Академия Слов - Сенни Роверро Страница 40

Вот как у светлых это получается? Пара слов, даже не обвинительных, наоборот, и вот я уже чувствую себя последней тварью. Причём с Эдгаром Викторовичем такого не было, он, несмотря на всю свою доброту, не ощущался хрупким, а вот Вира и те два светлых, с которыми я когда-то была знакома владели этой "суперспособностью", похоже, даже не подозревая о том, как действуют на тёмных. А сейчас она, стоя рядом с кухонным окном, освещаемая лучами заходящего солнца, выглядела ещё более трогательной и беззащитной. Хотя я прекрасно знала, что духом, пусть и израненным, она сильна и в случае чего постоять за себя может.

– Прости, – выдохнула я, покачав головой и спрятав руки в карманы брюк. – Ты ни в чём не виновата. Просто... - я отвернулась к кухонному гарнитуру, опёрлась руками на стол, сделала вид, что захотела приготовить себе чай, лишь бы она не видела моего лица. Говорить о своём прошлом тоном, который не предполагает того, что меня хоть сколько-нибудь оно волнует, я умела. Так что сказать то, что собираюсь сказать, мягко и проникновенно, так, чтобы она поняла, что я больше на неё не злюсь и уж точно ни в чём её не виню, но с лишними вопросами ей пора бы закончить, мне не составит труда. А вот удастся ли мне конкретно сейчас, после недавнего, пусть и короткого эмоционального срыва, не выдать ничего взглядом, я не была уверена. - Просто ты хочешь знать историю, в которой было слишком много боли и зла. Меня эта история давно уже не тревожит, - слово "тревожит" я использовала специально, чтобы она не почувствовала лжи. Ведь тревоги от того, что хранится в моей памяти о моём прошлом и мыслях о родителях, я действительно не испытываю. Боль, грусть, местами злость, которые часто заменяют словом "тревожит" - да, но не тревогу. Такие игры слов часто становятся отличным способом обхода способности моих "коллег" чувствовать ложь, и даже мы за друг другом их далеко не всегда замечаем. Исключая таких, как я, привыкших держаться настороже абсолютно всегда. - А вот тебе может стать грустно или даже больно за меня. Тебе это не нужно, поверь.

- Почему у тёмных почти всегда много боли в прошлом? — это было последним, что я ожидала услышать в ответ. Хотя нет, этого вопроса вообще не было в списке моих ожиданий. Возражения, попытки убедить меня в необходимости "открыть душу", хотя я её и не закрываю, но в понимании нормальных людей именно это и делаю, обида, что я ей якобы "не доверяю" или, того хуже, считаю слишком слабой - из-за стереотипов светлых именно такими многие и считают, и многих из них даже намёк на то, что ты их такими считаешь, оскорбляет - и так далее, но точно не этого вопроса. - В нашем мире есть книга "Жизни Великих Злодеев", там написаны биографии самых известных тёмных, и ни у одного не было счастливой предыстории. Но это про обезумевших тёмных. А ты хорошая. Но даже у тебя было много боли, исходя из твоих слов. Прослеживается определённая система. И я не могу понять её причины. Тьма вас что, специально ломает?

- Нет, - я невесело усмехнулась и тихо, спокойно, но твёрдо произнесла. - Тьма - не есть зло, и ты это знаешь. Тьма не стала бы причинять вред своим детям ровно так же, как и Свет, пусть их понятия о "вреде" и "благе" порой и бывают весьма специфичными в понимании людей. Тьма никого не ломает. Но если светлыми рождаются, то тёмными - нет. Тьма выбирает нас, когда мы уже родились и сколько-то времени пожили. Уже взрослых - нет, но детей и подростков может. У неё просто очень сильно развит материнский инстинкт, если так можно сказать о том, что даже не является живым существом, пусть и способно мыслить, и чувствовать. Она берёт детей брошенных, переживших много боли или ужаса, и, отмечая их "своими" берётся опекать в меру своих возможностей. Конечно, не всех таких детей она берёт себе для того, чтобы она могла отметить душу своей печатью, душа должна иметь определённые качества, склад ума, если хочешь, так же, как и со Светом, иначе нас с вами было бы очень много, но не в этом суть. Она помогает нам пройти через то, что уготовано судьбой, как правило не слишком лёгкой, а не добавляет боли.

- Оу. Ясно, - задумчиво произнесла Эльвира. - Я этого не знала. Но откуда это знаешь ты?

- А откуда ты знаешь характер и стремления Света? - ответила я вопросом на вопрос и, обернувшись, хитро на неё прищурилась. На красивом лице проступило понимание. Я хмыкнула. - Ну вот и я оттуда же знаю о Тьме. Мы с тобой чувствуем их, вот и всё.

***

Совершенно неожиданным образом я приручила целую стаю ворон. Началось всё довольно безобидно - я покормила одну из этих умных птиц, наблюдавшую за мной через окно моей комнаты. Это был спонтанный порыв, причин которого я и сама не поняла. Просто мне всегда были симпатичны эти птицы, которые, как говорят, способны сравниться умом с человеком, и вдобавок способны понимать - именно понимать, а не только повторять - человеческий язык, а конкретно эта выглядела какой-то особенно умной и внимательной. Когда я в шутку начала читать ей книгу, на редакцию которой взяла заказ, она слушала внимательно, и некоторые моменты, которые ей, видимо, особенно понравились, даже повторяла. В какой-то момент моя пернатая слушательница начала периодически коситься в сторону, и я интуитивно поняла, что она мечется между желанием улететь поискать себе пропитания и, как бы абсурдно это ни звучало, желанием дослушать.

- Сиди, сейчас покормлю, - улыбнулась я ей и принесла ей немного колбасы.

А на следующий день моя "новая знакомая" привела за собой товарищей. Как итог: у меня на балконе обосновалась полноценная стая ворон. Но, надо заметить, стая на диво культурная. Признавая, очевидно, что обосновались на моей территории, они там не гадили. Чем это было обусловлено, я понятия не имею. Может, принципиальные или просто благодарные. Границ между балконом и моей комнатой они