Академия Слов - Сенни Роверро Страница 42

– Я знаю, – с улыбкой кивнула я и, мысленно попросив у матушки Тьмы удачи, провернула в замке выданный нам ключ.

– Господин Распутин, – придав своему голосу как можно больше лёгкости и дружелюбия, позвала, борясь с желанием включить свет, когда за нами с тихим щелчком закрылась дверь.

Призраки больше любили темноту. Я тоже, но не когда в этой темноте обитает призрак, который может проявить агрессию в любой момент, стоит мне сделать что-то не так – а этим "что-то не так" может оказаться в принципе всё, что угодно. Попытки успокоить себя мыслью, что это, по сути, всё тот же Распутин, просто бесплотный и не слишком довольный своим возвращением в мир живых, были из раза в раз обречены на провал, но я не сдавалась.

Мне никто не отозвался.

– Господин Распутин, здравствуйте, – попробовала я ещё раз и, помня, что у Распутина счёты к Министерству как прижизненные (просьбу о помощи в защите царя оно в своё время проигнорировало, решив, что три защитника и он в том числе справятся и сами), так и теперь посмертные, тщательно сформулировала следующую фразу. – Я внештатный сотрудник, меня Министерство послало разгребать последствия своих косяков.

Услышав в этой моей фразе недовольство Министерством он теоретически должен был почувствовать ко мне понимание и определённую долю расположения на основе нашей некоей схожести в положении – и он, и я имеем проблемы по вине Министерства, которое не способно оперативно разобраться с проблемой. Получилось очень искренне, потому что счёты к Министерству у меня, как вы понимаете, действительно тоже имелись. В конце концов, если бы оно само могло справиться с тем, с чем должно справляться, меня, слововяза-недоучку, на задании повышенного уровня опасности не было бы. Меня вообще ни на каком задании исключая учебную практику не было бы. Но вот она я, собираюсь помочь потенциально очень опасному призраку, находящемуся в не лучшем расположении духа.

Слегка светящийся полупрозрачный мужчина не слишком приветливой и приятной наружности соткался из воздуха в некотором отделении от нас по коридору.

– Так это, значит, вы тот самый единственный, судя по всему, человек во всём Министерстве, толком способный хоть на что-то? – его голос звучал тихо и довольно мрачно. Скепсис в нём угадывался на раз. – Я ожидал увидеть кого-то постарше.

На счёт "единственной на что-то способной" я была с ним не согласна, но возражать было нельзя.

– Ну... Не совсем "в Министерстве", меня скорее привлекли со стороны, но это нюансы, – приветливо улыбнулась я вместо этого, изображая лёгкое смущение и чувство неловкости. – Мирабель Солнцева, к вашим услугам. И да, я тоже ожидала, что они пошлют к вам кого-то... более опытного.

Распутин одобрительно усмехнулся в ответ на эту мою почти шутку. Когда кто-то из старшего поколения сомневается в твоих силах просто потому, что ты молодой – не стоит пытаться с ними возражать, спорить и уж тем более возмущаться. Они всё равно не поверят, ты с ними лишь поссоришься или же они станут относиться к тебе с ещё большим скептическим снисхождением. А вот если согласиться или изобразить согласие с тем, что ты слишком юн для поставленной задачи, но выказать готовность сделать всё, что в твоих силах, то есть шанс заполучить толику расположения.

Так что лучше просто мило улыбнись, пожми плечами, опусти шутку или намёк на неё – по ситуации – и постарайся на деле показать, на что ты способен. Это я и собиралась сделать. Изобразить из себя юную, неопытную, чуть наивную, но старательную девочку. Старикам такие не редко нравятся. На счёт конкретно Распутина я точно ничего сказать не могла, так как была "знакома" с ним лишь из досье с характеристиками, а потому выбрала для начала воспользоваться одной из "общих" стратегий, а потом уже при необходимости подстроиться.

– Тебе хоть за это платят, девочка? – неожиданно с понимающей и почти сочувственной усмешкой поинтересовался Распутин.

– Платят конечно, – кивнула я, накрутила одну из специального выпущенных из прически кудряшек на палец, мило хлопнула глазками и оскалилась в ответной усмешке. – А за работу с вами я ещё и доплаты попрошу не маленькой, потому что от меня потребовали почти невозможного на том лишь основании, что у меня, видите ли, уже один раз это получилось. Добровольным альтруизмом я, уж поверьте мне, не страдаю, он нынче не в цене.

Сказав это, я с облегчением увидела во взгляде Распутина то чуть насмешливое и слегка саркастичное, но понимающее выражение, которое может появиться тогда, когда человек встречает того, с кем, как считает, оказался "в одной лодке" и при этом у него с ним есть что-то общее. В нашем случае "общим" выступал не слишком приятный характер, который я только что в чётко выверенной дозировке продемонстрировала. Теперь, когда мне, кажется, удалось заполучить расположение покойного ведьмака, дело должно было пойти проще.

Выходя из чужой квартиры через три часа, я чувствовала себя вымотанной окончательно, но при этом удовлетворённой и гордой – всё-таки повторно провернуть то, что считалось до тебя чем-то почти невозможным, это определённо повод хоть немного собой погордиться. Жаловаться было не на что, на том кладбище я провозилась все десять часов. А тут мне ещё и сам неупокоенный как мог содействовал в своём упокоении. Прелесть, правда? Единственным минусом было то, что открывать проход в тот мир пришлось в этот раз искусственно несмотря на с не малым трудом разорванную связь Распутина с Городом, что его удерживала. Сие действо было весьма рискованным и энергозатратным, но общими усилиями мы с Эдгаром всё же справились. Зато Распутин оставил за мной право при острой необходимости обращаться к нему за помощью, а добровольная помощь духа такого уровня силы – это вам не шутка!

Глава 13. Просьба

Знаете, как-то так сложилось, что меня никогда не звали в рестораны. В меня многие влюблялись или путали своё восхищение с влюблённостью, но в силу того, что большую часть времени я нахожусь в окружении студентов, денег на то, чтобы объект своего воздыхания пригласить в ресторан, нет почти ни у кого из моих несчастных "поклонников". В прочем, мне оно и не нужно было никогда. Равно как и сами бедные воздыхатели, которым пылью