По ту сторону огня - Ева Вишнева Страница 42

– Прикончим мальчишку, слишком он хилый. А девку отведем в лагерь. Наши дохнут, скоро за хозяйством смотреть некому будет.

– Не пойду! – возражаю я.

– Да кто тебя спросит, малявка?

– Я откушу себе язык!

– Смелая девочка, – мужчина со шрамами смеется. У него необычный голос, заставляет всех остальных умолкнуть; даже пустыня словно замирает, вслушивается. – Ладно, сопляки. Устроим поединок. Ты, – он приближается, хватает Диего за плечи, отводит в сторону, подальше от меня. – Будешь драться с Трехпалым. Победишь, и мы примем, лишнего слова не скажем. Хотя ручки у тебя слишком нежные для сына кузнеца.

– Я готов драться. До первой крови?

– До смерти.

Я едва не вскрикиваю. Диего не сможет победить, он слишком устал, давно не ел и не пил. К тому же запястье опухло.

– То есть вы позволите мне убить одного из ваших?

Мужчина со шрамами наклоняется к Диего, что-то тихо говорит – я смогла различить только слово «обмен». Помедлив, Диего напряженно кивает.

– Дайте ему хотя бы напиться!

– Это можно, – мужчина со шрамами отстегивает флягу с пояса. Взглянув на меня с благодарностью, Диего припадает к ней, долго пьет, дергая кадыком.

В следующую секунду толпа растекается, образовывает круг. Вперед выходит человек, которого назвали «Трехпалым». Кожа его белая, с синеватым отливом, голова с проплешинами. Грузная перекошенная фигура – словно в этом теле когда-то переломали все кости, и они срослись криво, неправильно. Серое лицо, водянистые глаза.

В сумерках мне приходится напрягать зрение, подмечать детали.

Трехпалый. Одна рука нормальная, а вторая длинная, почти достает до колена. Оканчивается тремя отростками, смутно напоминающими пальцы. Меня передергивает: в который раз вспоминается чудовище, притворившееся Лилией.

Диего снимает рубашку, отбрасывает в сторону, обнажая подтянутый торс с развитыми мускулами. Человек со шрамами объявляет начало боя.

Тело на тело. Удары. Напряженные лица, пот по вискам, по лбу. Когда Диего опрокидывают на землю, я закрываю глаза. За спиной люди что-то хрипло выкрикивают – видимо, поддерживают своего. «Грифы и стервятники, – думаю про них. – Больше никто не смог бы выжить в таком месте».

Не открывая глаз, я опускаюсь на песок.

Из кого-то выбивают стон, кто-то падает.

Как странно. Бал, ожидание встречи с Аланом – кажется, будто это было в другой жизни. С кем-то еще, не со мной. Едва ли сутки прошли, а все так изменилось. Еще вчера я точно знала, от чего умру, а теперь могу лишь гадать.

Внезапно толпа затихла. Сердце оборвалось: все закончилось? Нет, борьба продолжается, слышатся удары, рваное дыхание. Только люди, образовавшие кольцо, молчат. Я осмеливаюсь открыть глаза как раз в самый страшный момент: Диего опрокидывает противника, тот хрипит; из горла вместе со слюной толчками выходит кровь. Поднявшись, Диего плавным движением сворачивает противнику шею.

Кто-то цепляет меня под мышки, вздергивает на ноги. «Ну что, малявка? Рада?» – хриплый голос в самое ухо. Я поворачиваю голову и оказываюсь лицом к лицу с человеком со шрамами. Глаза у него в красных прожилках, с грязно-желтыми радужками.

Резко отстраняюсь; остальные начинают смеяться, когда я, споткнувшись о собственную ногу, теряю равновесие и снова оказываюсь на песке. «Бу!» – то ли в шутку, то ли всерьез один из людей пошел на меня, высоко поднимая колени, грозя затоптать.

– Хватит, – громко просит Диего, и его слушают.

Я думаю о том, что нужно встать, броситься к нему в объятия… Ведь так поступила бы влюбленная девочка? Но мертвое тело со свернутой шеей так близко, а перед глазами то и дело встает заплаканное лицо Лилии. Тогда Диего легко убил чудовище, теперь – жителя пустыни. Ни разу не потерял самообладания; стоит весь в поту и крови, с трудом переводит дыхание – но на лице ни тени растерянности, страха или смятения.

– Пойдемте, голубки.

Время, до того казавшееся застывшим, будто муха в янтаре, ускорило свой бег.

Притупилось ощущение, что происходящее – ночной кошмар, далекий от реальности. Теперь мы точно знали, что в этой пустыне, кишащей чудовищами, живут люди. Оставалось выяснить, какие они.

Нас ввели внутрь жука-повозки. Я огляделась, не вполне понимая, что именно вижу: внутри оказалось пусто, с потолка свисали странные отростки, похожие на порванные жилы. Они светились слабым голубоватым светом, который уродовал лица, мазал черным под глазами и носом. Пол и стены – бока и брюхо? – состояли из сцепленных пластин. Словно выпотрошили жука-носорога (летом ими кишел весь Алерт), точнее, его многократно увеличенную копию.

Мужчина со шрамами потянулся к одной из светящихся жил, дернул: наполовину утопленная в песок пластина медленно поползла, закрывая проем. Мы с Диего удивленно переглянулись. Пол закачался: жук поднимался на ножки.

Люди рассаживались вдоль стен, мы с Диего присоединились к ним, но выбрали отдаленное место.

– Что же, теперь мы влюбленные?

– Простите. Это была глупая идея.

– Не извиняйтесь. Вы были напуганы, однако сумели взять себя в руки. И придумали что-то… оригинальное, но правдоподобное. В тот момент я бы лучшего и не придумал.

– Считаете, нам поверили?

Диего вдруг положил руку мне на затылок, притянул ближе – и поцеловал! Сердце подступило к горлу, кровь зашумела в висках. Мне стало страшно и неприятно, захотелось отстраниться, вырваться. Но вместо этого я сидела не шевелясь. В мыслях набатом било: «Но ведь он только что убил человека, он весь в его крови».

– Теперь, может, поверят, – Диего отстранился. – И еще: нам нужно перейти на «ты». Ведь странно, что сын кузнеца и дочь торговца, да еще и влюбленные, так сдержанны в разговорах.

– Ты! – прошептала я едва слышно. – Не делай так больше.

Диего гортанно рассмеялся.

Я почти стерла рукавом незнакомый привкус со своих губ, когда к нам подошел один из жителей пустыни. Сел рядом на корточки, сгорбился. Принялся объяснять, коряво и нескладно, что мы направляемся в поселение и что жилы освещают не только механического жука, но и шатры. Они никогда не гаснут, ни днем, ни ночью.

– Откуда взялись эти жилы? – поинтересовался Диего. – Никогда раньше такого не видел.

Голос жителя пустыни упал до шепота.

– Жилы и все остальное, все вещи, оружие и даже сам жук – все это взяли из тела зверя, – он попытался объяснить, что это за зверь, но ничего не получилось: слова выходили невнятными, переставали складываться в предложения, речь стала похожа на бессвязное бормотание маленького ребенка.

– Как зовут вашего предводителя? Или как он у вас называется? – прервал Диего.

– Главный. Так и зовут. Может, когда-то и было настоящее имя, да он его забыл. И вы свои имена тоже забудьте, раз