Академия Слов - Сенни Роверро Страница 41

Из основных плюсов: у моих книг - а я начала читать им именно свои книги - появилось много хоть и пернатых, но весьма внимательных и, судя по взглядам, действительно заинтересованных слушателей. По-человечески они, слушая меня, говорить выучились поразительно быстро. И если раньше я к утверждениям, что они способны понимать человеческую речь, а не только пародировать, относилась несколько скептически, то, когда один из них начал именно разговаривать со мной, а не просто пересмешничать, поверила. Эту ворону, кажется, мужского пола, я назвала "Мудрец". Потому что он, что звучит весьма невероятно, но всё же, действительно мог поддержать со мной беседу, пусть по большей части слушал и периодически задавал вопросы, каких порой не ожидаешь даже от умного человека.

Говоря о минусах: иногда они начинали говорить ночью, а потому возможности спать с открытым балконом я лишилась. Ну и да, подкармливать такое количество птиц, даже раз в день, было довольно затратно. Даже с учётом тех денег, которые я получала за каждую разборку с нечистью. Но так как стая была не слишком большой, я не жаловалась.

Эта моя дружба с крылатыми героями многих мистических баек давала повод для шуток всей нашей компании и, как ни странно, в особенности Эльвире. Тонких комментариев на эту тему от неё я получала очень много, но запомнился больше всего этот:

- Друг мой, у тебя в роду случайно Белоснежки не было?

- Что? - не сразу дошло до меня тогда.

- Ну к ней в мультике на голос слетались птички, диснеевская ты наша принцесса. Может, ты её дальний потомок, но из-за тёмного начала к тебе тянутся только так называемые "птицы смерти".

- И кошки, - хмыкнула я, поддерживая шутку.

Кошки и коты ко мне действительно тянулись. Что, в прочем, было не удивительно, ведь они тоже были под "опекой" Тьмы.

Но чего уж я не ожидала, так это того, что однажды "мои" вороны вступятся за меня как за члена своей стаи. Проникновение "домушника" в нашу скромную квартиру стало единственной неприятностью за всю передышку, которую взял Город - нечисть вновь не в счёт, к ней я уже привыкла и вообще нечистики порой приятнее некоторых людей - и проник он к нам ночью. А я забыла закрыть на ночь балкон, так как день оказался на удивление выматывающим. К моменту, когда мы с Вирой проснулись от галдежа и шума и автоматически бросили в преступника, к которому у судьбы, видимо, особая нелюбовь, несколько нейтрализующих разного рода опасность "стандартных формулировок", бедолага, а иначе его не назвать, был изрядно потрёпан "моими" птичками.

Слышали бы вы, как смеялась над ним сонная милиция, вызванная нами как "порядочными гражданками", узнав, как именно наш, похоже, начисто лишённый удачи, вор получил такое множество мелких и средних повреждений!

***

И всё же передышка длилась лишь три дня. Стоило нам всем наивно подумать, что Город относительно успокоился и теперь будет удовлетворять переизбыток энергии уже почти привычным погодным бардаком - то многодневный ливень такой, что вода в Неве поднимается почти на метр, то невыносимая жара (и это посреди осени), то вообще преждевременный снегопад - да и тот постепенно закончится, как Санкт-Петербург подкинул новый "сюрприз".

Квартира Григория Распутина, ныне превращённая спящими в музей - место, о котором грех было бы не сочинять легенды. И самой популярной из них является, наверное, та, которая вещает нам о том, что там до сих пор появляется беспокойный дух известного покойного владельца. Именно эту легенду Петербург и выбрал следующей.

- Опять призрак, - устало простонала я, выслушав новое задание, переданное мне, как и всегда, через Эдгара.

- Да, - ответил он мне мрачной понимающей усмешкой. Ну не люблю я призраков! А если быть совсем уж честной, что я позволяю себе редко, то вовсе опасаюсь - именно опасаюсь, а не боюсь. - Кошмарит посетителей, заговаривает с любым, кто сможет его увидеть, даже если это спящий с небольшим даром... Говоря короче, развлекается как может. На материю воздействует настолько точечно и искусно, что сам отправил в Министерство письмо, где в весьма ультимативной форме требовал, чтобы мы - уточнять, как он нас называл, не буду, ибо слововязу нельзя - наконец успокоили Город, который его и призвал, чтобы он смог вновь обрести покой. Характер у него после смерти, видимо, испортился, даже при условии, что никогда и не был ангельским. Ну или он очень сильно разозлился на ситуацию. Ему в ответ пообещали отправить тебя, сказав, что раз ты смогла упокоить целое кладбище, то и ему покой обеспечить сможешь.

- В чём-то я его понимаю, - мрачно хмыкнула я. - Я бы на его месте тоже злилась. Они там вообще с ситуацией разобраться пытаются, или просто ждут, пока всё само успокоится?

Вопрос ответа не требовал. Занимаются или не занимаются, а идти всё равно придётся. И неупокоенная душа пробуждённого это вам не толпа несчастных, но обычных душ! Там всё может оказаться куда сложнее. Чёрта с два, и вот что меня тогда дёрнуло надрываться на том кладбище сверх данной мне задачи? Жалость к несчастным, что ли? В прочем... К Распутину ведь всё равно бы отправили меня, так что не особо что-то и поменялось. "Ну да," - скептически хмыкнул внутренний голос. - "Только вот так тебя бы отправили просто убедить его успокоиться, а так ты должна будешь вновь отправить его на тот свет". В общем, инициатива опять поимела инициатора. Мне пора бы уже к этому привыкнуть.

***

К Распутину я шла с абсолютно непринуждённым видом, хотя внутри всё натянулось струной. Я прекрасно осознавала уровень опасности призрака Распутина и это просто не могло не нервировать. Однако показывать ему, что я его боюсь, было нельзя. А я боялась, потому что это вам не обычный рядовой призрак, а неупокоенная душа могущественного ведьмака, которая по ночам ещё и сильнее становится! Идти пришлось опять ночью, чтобы не наткнуться на постояльцев.

– Спокойно, Мира, в случае случая опасности я смогу обеспечить тебе успешное отступление, – сказал светлый перед тем, как мы вошли в квартиру, и тем не менее перешёл на тавтологию, значит, даже он считает задание действительно опасным и не хочет увеличить вероятность того, что из потенциальной эта опасность перейдёт в разряд фактической.

Каким-то образом Эдгар Викторович научился чувствовать моё состояние даже если я делаю вид, что всё в порядке.