Заброшка - Эра Думер Страница 28

Гильгамеш, на которого качнулось дуло энергошотгана, невозмутимо ответил:

– Быстро же ты поддался приказам малолетнего антивируса. Я от тебя такого не ожидал, Партизан Харот. Ты неверно распределяешь силы. В природе дичь нередко устраивает «хороводы», чтобы защитить тех, кто слабее, но мудрее, и чем нас больше, тем наш «хоровод» смертоноснее для врага.

– Ты заблуждаешься, Гил. – Капер подошел к Гильгамешу вплотную, и между мужчинами образовался тонкий, как лезвие, просвет. – Я не часть стада. Даже не хищник. Я – охотник.

Набрав воздуха, я возразила:

– На Первом этаже может поджидать Консьерж, с которым ты в одиночку не справишься.

Как и ожидалось, Партизан переключился на меня и, состроив гнусное выражение, рассмеялся мне в лицо:

– А ты заткнись, сопля! Мебели слова не давали! Безоружная магически неполноценная слабачка, даже умом не блещешь особо.

Поразительно, но меня не задели его слова. Наверное, потому что я сама в них верила. Ликвидация давалась мне с огромным трудом. Несмотря на то, что судьба свела меня с четырьмя сильными союзниками, я по-прежнему оставалась самым слабым звеном. Мне следовало подключить смекалку еще раньше, чтобы не купиться на ловушку музыкальной труппы, не отключиться в дороге, не провалиться в бесконечный кошмар, срежиссированный больным подражателем Ридли Скотта. Терпеть не могу «Гладиатора», и что люди в нем находят? Разве что актеры отлично играют: Хоакин Феникс прекрасно вжился в роль императора Коммода.

«И о чем я думаю в такой момент?» – подумала я и устало улыбнулась. Досадно, что во время «черной полосы» нельзя уйти в отпуск.

Зато мои отстраненные размышления привели меня к ясной мысли, которую я тут же озвучила:

– Этаж и есть Консьерж. Твои же слова.

– Дальше что, лысину мне под шляпу!

– А то, пустоту тебе в голову, – вскипела я, – что Хранитель не может быть и рубильником, и Консьержем, и Этажом. Либо ты ошибся в расчетах, либо где-то нас нагрели. – Я зыркнула на Хранителя, преисполненного безмятежности. – Что-то не сходится.

Капера перекосило от злости, он замахнулся прикладом, вывалив на меня поток оскорблений за то, что я «посмела ему перечить и умничать», – все случилось в один миг, стоило мне зажмуриться. Открыв глаза, увидела, что оружие ударилось о предплечье Яна: его рука дрожала, но он смотрел на Партизана так, что не давал повода усомниться в собственной силе.

– А, щенок! – закричал Харот. – Крутишь хоровод вокруг слабой особи, хотя сам еле на ногах стоишь. Рассчитываешь на спаривание?

– На… что? – макет не отпускал, но фраза сбила его с толку.

У меня екнуло сердце: не приведи бог каперу брякнуть про любовь, и Ян сломается. Я выступила вперед в попытках остановить беспредел, но вмешался Гильгамеш: он прицелился Партизану Хароту в спину из энергошотгана, в дуле которого созревал белый комок света.

– Прости, мне очень не хотелось бы делать это.

Уголок губ Харота дернулся в усмешке. Не поворачивая головы, он сказал:

– Напомнить, как ты напрашивался ко мне в команду, щегол? Как умолял, чтобы я взял тебя, ты, тридцатипятилетний лоб, магически неполноценный огрызок, недостойный даже дома иметь!

Мне померещилось, что маска учтивости Гильгамеша в тот момент «съехала», обнажив растерянное лицо, искаженное болью. Я опустила взгляд на палец капера, погладивший сенсор «крючка», но на переднем плане промчалась фурия и снесла Харота. Раздалось два жестких удара, и Партизан Харот, как был на спине, вырубился с окровавленным носом.

Я подняла взгляд на фигуру Инанны, склонившейся над ним: она потерла костяшки, стянутые кожаными перчатками, и обратила на нас взор из прорезей маски.

– А от молчуньи есть прок, – прокомментировал Ян, расправив плечи.

Гильгамеш сложил оружие и подошел к нам, вымучивая улыбку. Я думала, как его поддержать, но оставила эту мысль – каперу явно не хотелось, чтобы его жалели, тем самым поддерживая слова Харота.

– Вера права, – сказала Инанна. – Перебить друг друга мы всегда успеем. Надо думать, как выбраться.

Я с благодарностью кивнула агенту, и она, избегая общения, занялась связыванием Партизана Харота: стянула мерзавцу руки собственным ремнем. Ян потеребил ухо, хмуро посмотрев на отключившегося Партизана:

– Какой шумный мужик. Где ты его откопал? – он поднял взор на Гильгамеша.

Капер глубоко вдохнул и произнес на выдохе:

– Долгая история. – Гильгамеш сложил ладони домиком и обратился ко мне: – Ты и впрямь нестандартно мыслишь, сказывается опыт консультанта – будем тебя беречь. Когда ты в последний раз пила?

Я посмотрела по сторонам, словно ища ответ в пустынных пейзажах, и пожала плечами.

– Светила шпарят так, что мы очень скоро ощутим все прелести обезвоживания, – сказал, качая головой, капер. – Мы с Инанной раздобудем воды, а вы с Яном расположитесь под деревом в тени. Лучше, чем ничего.

Ян возмутился, что его отправили в ссылку для слабаков, но я напористо повела макет под руку. Инанна с Гильгамешем проверили Партизана Харота и, удостоверившись в том, что он не причинит нам вреда, отправились осматривать наш «аквариум». Подивившись поставленному удару мастера переходов, я села в узкой тени и потянула Яна за собой. Не удержавшись, он свалился – и снова на меня, как в супермаркете. На этот раз я смогла близко-близко рассмотреть осунувшееся бледное лицо, покрасневшие веки, алые от крови губы; услышать, как со свистом входит и выходит из куклы воздух. У меня сдавило за грудиной – подвинувшись ближе к дереву и подальше от Яна, я сказала:

– Не строй из себя героя. Мертвый ты бесполезен.

Макет примостился рядом, скрестил руки на коленях. Оторвал травинку, похожую на лисохвост, и погрыз стебель.

– Вельзевулы исчезли, – начал загибать пальцы Ян, когда я перестала ждать ответа, – мой шифр не разгадан, ты нашла способ добраться до следующей станции. С ветерком. Я, как ни крути, бесполезен.

«Как мне хочется поспорить, но он прав…»

Приложив ко лбу ладонь козырьком, я посмотрела на «двойную» звезду, поджаривающую землю. От духоты голова тяжелела, и проступал холодный пот.

В дерево влетел нож, и я с ужасом посмотрела наверх, ожидая увидеть маньяка Харота с ножом, но это оказалась Инанна. Она извинилась взглядом, вынула лезвие и подставила ладони под струю воды. Округлив глаза, я встала рядом и сказала:

– Как баобаб.

– Вспомнил, что в моем мире растут похожие, – словно извиняясь, произнес Гильгамеш. Он стоял позади меня, дожидаясь очереди. – Вопрос решен.

– Вы молодцы, – кивнула я.

Когда Инанна отошла, я собрала воду в ладони и выпила. Жидкость смочила горло и приятным холодком прошлась по пищеводу. Повторила, а следующую порцию