Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн Страница 44

– И что теперь? Как мне тебе помочь? Можно мне хотя бы избавиться от твоего бывшего? – раздраженно огрызнулся демон.

– Нет. Это ведь не решение проблемы.

– Ох, а по-моему, впол… эй! – Он снова заработал тычок в ребра.

– Знаешь… Мы с Торбеном расстались несколько лет назад, и тем не менее… ай, не знаю… – Мона вздохнула. – И почему только люди такие душные?

– Ты меня спрашиваешь? – Бальтазар приподнял бровь, и Мона усмехнулась, хотя прозвучало больше похоже на фырканье. С этой точки зрения, по сравнению со школьными временами среди людей, с нежитью она чувствовала себя гораздо комфортнее, а в присутствии одного демона даже совершенно нормально.

Они оба перевели взгляд на проход в коридор. Мона видела несколько теней, молодых людей, которые в этот момент снимали куртки и под руководством Амелии переобувались в тапочки, неприятно блестящие и сияющие розовым цветом. Мона покосилась на дорогие кожаные туфли Бальтазара, он проследил за ее взглядом.

– Лучше сделай так, чтобы она этого не видела, обувь в доме – ее заклятый враг, – предупредила Мона, размышляя, как ей заставить его надеть плюшевые тапочки в форме зайчиков и не стоит ли попробовать хотя бы ради того, чтобы это сфотографировать.

– Это он?

– М-м?

Один молодой человек незаметно вытянул шею в ее сторону. Короткие каштановые волосы с таким огромным количеством геля, что они блестели в тусклом свете прихожей и наверняка были ужасно колючими. Мона отметила, что он стал еще более худым и долговязым. Трехдневная щетина ему действительно шла, однако еще она заметила, что в ней не возникало больше ни малейшей искры симпатии, и от этого с облегчением выдохнула.

– Да, это он.

– Разреши мне хотя бы его проклясть. Тогда, вместо того чтобы смеяться, он весь вечер будет хрюкать, – с ухмылкой предложил Бальтазар.

– Он и так это делает. Но спасибо. – Она ощутила, как спадает внутреннее напряжение, все-таки теперь она не одна с этим дурацким вечером игр и своим бывшим, которого так часто мечтала отправить в ад. Сегодня он, по крайней мере, познакомится с правящим там демоном.

Мгновение спустя в маленькой комнате перед Моной появилось пятеро бывших одноклассников, и, в отличие от Амелии, их первое впечатление о Бальтазаре было связано с привычной реакцией. Вероятно, благодаря стильному пиджаку, водолазке и дорогим брюкам.

Ожидаемый момент, когда все просто смотрят друг на друга, продлился недолго, в придачу к нему шли открытые челюсти, блуждающие взгляды и учащенное сердцебиение. Мона видела, что они хотели сбежать, но не могли. Люди чувствовали демонов, разрываясь между страхом, благоговением и притяжением. Способностью чувствовать сверхъестественное обладали все, не только ведьмы и колдуны, но этот инстинкт был недостаточно силен, чтобы выйти за пределы бессознательного. Обычно демона человеку выдавал запах.

Да, возможно, соседу, который часто несет всякий бред и дважды в день включает пожарную сигнализацию, совсем не мерещился аромат карамелизованных апельсинов с пасхальным костром. Возможно, он просто чувствовал исходящий от арендодателя аромат через весь коридор. Все знали, что владельцы нуждающихся в ремонте особняков в центре Франкфурта вели себя бесчеловечно, однако никто не догадывался, насколько бесчеловечно. К тому же все это объясняло, почему в городских парках воняло сгоревшими мусорными баками, хотя огня никто не видел. Не все демоны приятно пахли. Адские создания, которые ночью бродили по паркам, не принадлежали к верхним дьявольским уровням. Бесы низшего уровня были похожи на мелких преступников. А когда после этого утром человек отправлялся на пробежку в парк, то сталкивался с их экскрементами, которые ошибочно приписывались бедным собакам.

– Черт, – тихо пробормотала Мона, после того как мило всем кивнула, а хмурый взгляд Бальтазара позволил пропустить приветствие. Она нервно заставила себя улыбнуться и вдруг столкнулась с Торбеном, которого демоническая аура, к сожалению, не остановила. Есть люди, которые топтали все вибрации, какими бы дьявольскими те ни были.

Он демонстративно закинул руку на плечи своей спутнице, которая последовала за ним с явным нежеланием и, очевидно, предпочла бы оказаться где угодно, лишь бы не рядом с Бальтазаром. Мона вспомнила девушку: та училась в параллельном классе. Каштановые волосы, темные глаза, симпатичное круглое личико. Торбен гордо сверкнул зубами и подвел свою новую девушку к Моне, как племенного пуделя к столу жюри.

– Как приятно снова с тобой увидеться, столько времени прошло. Ты наверняка помнишь Мануэлу? – Он говорил с Моной, однако его взгляд метнулся к Бальтазару, который возвышался над ней, как медведь. Когда их глаза встретились, Торбен сначала застыл, а его улыбка приобрела болезненные черты. Он быстро оглянулся на свою девушку. – Солнышко, это Мона, я тебе про нее рассказывал.

Мона придерживалась своей любимой манеры общения: лишь кивнула и приподняла брови. Этим людям она ничего не должна, а этому парню – тем более.

– А это? – многозначительно спросил Торбен, так как Мона явно не собиралась его представлять.

Рука Бальтазара скользнула по ее руке и нашла ее пальцы. Он поцеловал ее в макушку и прорычал:

– Бальтазар Хасс, муж Моны, очень приятно.

Торбен испуганно пропищал: «Что-что?» Его широко распахнутые глаза вызвали у Моны ухмылку. Продемонстрировать своего партнера – примитивная форма соревнования, которая ее никогда не интересовала, поскольку несла с собой много стресса. И главное, это приравнивало союз к успеху, что не только нездорово, но и невозможно. Люди – не символы статуса. И все же… злорадство, как кобольд, заплясало у нее внутри, вероятно, вокруг самовоспламенившегося костра, который состоял из воспоминаний о ее бывшем парне. Это нечто внутри нее украдкой радовалось изменившемуся в лице Торбену.

Мануэла воспользовалась возможностью и утащила своего оцепеневшего парня, чтобы создать дистанцию между собой, демоном и бывшей девушкой. К счастью, Амелия толкнула дверь в комнату своей соседки, и две открытые комнаты уже почти можно было описать словами «просторно» и «вместительно».

– Как долго нам нужно это терпеть? – шепнул на ухо Моне Бальтазар, прежде чем поцеловать ее в щеку.

– Слишком долго.

Глава 15

Четыре в ряд, один мимо!

Как только квартира заполнилась, Амелия начала кружиться по комнатам и раздавать всем стаканы с пуншем. Мона тут же залпом проглотила переслащенный напиток. И тем самым насмешила даже Бальтазара. Он отказался от отвратительно пахнущего подмаренником сиропа и отдал свою порцию ей. Как бы дурно ей самой ни становилось от этого запаха, она приняла ее с благодарностью.

Итак, вокруг низкого журнального столика собралось в общей