По краю земли - Катерина Ромм Страница 34

Отдать оберег Марель? Айлек непроизвольно вцепился в него рукой и погладил остриё крыла. «Пожалуйста…» Как он мог, когда эта маленькая синяя птичка значила для него гораздо больше, чем просто амулет, – в нём была часть души Марель!

Однако Венда не отводила упрямого взгляда. И Айлек внезапно понял, что поддаётся, – руки сами стянули оберег. Он подошёл к Венде и надел ей верёвочку на шею. В тот же миг её взгляд оттаял, и она порывисто обняла Айлека за плечи. Он почувствовал, как тяжёлый кулон с луком и стрелой лёг в его ладонь, и это немедленно придало травнику сил и уверенности. Всё‐таки лук – это знак силы и ловкости, а птица… просто птица. Может, Марель всё это время делала для него неправильные обереги?

Айлек обнял Венду, аккуратно сложив руки в замок у неё за спиной. Он впервые обнимал девушку. Принцессу… нет, просто девушку! Неважно, кто она и откуда.

– Не уходи, – прошептала Венда и нечаянно коснулась губами его шеи. – Пойдём с нами…

Развевающиеся волосы щекотали его лицо, и Айлек чувствовал, как бьётся её сердце. Хотя, возможно, это было его сердце – всё слилось в одно. Кружилась голова. Айлек закрыл глаза и крепче сжал кулак, чтобы не выронить кулон.

– Ты согласен? Согласен?

Она так доверительно прижалась к нему, словно от него зависела её судьба. Айлеку хотелось принять решение. Может быть, впервые в жизни принять решение за себя и для себя, не учитывая интересов травников и даже Марель! И в то же время он видел сестру и ощущал её тревогу так явственно, будто стоял рядом. С каждым шагом связывающая их нить натягивалась и грозила порваться, причиняя почти физические мучения. Если бы только он мог дотянуться до Марель через море Ласточки, коснуться её щеки и всё объяснить!

Айлек видел и другую дорогу – на запад, в город из серого камня, где они вряд ли задержатся… Но тут словно кто‐то ударил его по затылку. Айлек вздрогнул и вынырнул из забытья.

Венда по-прежнему была в его руках и ждала ответа.

Он с усилием оторвал ладонь от тонкой талии, скользнул вверх по спине и утопил дрожащие пальцы в золотых волосах. Гладил их, всё больше и больше запутываясь. Не открывая глаз, Айлек нашёл пылающие щёки, холодный нос и лоб Венды и поцеловал её, едва устояв на ногах от вспышки чистой энергии.

Конечно, он был согласен.

Часть 3

α

Работа сегодня не спорилась. От запаха краски воротило, шальное солнце слепило глаза, и казалось, что стены в мастерской никогда не кончатся. Меркурус вытер пот со лба и случайно задел кисточкой щёку. Пыльное зеркало, которое они временно пристроили на полу, чтобы освободить стены, отразило его перемазанное лицо, бритую голову, широкие плечи и полосатый фартук. Краска была тёмная, терракотовая, и мазок на щеке выглядел словно рваная рана. Меркурус ухмыльнулся, стёр пятно плечом и продолжил работу.

Малевать стены – неблагодарное занятие для мастера высшей категории. Но он бы и слова не сказал, если бы это действительно было необходимо. Если бы его попросили по-хорошему. Да для старика Роджера он бы сделал всё что угодно – и он, и другие мастера! Однако Роджер, вконец ослепнув и разорившись, продал мастерскую и уехал из Набреги, не оставив адреса. Наверное, ему было стыдно – за то, что он загубил дело всей жизни и подвёл людей. За то, что уступил Дариану без торга. Меркурус локти грыз от досады. Если бы мог, он бы сам купил мастерскую! Но куда там…

Новый хозяин оказался редкостным придурком. Властный, капризный, но прежде всего жадный – он отказывался платить за время, которое Меркурус и другие мастера и подмастерья тратили не на изделия, а на обслуживание лавки. Уборка помещений, ремонт, продажи в торговом зале, закупки – всё это словно бы считалось само собой разумеющимся и больше не оплачивалось! Работа в мастерской превратилась для Меркуруса из трудоёмкой, но приносящей удовольствие профессии в самое настоящее рабство.

Следовало бросить всё к чертям, но на что тогда жить? Тем более что другой такой мастерской не было во всей Набреге. В старом, ещё не отремонтированном зале сквозь окна под потолком струился свет. Печи вдоль стен раззявили рты, ожидая, когда в них снова вспыхнет огонь. Меркурус любил этот зал, его атмосферу, крепкие станки и инструменты. Здесь он выдувал из стекла посуду, ковал и гравировал оружие, переплетал и инкрустировал книги… То, чем занимались другие «мастерские», – горшок слепить, лошадь подковать – он умел ещё ребёнком. Теперь же ему хотелось творить настоящее искусство. Нет, уйти отсюда было невозможно – просто некуда.

– Меркурус! – зычный голос Дариана раздался со склада. – Где щипцы?

– Какие именно? – крикнул Меркурус.

– Щипцы!

Меркурус закатил глаза, сунул кисточку в ведро и, подхватив лампу, пошёл на голос. Дариан ничего не смыслил в мастерствах, не верил в Ангела и не уважал стихии. Заносчивый невежда, он только и умел, что считать деньги.

На складе было темно – на освещении они теперь экономили, ведь, по словам Дариана, «всегда можно принести с собой лампу». Он правда не понимал, что, когда ты на складе, обе руки зачастую бывают заняты. Неудивительно, что он ничего не может найти в этом мраке.

– Щипцы я положил сюда. Это было два! Дня! Назад! Так где они? – выплюнул Дариан, завидев Меркуруса.

Меркурус поставил лампу на стол и хмуро окинул взглядом новый наряд хозяина. Надо отдать должное, выглядел и одевался Дариан чертовски хорошо. Высокий, с квадратным подбородком, всё время в расшитых жилетах, словно он какой‐нибудь столичный лорд, – женщины так и липли к их мастерской. Дариан не преминул этим воспользоваться и запустил в производство кухонную утварь. Сковородки вместо инкрустированных камнями кинжалов, эх!.. Знал бы об этом Роджер… Хотя, может, даже лучше, что старик не в курсе.

– Но этот ящик – для работы с кожей, – вяло сказал Меркурус, предвосхищая ответ. – А щипцы, которые вы туда положили, они…

– Все щипцы должны лежать в одном месте! Сложи всё как было, и начинайте переписывать инвентарь. Сколько можно ждать?!

О, этот сумасшедший блеск в глазах Дариана! Словно проповедь читает, даром что он неверующий. Меркурус открыл рот, судорожно пытаясь придумать не слишком грубый ответ, – он не собирался молча сносить это самодурство.

Однако в лавке зазвонил колокольчик. Неужели покупатели? Шикарно: как раз когда в торговом зале разруха, а всё красивое и дорогое укрыто тряпьём.

– Быстро убери краску и