София и мышиный лорд. Возвращение в Волшебные миры - Муни Витчер Страница 12

– Держись крепче, плечи у меня широкие и крепкие, я побегу очень быстро. Вперёд!

Нестись по лесу то бегом, то вприпрыжку до самой Корумериллы было делом нешуточным. Гролио и не думал сделать передышку: мышиный лорд был его другом, и он никогда бы себе не простил, если бы с ним что-то случилось. София так боялась упасть с плеч великана, что во время прыжков закрывала глаза, всем телом ощущая, что ночной ветер может утащить её с собой. Прочь от Волшебных миров, прочь от тревоги, которая поднималась в ней, когда она думала о лорде Бадди Батлере.

Высоко вверху в бледном свете луны парил воздушный шар. Он двигался по небу медленнее, чем великан по земле, но пункт назначения у них был один. Все хотели снова увидеть лорда Бадди Батлера и извиниться за то, что оставили его одного. Небо на горизонте светлело, звёзды уступали место рассвету, и робкое солнце посылало на землю первые лучи. Заря окрасила огромную крышу Корумериллы в розовый цвет.

– Мы почти на месте… осталось недолго, – задыхаясь, произнёс Гролио.

Великан вспотел от стремительного бега, и София уже знала, что он скажет своему другу, чтобы попросить у него прощения.

Выбравшись из леса, Гролио в несколько прыжков добрался до дома, окружённого жёлтым плющом. Чародейки больше не освещали его огромную вывеску, наступил день.

София слезла с плеч Гролио и, подбежав к дому, принялась громко звать мышиного лорда:

– Лорд Бадди Батлер… Сэр Бадди… вы здесь?

София уже стояла на пороге, но ей никто не отвечал. Она бросила взгляд на диван, потом заглянула на кухню и наконец, подняв глаза, увидела небольшой ствол дерева, вставленный в высокий книжный шкаф.

– Да, он там. Спит, – подтвердил Гролио, который с высоты своего гигантского роста сразу увидел мышиного лорда.

София взяла лестницу и вскарабкалась наверх до полки, на которой стояла кровать лорда Бадди Батлера. Гролио возвышался позади её, ему не терпелось разбудить своего сварливого друга. Но, едва коснувшись кровати пальцем, великан замер, охваченный нежностью и тронутый представшей перед ним сценой. Сэр Бадди блаженно сопел, его очки съехали набок, а в лапках была зажата маленькая раскрытая тетрадь с исписанными страницами и рисунками.

София тоже немного разволновалась.

– Он так крепко спит. Что мне делать? Разбудить его? – спросила она, повернув голову к огромному лицу великана.

– А мы для чего сюда пришли?

Гролио нервничал. Ему казалось очень странным, что мышиный лорд до сих пор не заметил их присутствия. Крепкий сон, ничего не скажешь.

София дотронулась до усов лорда Бадди, но он лишь забавно скривил мордочку.

– Сэр Бадди, это я, – тихо сказала девочка.

Мышиный лорд приподнял веки, растянул рот в улыбке и мечтательно пробормотал:

– Белая Дама… моя великолепная Белая Дама… Мэри Брэгг, наконец-то…

– Белая Дама? Мэри Брэгг? Это я, София. О какой даме вы говорите? Вам… вам снова приснился кошмар?!

– О… а где моя любимая Мэри Брэгг? – пробормотал лорд Бадди, вытаращив глаза.

Он вскочил и уставился сначала на девочку, потом на Гролио. В другой ситуации выражение, застывшее на лице великана, вызвало бы у Бадди Батлера весёлый смех. Моховые губы Гролио дрожали от умиления, а фиалковые глаза увлажнились.

Но сейчас лорд Бадди Батлер первым делом прижал к груди свой драгоценный дневник. Он боялся, что тайны, написанные на его страницах, будут раскрыты. Настороженно глядя на друзей, он начал бормотать непонятные слова, подтверждая худшие опасения Софии. С лордом действительно творилось что-то неладное. Он совсем не был похож на властного и сурового мышиного лорда Волшебных миров. Словно сны, которые он видел, каким-то загадочным образом меняли его характер. София вспомнила слова леди Маргарет. Она тоже слышала, как лорд Бадди выкрикивал имя таинственной Мэри Брэгг. «Кто она такая? Как она связана с кошмарным сном?» – подумала София.

– Успокойтесь, сэр Бадди, прошу вас. Расскажите мне, что с вами происходит!

В голосе девочки слышалось искреннее сочувствие.

– Ничего со мной не происходит! И вообще, что вы тут делаете? – пробубнил мышиный лорд, поправляя очки.

– Мы волновались, когда не нашли вас на празднике. Мы не заметили, что бросили вас тут в одиночестве. Простите нас.

София попыталась подойти ближе, но лорд Бадди Батлер съёжился, по-прежнему крепко прижимая к груди дневник:

– Со мной всё хорошо, оставь меня в покое. Я просто спал, что тут странного?

– Нет, с вами не всё хорошо, – ответила девочка. – И я не думаю, что вы остались здесь просто для того, чтобы поспать.

Гролио тоже хотел что-то сказать, но его остановили громкие крики, доносившиеся от входа в усадьбу.

– Сэр Бадди? Лорд Бадди Батлер? Мы пришли! – хором закричали Ила Помпоза и три брата-отшельника, стоило только шару коснуться земли.

София и Гролио замахали им руками. Они были рады видеть друзей и надеялись, что все вместе смогут уговорить мышиного лорда рассказать, что происходит.

– Только вас тут не хватало! – раздражённо проворчал мышиный лорд.

Хэндол сделал вид, что не услышал. Приглаживая бороду, он поднял голову и, удивлённо осмотрев книжные полки, перевёл не менее заинтересованный взгляд на мышиного лорда, сидевшего с угрюмым лицом среди книг на кровати.

– В Волшебных мирах никто не должен быть одинок. Нам жаль, что мы оставили тебя здесь. Мы должны были праздновать все вместе, – сказал Хэндол, и два брата за его спиной закивали головами.

Мышиный лорд опустил взгляд и промолчал. Сердце у него сильно забилось, неловкость и страх сковали мысли. Он ещё крепче прижал к себе дневник, как будто защищаясь.

– Мне отсюда плохо тебя видно, – вступила Ила Помпоза. – Ты здоров? Что… что это ты держишь в лапах? Книгу?

Лорд Бадди Батлер не ответил, задрожав всем своим маленьким телом.

– Да… вы что-то читали перед сном? – вставила София, давно заметившая тетрадь, которую мышиный лорд прижимал к груди. – Наверное, вашего любимого Шекспира?

У мышиного лорда перехватило дыхание. Он понял, что ему не уйти от ответа. Настало время сказать правду и бросить вызов судьбе. Если они ему не поверят, его не ждёт в Волшебных мирах ничего хорошего. А если поверят и помогут вернуться к прекрасной Белой Даме, это будет настоящим счастьем. Он выпрямился во весь свой мышиный рост, показал дневник и с блестящими от слёз глазами продекламировал строки из шекспировского «Гамлета»:

Своих друзей, их выбор испытав,

Прикуй к душе стальными обручами[5].

Братья-отшельники и Ила ахнули, Гролио