Империя проклятых - Джей Кристофф Страница 41

«Я видела во сне… ц-ц-цветы. Красные розы и серебристые ландыши. Ты, случайно, не помнишь фиалки, Габриэль? Вроде они были с-с-с-синие?»

– Просыпайся, Пью, – прошептал я. – К нам нагрянули гости.

«А мы их звали?»

– Боюсь, что нет.

«Оооо, восхи-хи-хи-хи-тительно».

Хотя Диор и не поняла, что меня встревожило, она собралась, затушила сигариллу и вытащила из рукава кинжал из сребростали. Я кивнул в сторону леса, прижав палец к губам, и, низко пригнувшись, мы вдвоем начали красться во тьме.

Диор была тиха, как пустой гроб, – этому умению она научилась, когда работала карманницей в Лашааме. Я и сам не уступал, обладая слишком большим опытом, чтобы спотыкаться после единственной бутылки водки. Вдвоем мы двигались словно призраки, пробирающиеся сквозь тьму, на звук, который я слышал. Вой ветра приглушил его, но все же он был безошибочно узнаваем.

Медленные, шаркающие шаги.

Мы пробирались меж кривыми мертвыми деревьями, и вокруг нас сверкали ореолы грибков, как ледяные скульптуры. Теперь я отчетливо слышал шаги, да и Диор тоже – я понял это, увидев, как девушка сжала свой клинок. И, двинувшись на запад, мимо гнилых дубов, вязов и ясеней, мимо трупов королей, которые правили этим лесочком в более светлые времена, мы, наконец, нашли источник звука.

– Порченый, – выдохнул я.

На этот раз только один. Я стоял на небольшой поляне, окутанный падающим снегом, и не знал, остался ли он после атаки Дивоков или это просто бродяга, блуждающий по лесу в одиночку. Но в любом случае нам не нужны были лишние хлопоты.

Когда его убили, ему, наверное, исполнилось лет двадцать пять. Гладкие волосы прилипли к коже, испещренной паутиной темных вен. Он был обнажен, как новорожденный в первый день своего святого, правая рука отрублена по локоть – вероятно, при жизни он был солдатом. В рядах грязнокровок такие попадались часто: молодые люди, раненные на поле боя, обескровленные холоднокровками, с которыми они сражались, и, если им не везло, попадавшие потом в ад на земле.

Мы шли с подветренной стороны, бок о бок, в безопасности. Диор бросила на меня полный надежды взгляд, указывая на себя и делая колющее движение. Но я вряд ли позволил бы Граалю Сан-Мишона хладнокровно вступить в схватку всего после двух недель тренировок с мечом. Даже если бы он был безруким, беззубым и прикованным к железному столбу с нарисованной на заднице мишенью.

Я покачал головой. Нет.

Диор недоверчиво подняла палец. Он же только один!

Я нахмурился еще сильнее – хмуриться я умел: три года тренировался, когда был командующим легионами императора Александра III, не говоря уж о том, что десять лет был отцом.

Нет, юная леди.

Диор нахмурилась в ответ. Ты мне не папа́, старикан.

Я видел в ее глазах остроту, отточенную на краю сточной канавы и камнях глухих переулков. То, что она мне сказала, было правдой – она полжизни заботилась о себе сама, пока я не налетел на нее. И я задумался: для чего, черт возьми, я ее тренировал, если не для этого?

Я глубоко вдохнул и потом долго выдыхал. И, наконец, подбросил Пьющую Пепел в воздух. Диор со свирепой усмешкой поймала клинок, восхищенно разглядывая узор на рукояти. Пробуя его на вес, она прикрыла глаза, прислушиваясь к серебряной песне, зазвучавшей в ее голове. Я знал, что она в надежных руках: в конце концов, Пью и Диор вместе покончили с Дантоном Воссом, и теперь между ними существует связь, глубокая, как океан.

Холоднокровка все еще принюхивался, стоя к нам спиной, его грязные волосы развевались на ветру. Обогнув поляну, я проверил колесцовый пистолет, размял шею. Бросив быстрый взгляд на Диор и убедившись, что моя юная ученица готова к бою, я вышел, желая отвлечь ее противника. Дальнейшее длилось, наверное, три-четыре секунды.

Но, по правде говоря, это изменило всю нашу жизнь.

– Эй ты, зловонный гоблин!

Когда я закричал, порченый развернулся быстро, как зимний вихрь. Диор уже была готова ударить его в бок, высоко подняв Пьющую Пепел. Но когда порыв ветра отбросил волосы со впалых щек чудовища, мой живот превратился в комок маслянистого льда.

Его лицо было лицом давно умершего существа. Бледное, сгнившее, истощенное. Но на лбу, напротив ввалившихся глаз, я увидел отпечаток большого пальца, испачканного свежей кровью.

И когда он взглянул на Диор, устремляясь к ней сквозь ночь, его губы растянулись в кривой усмешке.

– Вот ты где.

Пьющая Пепел обрушилась на него, как рука Господа. Порченый даже не пытался защититься, мертвая плоть разошлась, точно вода, под натиском девушки – быстрым ударом северного ветра из арсенала, который я ей показывал. И развалился на две части, дымящихся и обожженных. Диор резко остановилась на окровавленном снегу, почти не веря своим глазам и уставившись на меч в своих руках. И, взглянув на меня, торжествующе улыбнулась, пискнув так громко, как только осмелилась:

– Благая чертова Дева-Матерь, ты ВИДЕЛ ЭТО?

Девушка пританцовывала на месте, вертя в руке Пью, и наклонилась, чтобы посмотреть на разрубленный труп.

– Хрен тебе, чтоб тебе подавиться каждым дюймом моей красивой задницы, ты, уродливый м…

– Семеро мучеников, – прошипел я.

Диор прервала празднование своей победы и взглянула на меня.

– А?

Сердце у меня ушло в пятки, а кишки подкатили к горлу. Я знал, что мы ступим в логово волков, как только покинем пределы Сан-Мишона, но какая-то глупая часть меня надеялась, что волки не смогут выследить нас так быстро. Взглянув на окружавшие нас заросли, а затем снова в удивленные глаза Диор, я судорожно вздохнул и заговорил с яростью и страхом человека, который держал судьбу всего мира в своих трясущихся руках.

– Шило… черт…

Я сердито всмотрелся в темноту.

– Мне…

Я уставился на труп.

– В рыло!

XII. Ничто не вечно

– Нам нужно уходить, – прорычал я.

– Так уходи, что за…

Диор завопила, когда я начал тащить ее вниз по склону, подальше от грязнокровки, которого она зарубила.

– Нам нужно уходить сейчас же.

– Габи, я его прикончила, чего ты блеешь, как овца на привязи?

Но я не стал реагировать на ее слова, а с грохотом распахнул дверь рыбацкой лачуги.

– Подъем!

Селин, извиваясь, выпрямилась, Лаклан вскочил на ноги, схватившись за свой острый клинок. Дети реагировали по-разному: кто-то от страха заплакал, кто-то тер заспанные глаза. Но я увидел, что после своего небольшого выступления вернулась Исла и, бросив один взгляд