвоем, как возлюбленные.

Я замолчала, ожидая от Яна какой-нибудь колкости, но мой друг прислонился к дверному косяку, собрав руки на груди, и с отстраненным выражением смотрел на меня. Это тоже наша последняя весна, Янус?

Лучница кинулась в объятия, растирая тушь и слезы на моей толстовке; она плакала навзрыд, пока я гладила ее по волосам, силясь не кидать взоров на напарника. Мое внимание привлек шорох в кустах. Никто, кроме меня, его не услышал: Ди, выплакавшись, вытирала щеки и шла в дружелюбно разведенные руки Яна. Обернувшись в тревоге, я не обнаружила ничего, кроме плоских деревьев, толщиной в лист картонной бумаги, роя мух над кучей перегноя и желудей из папье-маше.

– На наш пляж любуешься? – протянула голубоглазая язва, провожая макет в арку. – Жаждешь продолжения?

Я прошла мимо, закатывая глаза, и ответила насмешливо:

– Мечтаю! – Торопливо шагнула во тьму, освещаемую прямоугольником дверного проема.

– Так и знал… – Ян пропустил меня и захлопнул дверь, не оставив источника света. – Жаждешь.

Глава IX. Терминал

Все утро я провела с головной болью. Мало того, что Ян заинтриговал меня мистическим «кризисом Третьего этажа», на котором, судя по всему, едва не погиб Чернобог, так еще и случилось шумное пополнение в команде. Ничто так не объединяет двух людей, как глумление над третьим, и им оказалась я. Между ушей будто проложили тоннель, по которому туда-сюда гонял локомотив: поезд Ян – Ди дальнего, блин, следования.

Засунув руки в карманы, я вытянула ноги на неудобном сиденье и откинула голову. Открыла начиненные «песком» глаза: ряды жестяных лавочек с подставками под багаж, киоски с газетами и беспошлинной торговлей – свет горел, но людей не было. Под потолком – табло DEPARTURES с десятью строчками одинаковой надписи:

FLIGHT ??? – 33:82 – THIRD – FLIGHT CANCELLED

Я воткнула в уши наушники и щелкнула плеером. Заиграл трек, который врубил «бог из Мерседеса», пока переправлял моих обидчиков на север. Встреча в «Бургер Квин» и последующие перипетии судьбы казались почти позабытыми событиями – застрявшими в кривой сети сбрендившего календаря, что перелистывался со страшной скоростью: то лето посреди зимы, то все сезоны в одной локации… И в центре временнóго бедлама восседал Его Величество Янус Двуликий.

«Бешеный ритм. Не поспеваю».

Нахохлившись, я прикрыла глаза и утонула в мелодии. Мой позорный секрет – ширпотреб про любовь, который исполняла певичка без таланта и голоса. Уголки губ приподнялись в блаженстве. Песня с рифмами «лай-ла-ла-лай-ли-лай, с милым и в шалашике рай» уносила меня в далекие дали.

– Че слушаешь? – Ди вытащила из левого уха наушник и вставила в свое. – Мамочки! Лина Дождь! Я ее фанатка!

Сердце замерло – вынырнув из музыкальной медитации, я уставилась прямо перед собой, заливаясь румянцем по самые кончики ушей. С целью во что бы то ни стало заткнуть рыжий метеор, прежде чем она привлечет внимание сверхновой дылды, я приценилась, чем бы отвлечь или стукнуть макет.

– В шала-ашике ра-ай! – напевала она.

«А вот чисто теоретически, попаду ли я в Ад, если придушу нежить?»

– Янчик! Ян! Иди к нам! – Диана вынула наушник и поманила рукой. – Тут у Веры обалденная песенка играет, ты заценишь!

На моем лице застыла посмертная маска Под аккомпанемент горлопанки Лины Дождь. Слов было уже не разобрать. Аура перед апоплексическим ударом, полная потеря ориентации в пространстве – пошатнулся мир. А, нет, не мир: просто Ян шлепнулся рядом, сотрясая долговязой тушей весь ряд. Подарила отсутствующий взор напарнику, который уселся по правую сторону от меня и, прижав к уху наушник, покатился со смеху над песней. Я зажала руки между колен и с блаженной улыбкой глядела перед собой. Наушники растянулись: слева подпевала Диана, а справа хлопал себя по животу бог и, не в силах отдышаться, гладил меня по плечу. Самурай достал из ножен катану – щелчком вытащила штекер из плеера, не меняя каменного выражения лица.

– Ой, батарейка, что ли, села? – Ди подула два раза в наушник и опустила уголки губ вниз. – Печаль.

Ян закинул руку на спинку моего сиденья и, подтянув брюки, расставил ноги. Я стиснула плеер в руках и не шелохнулась, как манекен, которого наряжали к витрине, когда макет осторожно подсунула в ладонь клубок наушников.

– Сколько прошло времени с тех пор, как мы зашли на Этаж? – спросила я, сбросив оцепенение.

– Восемнадцать минут, – сказал Ян, остановив взор на электронных часах между табло прилетов и вылетов. Он подлез под лицо и с издевкой просмаковал каждое слово: – Ты же утверждала, что у тебя железное терпение и первыми сдадимся мы с Дианой?

Я не желала признавать поражение:

– У вас с Ди шило в одном месте. Вы сломаетесь. А я привыкла к спокойному времяпрепровождению без беготни от обезумивших поездов.

Даром храбрилась! Только мы вошли на Этаж, первым делом обследовали аэропорт, но не обнаружили особых подсказок, кроме подозрительного табло вылетов. «Прилеты» не подсвечивались, а следов присутствия на плане Консьержа не обнаружилось. Я выдвинула предположение, что, раз мы в зоне ожидания, суть испытания – ждать. Когда мы летали с семьей на курорт, подолгу торчали в зоне вылета,