Духи Минска - Екатерина Стрингель Страница 17

– Ты где был? – с кухни донесся голос мамы, прерываемый шипением сковороды.

– Да так, гулял.

– Гулял, значит? – Мама пришла в зал, грозно расставила локти и уперлась кулаками в бока. – А может, ты мне скажешь, куда пропало рубиновое кольцо моей мамы? Еще утром оно лежало в шкатулке, а сейчас его нет! Ты же знаешь, что это единственная моя память о ней.

– Мама, я бы ни за что! – громко воскликнул Паша. – Это, наверное, Аня взяла поиграться! Вон, видишь, и с расческой твоей играет!

Мама выхватила расческу из рук девочки и сложила руки на груди в замок.

– Анна, сколько раз я говорила тебе, что нельзя брать мои вещи! Это ты взяла рубиновое кольцо бабушки?

В ответ подбородок Ани задрожал, по щеке покатились слезы, и она начала хныкать. Мама повернулась к Паше, указала рукой на дверь и сквозь зубы процедила:

– Марш в свою комнату!

Паша молча встал и ушел из зала, хлопнув за собой дверью, еще сильнее разозлив маму. Он сидел у себя в комнате, обняв колени и слегка дрожа. Парень услышал пронзительный крик сестры:

– Не-е-ет! Мамочка, не надо!

Следом раздался звонкий шлепок ремня. А потом еще один и еще один, сопровождаемые вскриками Ани и тихим плачем.

Паша подорвался и побежал в зал, раскрыл дверь и увидел, как Аня, красная от слез, стоит в углу, а мама прячет ремень обратно в шкаф. В глазах Паши потемнело, ноги подкосились, он пошатнулся, еле удержав равновесие. Оперся о косяк двери и по стенке пополз обратно в комнату.

«Что я наделал? Она этого не заслужила. Я обязательно все исправлю и извинюсь».

Входная дверь в квартиру открылась, и из прихожей донесся голос отца:

– Таня, ты подготовила спальные мешки? Надо отнести в подвал магазина, пока есть время. – Его низкий голос звучал тревожно.

– Подготовила, конечно: лежат в спальне. На кой черт они тебе сдались в подвальном складе? – прокричала мама из комнаты.

Отец замолчал на пару секунд, опустил голову и ответил тихим голосом:

– Буду рад, если ни на кой черт не понадобятся.

Из открытой форточки раздался оглушительный звук сирен.

Минск, май 2013 г.

Настя внимательно смотрела на лицо со впалыми глазницами. Оно казалось радостным и совсем не страшным. Взъерошенные волосы Паши доставали до подбородка, он выглядел лет на шестнадцать. Взрослый, осознанный взгляд под густыми бровями проникал прямо в душу. Полосатый свитер растянулся настолько сильно, что рукава свисали, как у Пьеро, широкие штаны обхватывал ремень.

У Насти все еще тряслись руки, но кричать уже не хотелось. Убегать без оглядки тоже. По какой‐то причине внутри стало очень спокойно, как будто так и должно быть. Это похоже на то, как, заблудившись в лесу, находишь знакомую тропинку, которая ведет домой. И точно знаешь, что там на столе ждет ароматный пирог с яблоками.

– Я… так давно ни с кем не разговаривал… Извините меня. Я… я не знаю, что сказать. Наверное, вы думаете, что сходите с ума? Я тоже проходил через такое: при жизни я видел однажды на улицах города призраки фонарщика, доктора и кота. Тогда я не понимал, что за чертовщина происходит, и сильно испугался. Это так странно говорить с кем‐то, кроме себя. Как вас зовут? – голос Паши звучал с надрывом и постоянно прерывался, как при плохой телефонной связи.

– Настя, – сказала она растерянно. – А… вас? И как вы здесь оказались?

– С-с-с-с… Сам не знаю. Когда‐то меня звали Павел, и я учился в школе. У меня… у меня были мама и папа. И… сестра. Сестра. Нет-нет-нет, вам лучше уйти. – Он начал летать из стороны в сторону и шептать себе что‐то под нос.

– Я хочу вам помочь, – мягко сказала Настя, пытаясь успокоить.

– Нет, это опасно. За вами могут прийти. Они там, наверху. Вы не слышите взрывы? – не унимался Паша и перешел на крик.

– Нет. Наверху тихо. Кто должен прийти? – все так же спокойно ответила Настя.

– Они! – Паша присел в углу камеры, поджав под себя колени, опустил голову и показал пальцем в потолок.

– Тише, все хорошо, наверху все спокойно. Я только что оттуда, и там есть только продавцы и покупатели, – невинно улыбнулась Настя и подошла немного ближе.

– Правда? Вы не врете, чтобы меня успокоить? – Он недоверчиво смотрел исподлобья.

Настя села в углу камеры на грязный бетонный пол рядом с Пашей, подогнув ноги так же, как он, и вытянула перед собой руки. Они все еще дрожали, но уже значительно меньше.

– Клянусь. Можно на «ты»? – Настя впервые посмотрела ему прямо в глаза со впалыми глазницами.

– Конечно. – Паша взглянул в ответ и засмущался.

– Ты можешь мне доверять, – продолжила Настя.

– Чем докажешь? – Он снова стал серьезным и отодвинулся от Насти.

– Ну… я… – Она достала из кармана телефон и открыла фото магазина, сделанное наверху. – Вот, смотри: продавец, живая и здоровая, покупатели с тележками.

– Что это за штуковина? Это бесовщина какая‐то? – Паша уставился на сам телефон, потянулся к нему, но тут же отдернул руку и спрятал в карман брюк.

Настя заулыбалась и начала вертеть телефон в руках перед ним.

– Нет, это такая технология. Как телевизор, только сильно уменьшенный, и картинку можно менять касанием. А еще можно по нему звонить. И фотографировать. Вот, видишь, камера сзади? – Настя перевернула телефон и протянула Паше.

Он внимательно наблюдал за Настей и телефоном, снова попытался взять его в руки, но не смог. Запястье прошло сквозь Настину руку, она вскрикнула и убрала ее, чуть не уронив телефон:

– Ой! Как холодно!

– Извини… Не стоило мне прикасаться к тебе. – Он отсел подальше и опять опустил голову. Настя спрятала телефон в карман и пододвинулась к нему ближе.

– Нет-нет, что ты! Всего лишь приятный холодок. Не обижайся, пожалуйста. – Она снова попыталась наладить с ним зрительный контакт.

Паша никак не реагировал. Спрятал руки в длинные рукава полосатого свитера и сидел неподвижно, словно спрятавшись в кокон.

– Поговори со мной, пожалуйста, – умоляюще заговорила Настя. – Мне правда очень интересно, как ты здесь оказался. Что с тобой происходило до того, как ты очутился в подвале?

Призрак снова поднял голову и посмотрел Насте в глаза. Брови поднялись, а веки округлились. Паша смотрел как будто бы с надеждой, но что‐то в нем переключилось, и он опять отвернулся.

– Это очень долгая история, – пробубнил он.

– Я никуда не спешу. Можешь рассказать мне все, что захочешь, – Настя обхватила себя руками, спасаясь от холода.