По краю земли - Катерина Ромм Страница 33

– Это ты сочиняешь, – возразил Айлек. – Если Атлас – такая важная вещь, ты не можешь выдумывать за него пророчества.

– Да, наверное, всего лишь сон, – легко согласилась Венда, но в словах сквозили горечь и глубокая неуверенность. Айлек крепче сжал её пальцы. – Я и не говорю, что всё будет именно так. Просто… это плохой знак. Спасибо тебе, кстати, что ты меня не выдал и помогаешь бежать. Вот Фелтон – он привязался ко мне, но на самом деле он ведь ничего не понимает.

– «Как можно было убежать из дома, где тебя любят?»

– Именно! Но я не могла иначе. Я бы хотела быть лучше, правда! Оправдать надежды родителей и всё такое. Но я не подхожу на роль великого монарха или старейшины. Есть во мне какой‐то… изъян.

– Во мне тоже, – пробормотал Айлек.

Венда кивнула, и, хотя она не могла знать, что он имеет в виду, Айлек вдруг почувствовал себя лучше. Словно быть несчастным допустимо. Словно это самая нормальная вещь на свете!

Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, стараясь запомнить необычное ощущение.

– Мы так похожи, – сказала Венда.

– Да. Просто удивительно.

Она прислонилась головой к его плечу. Откуда столько доверия к едва знакомому человеку? Если вообще считать его человеком… «Наверное, и это тоже нормально, – подумал Айлек, – и лишь травники такие нелюдимые и враждебные ко всему, что лежит за пределами общины. Вот он я – почти что на краю света, но мир ещё не рухнул. Может, надо наконец перестать рассчитывать на худшее».

Они шли весь день, и к вечеру ощутимо переменился свет. Море Ласточки по-прежнему тянулось по левую руку, но солнце садилось теперь прямо перед ними. Это могло означать только одно: они обогнули озеро с севера и движутся на запад. Набрега уже маячила на горизонте – тёмные башни отчётливо выделялись на фоне огненного заката.

Айлек спросил у Венды, что она знает о Набреге, но девушка смутилась и поспешила оправдать свою неосведомлённость ориентальским происхождением. Зато Фелтон расцвёл на глазах, как новорождённый бутон пиона от прикосновения умелой руки травника. Размахивая руками, мальчик принялся рассказывать, что Набрега – единственный город во Флоре, где до сих пор сохранились крепостные стены. В прошлом крошечное, удалённое от центра страны поселение Брега часто становилось жертвой набегов Людей Запада, кочевников с просторов Далёких Краёв. Тогда решено было соорудить Брежскую крепость, стены и ров, чтобы укрепить уязвимые западные рубежи. С тех пор кочевникам ни разу не удалось захватить Брегу, территории вокруг моря Ласточки стали безопаснее, и город быстро разросся. Люди именовали близлежащие посёлки и деревни «На-Брега» – насколько Фелтон помнил, на древнем диалекте «на» означало то ли «ближний», то ли «соседний». Со временем новое название появилось и на картах.

Вторую ночь они провели уже на подходе к городу, в скромном выбеленном доме у большой дороги, по которой вовсю сновали повозки. Слепой старик-рыболов пустил их к себе: за домом раскинулся просторный сад, подступавший к самому озеру, и крепко сбитый сарай, где они смогли уместиться. В этот раз Айлек спал долго, крепко и спокойно; на соломенных тюфяках было тепло, а на завтрак старик пообещал им хлеб с маслом и рыбным паштетом и яблоки из сада – столько, сколько смогут унести. Вероятно, он полагал, что все три гостя – потеряшки, и Айлек впервые почувствовал себя простым человеком среди других людей. Это было новое для него ощущение – волнующее и в то же время тревожное, словно он предавал свой народ.

Пока Венда и Фелтон умывались у колодца, Айлек наблюдал, как слепой рыболов готовит снасти. У стены в ряд стояли несколько удочек, на столе лежали крючки, лески и какие‐то металлические круги. Старик меланхолично ощупывал крючки один за другим, иногда кивал и откладывал некоторые из них в сторону. Айлек, надо признаться, понятия не имел, как ловят рыбу. Когда он попытался поймать что‐нибудь для Венды и Фелтона, в его сети заплыла всего одна жалкая рыбёшка – а остальные тут же рассеялись в озере, словно она успела предупредить их об опасности. Он отдал склизкое извивающееся существо Венде и предпочёл не думать о том, что с ним станет дальше.

Оставив старика заниматься крючками и удочками, Айлек направился к колодцу в глубине неухоженного сада. Земля была мокрая от росы, и Айлек с удовольствием скользил вниз по склону, ощущая ступнями каждую травинку. Слева тянулась длинная лестница, но чинно спускаться по ступеням не хотелось.

Венда засмеялась, завидев его. Её светлые волосы отливали золотом в лучах солнца. День обещал быть ясным и тёплым – одним из тех последних дней ранней осени, когда ещё не до конца осознаёшь, что грядут холода. На юге, наверное, всё до сих пор в цвету и люди даже не задумываются о подступающей зиме, да и в общине травников редко бывало по-настоящему холодно. Однако здесь, к северу от моря Ласточки и в двух шагах от огромных гор, названия которых Айлек не знал, осень ощущалась так явственно, что травник невольно поёжился. Он снова почувствовал себя на краю света. Оказывается, конца и края не видать, и стоит только пройти немного вперёд, как глазам предстают новые, неведомые земли. Что, если на самом деле мир бесконечен?

– Через пару часов будем в городе, – сказал Айлек, когда добрался до колодца.

Его голос дрогнул – совсем чуть-чуть, и, кажется, никто не заметил. Уже скоро он расстанется с ними, а сам повернёт на восток, обойдёт озеро и вернётся в общину. Он должен вернуться. Ещё не поздно.

– Ю-ху! – воскликнул Фелтон, брызнул во все стороны водой, натянул ботинки и побежал по лестнице вверх. – Я попрощаюсь с Роджером, скажу спасибо!

Роджер, точно. Так звали старика – и как Фелтон умудрился это запомнить? Все трое были вконец вымотаны, когда добрались до его домика прошлой ночью.

Айлек и Венда остались одни. Девушка смочила руки в ковше и вытерла глаза. Капли блестели на щеках, словно Венда плакала. Но она не плакала. Она внимательно смотрела на Айлека.

Ему стало неловко: как будто они участвовали в представлении, но он не знал, когда вступать и что говорить. Поэтому он молчал. А Венда вдруг наклонила голову и сняла с шеи оберег со стрелой.

– Возьмёшь? – звенящим голосом спросила она.

Айлек растерялся. Что это значит? Что она хочет от него?

– Э… это же твой? От подруги? Зачем…

– А ты отдай мне свой. – Она глядела