Право на дом - Анна Щучкина Страница 42

– По чьему запросу? – оттолкнув от себя стопку книг, уточнила я. – В этих записях нет ничего полезного. Так кто забрал добрую половину вашей библиотеки? Это же уйма книг! И вы отдали их, потому что кто-то просто попросил?

Все равно что говорить со стенами: здесь никто не хочет ничего рассказывать. Я старалась не задавать лишних вопросов, которые могли навредить мне и Эйри, но мое терпение подходило к концу.

– Он был убедителен, и… – Дальнейшие объяснения Йенна я даже не стала слушать: одни и те же пустые слова изо дня в день. «Скоро найдем то, скоро принесем это». Чего ради тянуть дракона за хвост? Служитель привлек мое внимание, гневным жестом раскрыв толстую книгу примерно на середине. – А знаешь что? Это будет тебе интересно. «Деяния капитана Кроссмана». Почитай-ка, в кого превратился твой муж.

– Там есть что-нибудь о яйцах белого дракона, которые вы умудрились потерять? – Я пыталась оставаться безучастной к упоминанию Рейна, но сердце забилось быстрее. Наивная Аниса, полная надежд, вдруг вспомнила тот камень, на котором возлюбленный клялся ей в вечной преданности. Вспомнила момент, когда две души переплелись и мир вокруг исчез.

При взгляде на портрет капитана свадебное тату прожгло болью. Неужели моя душа еще может страдать после стольких смертей и потерь? Зачем же каждый раз я нахожу силы встать на ноги, продолжать эту бесконечную игру? Внутри меня зияет пустота – черная дыра, поглощающая все радости, а сердце, разбитое на мелкие кусочки, напоминает о том, что счастье – это хрупкая нить, легко разрываемая ветрами судьбы.

Но я продолжу свой путь, каким бы он ни был тернистым и трудным. Умереть вовсе не так просто, как кажется, и я знаю это наверняка. Даже погибнув, можно вернуться к жизни через тысячу лет.

Я закрыла книгу и отложила ее в сторону.

Той Таррвании нет, той Анисы больше не существует. За каждой потерей стоит возможность нового начала. Что, если именно в этом и заключается моя истинная сила – в способности воспрянуть, несмотря на все шрамы, которые остались на моей душе?

Между ударами сердца я кое-что почувствовала. Кое-кого. Совсем рядом.

Пусть здесь не осталось нужных мне манускриптов, где-то притаился он – фарффл белого дракона. И теперь я намерена его освободить.

Глава 18

Асира

Когда гнев вражды сжигает души, когда тени проникают в сердца, лишь в единстве можно обрести силу, чтобы противостоять угнетению и вернуть свободу, которой мы все достойны…

Отрывок из сказаний Таррвании

Шатт ликариласов 945 год правления Астраэля Фуркаго

С подножия лестницы, ведущей на вершину древней башни, открывался великолепный обзор. Глаза жгло от сдерживаемых слез. В руке я сжимала тяжелую серебряную пряжку для ремня. На ней было выгравировано: «Эннису от Аласдэра Клиуотера».

Всего час назад один из ликариласов передал мне эту пряжку – последний осколок жизни тех, кого я любила. Воспоминания вдруг нахлынули на меня. Я мысленно вернулась в тот яркий день, когда отец с надеждой и гордостью вручил такие пряжки моим братьям, юным и полным стремлений. Эта особенная церемония стала для нас выражением радости и единства. Столы ломились от угощений, а красная вода лилась рекой, наполняя кровь весельем. Все танцевали, улыбались, обменивались шутками и рассказывали истории.

Я смеялась и делала вид, что ни один из множества юношей не стоит даже моего мизинца, хотя на самом деле они вдохновляли и поддерживали меня. Там был Айэн, по росту не уступающий мне, обладающий той же внутренней силой и стойкостью, что и отец. Широкоплечий Реймси, чьи светлые волосы блестели на солнце, всегда умеющий рассмешить. А Эннис с веснушками на носу и зелеными глазами пел так трепетно и нежно, что даже самые суровые из нас тайком утирали слезы.

Я сжала пряжку, и та врезалась в ладонь. Они умерли. Сильный Айэн, красивый Реймси, нежный Эннис – все убиты и похоронены. И один из виновных сейчас в нашем доме!

Мое внимание привлек шум. Поначалу я подумала, что новый член стаи хорошо сложен и у него на удивление самоуверенный взгляд. А потом узнала Эжена. Стало дурно от осознания, что этот убийца набрался наглости надеть ткани ликариласов.

К моей радости, некоторые члены стаи не стали его приветствовать: признали в нем самозванца. Всего лишь человек, убийца наших сородичей.

Однако улыбка исчезла с моего лица, когда один из ликариласов подошел к Эжену и задрал край его ткани. Раздался смех.

Аскур – мой единственный выживший брат! – шагнул вперед и протянул Эжену руку. Тот ухватился за нее, и они начали состязаться в силе. Пустая трата времени: даже приняв сыворотку, человеку не победить нас. Без своего оружия они все были бы всего лишь слабым народцем, просили бы у нас помощи и защиты. Не смеялись бы над нашими традициями и богиней.

Спустя пару минут чужак уже валялся в грязи. Мне приходилось с отвращением наблюдать, как убийца одного за другим вызывает ликариласов на бой. А когда какая-то девушка вышла вперед, вызывающе покачивая бедрами, мое дыхание сбилось. Та приподняла ткани, демонстрируя длинные ноги, и стала показывать Эжену, как танцевать наши народные танцы. Я в гневе поспешила туда.

Из-за дневных упражнений на свежем воздухе щеки Эжена разрумянились, волосы растрепались. Глаза сияли. За его спиной стояли и его люди, и часть моей стаи, а с ними – несколько хорошеньких женщин.

Эжен нарочно выставил вперед мускулистую ногу. У него был вид мальчишки, желающего покрасоваться перед окружающими.

– Ну как? – поддразнивая, спросил он, в ожидании взглянув на меня.

Я презрительно хмыкнула и ответила:

– Можешь рядиться кем хочешь. Все равно останешься убийцей!

Ярость кипела во мне так сильно, что последние слова я прокричала Эжену в лицо. Все начали расходиться. Он мгновение стоял не двигаясь и хмурился. Может, ему хотелось, чтобы они забыли, что он не один из нас.

И – вопреки всему – мне тоже хотелось об этом забыть.

* * *

Вечером накануне восхода двух полных красных лун в шатте устроили праздник с песнями и танцами. Важный день. Я будто вернулась в прошлое, на семьсот двенадцать лет назад, когда все были еще живы.

Даже не видя Эжена, я чуяла его, ясно и остро, как никого из своей стаи. Знала, куда он ходит и с кем говорит. Кайден, Эжен и один из его людей сели неподалеку; теперь убийца часто смотрел в мою сторону, а я без труда